Рога
Шрифт:
— «Киссы» все евреи, — сказал Иг.
Ли ничуть не обеспокоился этой новостью.
— Да. Я и сам думаю, что большая часть тамошних публикаций — дерьмо собачье. Но рассказ все равно хороший.
Это показалось Игу весьма разумным наблюдением.
— Так ты говоришь, пятнадцать за все три? — спросил он.
— Да, — кивнул Ли. — Если продашь достаточно много, тебе полагается премия. Вот так я получил эту доску, прокатиться на которой мне не хватило духу.
— Ты чего! — воскликнул Иг, удивленный спокойствием, с каким Ли признал свою трусость. Слушать, как он сам это говорит, было хуже, чем слушать Терри тогда на холме.
— Нет, — сказал Ли, ничуть не обеспокоившись. — Твой брат понял меня правильно. Я думал впечатлить этой
Иг почувствовал короткую, но мощную вспышку ненависти к своему старшему брату.
— Уж кто бы говорил, но не он. Он чуть не обоссался, когда решил, что дома я расскажу маме, что там у нас случилось. Уж одно про моего братца можно сказать точно — в любой ситуации ты можешь быть уверен, что сперва он прикроет собственную задницу, а потом будет думать о других. Заходи. Деньги у меня наверху.
— Ты хочешь купить журнал?
— Я куплю все три.
Ли прищурился.
— Я еще понимаю, «Современное американское ополчение» — там всякая хрень про винтовки, пистолеты и как отличить шпионский спутник от обычного. Но ты уверен, что хочешь купить «Налоговую реформу»?
— А почему бы нет? Когда-нибудь мне придется платить налоги.
— Обычно люди, читающие «Налоговую реформу», стараются налогов не платить.
Ли последовал за Игом в его комнату, но потом остановился в коридоре, осторожно заглядывая внутрь. Иг никогда не считал свою комнату чем-то особо впечатляющим — она была меньшей из комнат второго этажа, — но сейчас задался вопросом, как она выглядит в глазах такого парня, как Ли, не сочтет ли тот ее слишком богатой. Иг и сам окинул комнату взглядом, пытаясь увидеть ее глазами Ли. Первое, что он заметил, был вид из окна на плавательный бассейн, ярко-голубую поверхность с оспинками от дождевых капель. Над кроватью висел постер Марка Нопфлера, украшенный автографом; Игов отец трубил на последнем альбоме Dire Straits.
Собственная труба Ига лежала на кровати в открытом футляре. В футляре находился также полный набор других сокровищ: пачка денег, билеты на концерт Джорджа Харрисона, фотография матери, сделанная на Капри, и крестик той рыжей девочки на порванной цепочке. Иг попытался починить его при помощи швейцарского армейского ножа, но эта попытка ровно ни к чему не привела. В конце концов он отложил крестик в сторону и обратился к другой косвенно связанной с ним задачей. Он притащил от Терри том «Британской энциклопедии» на букву «М» и посмотрел там азбуку Морзе. Он отчетливо запомнил точную последовательность коротких и длинных вспышек, посланную ему рыжей девочкой, но когда перевел их в буквы, первой его мыслью было, что где-то он ошибся. Это было достаточно простое послание из одного короткого слова, но такое неожиданное, что по спине и голове Ига пробежала волна мурашек. Он начал придумывать подходящие ответы, рисуя для этого цепочки точек и черточек на форзацах своей Библии Нила Даймонда. Потому что, конечно же, он не мог заговорить с ней просто так. Она говорила с ним вспышками света, и Игу казалось, что он обязан ответить тем же самым образом.
Ли увидел все это; его взгляд, метавшийся туда-сюда, замер наконец на стоявших у стены четырех хромированных стеллажах-башнях, набитых компакт-дисками.
— У тебя уйма музыки.
— Заходи.
Ли прошаркал внутрь, сгибаясь под весом пропитанного водой брезентового мешка, и сел на краешек Иговой кровати, сразу же промочив покрывало. Повернув голову, он взглянул через плечо на башни с компакт-дисками.
— Никогда не видел столько музыки, разве что в магазине.
— Кого бы ты хотел послушать? — спросил Иг.
Ли равнодушно пожал плечами. Это был необъяснимый ответ. Каждый что-нибудь да слушал.
— Какие у тебя есть альбомы? — спросил Иг.
— Никаких.
— Никаких?
— Наверное,
Ига поразила сама уже мысль, что кто-то может не интересоваться музыкой. Это было вроде как не интересоваться счастьем. Затем он отметил про себя сделанное Ли продолжение — Компакты, они ж дорогие, верно?— и впервые у него появилась мысль, что у Ли просто нет денег ни на музыку, ни на что-либо другое. Тут сразу подумалось о бывшей у Ли новехонькой горной доске — но это был приз за благотворительную работу, он сам так сказал. Затем были его галстуки и рубашки с короткими рукавами — но, возможно, это мать заставляла его носить их, когда он продавал свои журналы, чтобы он выглядел аккуратно и серьезно. Бедные ребята часто одеваются себе не по карману. Это богатые ребята одеваются вроде бы кое-как, продуманно подбирая простецкий костюм восьмидесятидолларовые дизайнерские джинсы, профессионально потертые и вылинявшие, и заношенные футболки прямиком с вешалок «Аберкромби и Фитч». А еще знакомство Ли с Гленной и ее дружками, компания, от которой за милю разило трейлерными поселками. Ребята, которые за неимением других занятий целыми днями ошиваются в старой литейной и поджаривают говешки.
Ли вскинул одну бровь — он точно работал немного под Спока и, похоже, заметил удивление Ига.
— А сам ты что слушаешь? — спросил он.
— Не знаю. Много всякого. Последнее время я торчу на Битлах. — Под «последним временем» Иг имел в виду последние семь лет. — Ты их любишь?
— Я даже толком не знаю. А какие они?
То, что в мире есть люди, не знающие Битлов, потрясло Ига.
— Ну, такие… — сказал он, — ну такие, битловские. Джон Леннон и Пол Маккартни.
— А, эти, — протянул Ли, но Иг сразу понял по его голосу, что он смутился и только притворяется, что знает. Да и притворяется не слишком старательно.
Иг ничего не ответил, но подошел к стеллажу с компактами и стал рассматривать свое собрание «Битлз», пытаясь решить, с чего бы Ли лучше начать. Первым делом он подумал о «Сержанте Пеппере» и вытащил его из стеллажа. Но тут же засомневался, понравится это Ли или его совсем запутают все эти трубы, аккордеоны и ситары, не отвратит ли его эта сумасшедшая смесь стилей, рок-джемы, переходящие в песенки английских пабов, а затем в мягкий джаз. Пожалуй, ему нужно что-нибудь такое, что легче переварить, собрание ясных запоминающихся мелодий, что-нибудь, в чем легко узнается рок-н-ролл. Тогда «Белый альбом». Вот только слушать «Белый альбом» — это как войти в кинотеатр на последних двадцати минутах фильма. Ты увидишь действие, но не будешь знать, что это за персонажи и почему тебе это должно быть интересно. В общем-то, «Битлз», они вроде рассказа слушать их — все равно что читать книгу. Нужно начинать с «Please Please Me». Иг вытащил целую стопку и положил ее на кровать.
— Тут же слушать не переслушать. Когда тебе их вернуть?
Иг и сам не знал, что отдает диски, до того как Ли задал этот вопрос. Ли вытащил его из ревущего мрака вбил дыхание назад в его грудь и не получил за это ничего. Сотня долларов компакт-дисками — это ничто. Ничто.
— Бери их себе, — сказал Иг.
Ли явно был в некотором замешательстве.
— За журналы? За них нужно платить деньгами.
— Нет. Не за журналы.
— За что же тогда?
— За то, что не дал мне утонуть.
Ли взглянул на стопку компактов и осторожно положил на них руку.
— Спасибо, — сказал он. — Я даже не знаю, что сказать. Ну разве что то, что ты сбрендил. Это же совсем не обязательно.
Иг открыл рот и тут же его закрыл, слишком пораженный своими чувствами к Ли Турно, чтобы суметь дать простой ответ. Ли снова бросил на него удивленный взгляд и быстро отвел глаза.
— Ты тоже играешь, как и твой папаша? — спросил Ли, вытащив Игову трубу из футляра.
— Мой брат играет. Я, в общем-то, знаю, как это делается, но по-настоящему не играю.