Родимая сторонка
Шрифт:
Очевидно, приняв это за намек на свою неудачу с комбайном, Михаил, досаду свою скрывая, только рукой махнул на Алексея презрительно.
Подошел Василий, кряхтя и вздыхая. Поставил чемодан, вытер лоб. Сел к братьям.
— А что, думаешь, пижамы не жалко мне было? — сердито оборотился он к Михаилу. — Я привык беречь копейку. Мне, брат, никогда она даром не давалась. Да и гостинцев материнских жалко. Оставили бы, сколько обиды ей нанесли!
— Я на это и рассчитывал! — серьезно поглядел Михаил на брата. — Неужели, думаю, у Васьки совести хватит материны гостинцы бросить!
— У тебя вот хватило, небось. Бросил.
Михаил плюнул на окурок.
— Не бросил бы! Кабы
Позубоскалив еще над братом, Михаил взял чемодан.
— Пошли.
Поднимаясь за Додоновым по райкомовской лестнице, Трубников уже готовился мысленно к тяжелому разговору с секретарем. После Курьевки они успели съездить еще в два колхоза, но поездка эта не только не успокоила, а еще больше встревожила Трубникова: в районе начали потихоньку отбраковывать и резать в счет второго плана сдачи мяса даже дойных коров.
След в след ступал за Трубниковым Роман Иванович. Он был угрюм и молчалив, сосредоточенно раздумывал о чем-то.
Не успел Додонов за стол в кабинете сесть, как над головой его устрашающе зашипели вдруг старомодные стенные часы с фарфоровыми ангелочками и медным маятником величиной с чайное блюдце. Мерно и торжественно отбили они два удара, и не успел еще замереть их малиновый звон, как на столе запели разом черные петухи-телефоны.
С приездом секретаря в райкоме началась жизнь. Попеременно поднимая то одну, то другую трубку, а то и обе вместе, Додонов так и не мог уже оторваться от них. Со всех концов района несся к нему по проводам зычный крик председателей колхозов. Одни просили у секретаря райкома поилки и водопроводные трубы, другие настойчиво добивались канавокопателей, третьи требовали запасных частей для автомашин, а все вместе, горячо уповая на Додонова, как на последнюю и единственную свою надежду, умоляли его повлиять, нажать и надавить на бюрократов, которые…
Обещая немедленно разобраться с делом, Додонов нажал и надавил сперва на самих председателей, требуя от каждого досрочной сдачи мяса и молока, немедленного и безусловного усиления темпов уборки. Потом честно и настойчиво стал принимать меры по жалобам, добираясь по телефону до бюрократов, которые…
Но тут выяснилось, что ни труб, ни поилок, ни запчастей в районе сейчас нет, а какие были — уже распределены по колхозам. Не оказалось и свободных канавокопателей: все они находились в тех колхозах, где и надо было им находиться по графику мелиоративных работ в районе.
Раздосадованный вначале своим бессилием изменить что-либо, Додонов нашел-таки возможность выполнить свои обещания. Узнав, что один колхоз не смог внести деньги за трубы, он настоял, чтобы трубы эти переданы были тому колхозу, председатель которого был при деньгах и особенно сильно плакался по телефону; точно так же нашелся один канавокопатель в колхозе, где правление не успело подготовить фронт для мелиоративных работ; нашлись и запчасти, не выкупленные вовремя каким-то раззявой…
А телефонный самум все нарастал, нарастал… И с чем только не обращались к Додонову люди, уверяя его, доказывая ему, требуя от него, прося его, даже плача перед ним! Казалось, не будь секретарь райкома на месте, замерла бы сразу, остановилась в районе жизнь. Так и не приступили бы к строительству моста через ручей, кабы не позвонил в исполком сам Додонов; нескоро бы нашлись в банке деньги на ремонт школ, кабы не повлиял на директора банка сам Додонов; гуляли бы на свободе обнаглевшие хулиганы, кабы не надавил на начальника РОМа сам Додонов; не
— Я что-то не пойму никак, где я нахожусь и кто вы такой есть?! — поднял на Додонова глаза Трубников, улучив минуту телефонного затишья. — Хотел уж выйти на улицу, посмотреть на вывеску, туда ли я попал.
Все еще взволнованный телефонными боями, вспотевший, довольный, даже счастливый оттого, что удалось разрешить столько важных вопросов, Додонов не сразу понял его:
— Да, приходится, знаете, всеми делами заниматься!
— Все время считал я, — заметил Трубников, — что райком — орган политического руководства, а тут вижу какое-то административно-хозяйственно-заготовительное учреждение. И вы в нем, извините, очень мало напоминаете политического руководителя.
У Додонова мигом исчезло с лица выражение счастливого внутреннего удовлетворения. Никто еще ни разу не сомневался в том, что он — секретарь райкома. Колеблясь, сразу ли отчитать непрошеного критика или же выслушать его до конца, Додонов ответил не сразу. Лишь после того как загнал, видно, обиду в самый глухой угол сердца, спросил спокойно и серьезно:
— Вы когда-нибудь бывали на руководящей политической работе?
— Слава богу! — взялся за фуражку Трубников. — И членом райкома бывал, и замполитом, и секретарем партбюро…
— Давно?
— Давненько таки. Да что из того?
Додонов, безотчетно радуясь чему-то, усмехнулся снисходительно, извиняюще.
— Ну, тогда все ясно. Вы просто отстали, товарищ капитан. Времена так называемого общего политического руководства, беспредметной политической агитации и книжной пропаганды, оторванной от жизни, прошли. Сейчас, знаете, от партийного руководителя требуется конкретное руководство, он сам должен быть специалистом, сам должен во все вникать, сам активно вмешиваться в работу производственных, да и всех других предприятий и организаций, воздействовать, так сказать, непосредственно на их деятельность, направлять ее… Понимаете?
— Не совсем… — озадаченно почесал за ухом Трубников. — Если так вмешиваться и воздействовать, как это делаете вы, то что же тогда остается делать самим хозяйственникам и специалистам? Для чего же они сидят на своих местах?
— Вы наивный человек! — мягко пожалел его Додонов. — Что же, по-вашему, самоустраниться райком от хозяйственных дел должен, пустить все на самотек?
И, глубоко сокрушаясь, посоветовал:
— В том и беда, товарищ капитан, что слабы еще у нас в районе руководящие кадры. Нельзя на них положиться, нельзя им доверить. Ведь провалят они все планы, если райком сам не будет руководить и севом, и уборкой, и заготовками…
— Провалят! — неожиданно и убежденно согласился Трубников. — То есть даже и сомнения в этом нет. До того вы их отучили, вижу я, от всякой самостоятельности и ответственности, что как только не почуют они руководящих вожжей сверху, так и растеряются сразу. Шагу вперед сами не ступят. Ну и завалят, конечно, план…
— Не в этом суть! — с досадой возразил Додонов. — Плохо они дело свое знают. Учить их нужно. А партийных руководителей в первую очередь. Чтобы специалистами были, а не краснобаями, чтобы руководили конкретно, практически, сами активно в производство вмешивались…