Родишь мне сына
Шрифт:
Рука задрожала. Я словно боялась его потрогать — это колечко. Какое оно? Из чего?
— Здесь камешек?
— Это танзанит, — ответил Марат. — Он голубой. Как и твои глаза.
— О господи, — не могла я сдержаться. Слезы капали на стол, и было страшно, что залью водой салфетку. Скатерть. Да и само кольцо. — Оно дорогое?
Это был глупый вопрос. Потому что я знаю, что такое танзанит. Это "голубой алмаз". Его добывают только в Танзании, под самой высокой горой во всей Африке — под Килиманджаро. Такой большой красивый камень будет стоить как машина.
— Для меня оно дорого. Но прежде всего как подарок тебе. А деньги...
— Оно золотое?
— Нет, — сказал он тихо. И мне на мгновенье стало легче. Не хотелось, чтобы он тратился на такое. Но потом Марат непринужденно добавил: — Оно из платины.
— Что?
— Когда я увидел эту модель на витрине, то сразу же подумал о тебе. Эти... изящные линии. В центре пронзительный голубой танзанит. А вокруг — красивая кованая веточка. Лоза. Украшенная бриллиантами... Я очень переживал, вдруг не подойдет. Вдруг не угадал размер. Пришлось перестраховаться и снять незаметно мерку, пока ты спала... Но все равно не был уверен... Оно ведь хорошо сидит?
— Оно превосходно, — катились по щекам слезы.
Я их даже не вытирала. Просто гладила кончиком пальца всю эту красоту в виде веточки с алмазами. И округлый танзанит, который держали по краям четыре крохотные лапки из платины. Оно невероятно дорогое, вне сомнений. Это самый роскошный подарок в моей жизни. И когда Марат сказал, что главное ждет в ресторане, он не соврал. И правда было шикарно. Просто на словах не передать, как я была шокирована.
А потом он просто взял и спросил:
— Ты выйдешь за меня?
Бывают моменты в жизни, когда ты не сразу понимаешь слова. Они кажутся простыми, но когда задуматься о смысле... Ты просто не веришь. Трясешь подбородком, мотаешь головой в патологическом неверии. Тебе реально не верится, что это правда. Что они прозвучали — эти самые слова. Вот прямо сейчас.
— О господи! — вскрикнула я буквально навзрыд. — Господи! Боже, Марат...
Он только что предложил мне выйти замуж!
Это было предложение руки и сердца. Мгновенье назад мне предложили стать женой. Предложили то, о чем я могла только мечтать в своих самых смелых фантазиях.
Но это был не сон, не мираж. Марат только что сказал это вслух. И я...
Само собой, я не могла отказаться.
— Ты согласна? — повторил он свой вопрос. — Ты выйдешь за меня замуж, Лана?
И ответ был утвердительным:
— Да.
Я сказала это через плотную ширму из пальцев. Которыми схватила себя за лицо и пыталась сдержать нахлынувшие чувства. Эти чувства... Все эти эмоции — они лились рекой в виде горячих слез счастья. Я просто плакала и плакала. Не могла никак сдержаться. А он обнимал меня, прижав к себе.
Мне нужно было время, чтобы отдышаться. Чтобы прийти в себя и поверить, что я не сплю. Что это на самом деле. Мой двадцатый день рождения принес самый лучший подарок, о котором только грезит женщина.
— Все хорошо? — гладил меня Марат по спине.
А я кивала. Ничего не говорила — лишь кивала и ревела. Как ни пыталась успокоиться, слезы не прекращались. Меня как будто прорвало...
— Простите меня, — подошел к нам администратор, — уже можно подавать? Или рано?
— Пока рано, — отмахнулся Марат. — Дайте нам немного времени.
— Боюсь, как бы все не остыло...
Я взяла себя в руки. Не хотелось все испортить этими слезами. У меня еще будет много времени поплакать от счастья. Сделаю это дома. В ванной. Но не здесь.
— Прости, что реву, — пыталась я вытереть лицо салфеткой.
— Ничего... — убирал Марат прилипший волос со щеки. — Ты сейчас чувствительная. А тут еще я со своими предложениями... дурацкими...
— Ха-ха-ха... — рассмешил он меня. — Ничего они не дурацкие.
— Тебе виднее, малыш. Тебе виднее... Ну так как, пускай подают? Или пусть подождут?
— Пускай подают. А я сейчас схожу и приведу себя в порядок... Умоюсь, высморкаюсь...
— Давай я проведу, — взял меня Марат под руку.
Но я отказалась от помощи.
— Не надо, все нормально. Лучше скажи администратору, что мы готовы. А я до уборной сама доберусь. Я ведь тут уже все выучила. Просто вдоль стены — потом направо. Там даже надпись брайлем есть. Не беспокойся.
Поправив кольцо, к которому еще не привыкла, я пошла к туалету. А Марат позвал к себе сотрудника ресторана, чтобы тот дал сигнал поварам. Мне не хотелось все затягивать и портить истерикой. Будто другие пришли сюда увидеть мое красное лицо и растертый салфеткой нос... Глаза, наверное, тоже покраснели. Со стороны можно решить, будто у нас не женитьба, а развод. Словно мы с Маратом поскандалили.
Хотя в реальности все с точностью до наоборот. Я была в тот день безумно счастлива. Шатко шла и улыбалась самой себе, пока люди вокруг смеялись, веселились. Либо же напротив томно шептались и ждали, пока я пройду. Но в основном это были шумные беседы — о еде, о выпивке. Звучали анекдоты, звон бокалов. Кто-то праздновал годовщину свадьбы, кто-то — день рожденья, как и я. Люди громко говорили, называли друг друга по именам: Оксана, Коля, Марк, Богдан, Елизавета Павловна... Егор Петрович...
И тут вдруг я услышала собственное имя:
— Лана?!
Меня обдало липким жаром. Он пробежал по телу от самых щек до кончиков пальцев на ногах. Этот звук — произнесенное имя — я так давно его не слышала.
Меня так называл Марат. Так звал меня Володя. Но их голоса были другими — они мужчины. А меня в ту секунду позвала женщина. Причем не просто женщина.
Это была моя мать.
— Лана?! — повторилось это слово. Но теперь оно звучало так, словно сказала его я сама. Будто рядом, всего в паре метров, за столом, сидела я и смотрела на собственную тень. Которая выглядит так же, говорит точно так же. Но только я ее вижу, а она меня — нет.