Рога
Шрифт:
— Когда Иг отправится в Англию, я скажу ему, что хотела бы сделать перерыв в наших отношениях. Нечто вроде пробного разрыва, чтобы и он, и я могли бы пообщаться с другими людьми.
Хотя Ли и стоял неподвижно, он почувствовал, словно обо что-то запнулся.
— Когда ты думаешь ему все это выложить?
— Когда он вернется из Нью-Йорка, по телефону не хочется. И ты ему тоже ничего не говори, ни слова, ни полслова.
— Конечно, если ты так хочешь. — Ли предельно возбудился и понимал, что нельзя это показывать. — Ты думаешь сказать ему, чтобы он встречался с
Меррин молча кивнула.
— А ты… ты, значит, тоже?
— Я скажу Игу, что хочу попробовать отношения с кем-нибудь другим, и ничего больше. Мол, что бы ни случилось в его отсутствие, это не считается. Я не хочу знать, с кем он будет встречаться, и не буду ему докладывать о своих отношениях. Я думаю… думаю, что так будет лучше для всех. — Меррин вскинула глаза полные печального юмора; случайный порыв ветра взлохматил ей волосы. В бледно-фиолетовом свете уходящего дня она уже не выглядела такой болезненно-серой. — Знаешь, я уже сейчас чувствую себя виноватой.
— Ну и зря. Если вы действительно любите друг друга, через полгода это станет очевидным, и вы снова сойдетесь.
— Нет, — покачала головой Меррин, — нет… я думаю, это не только временно. За это лето я многое про себя узнала, многое, что изменило мое отношение к Игу. Я знаю, что не смогу выйти за него замуж. Когда он подольше поживет в Англии, когда у него будет время встретиться с какой-нибудь девушкой, я окончательно с ним порву.
— Господи! — негромко сказал Ли, а в голове у него тем временем звучало: «За это лето я многое про себя узнала». Вспоминалось, как он был с ней на кухне, его нога между ее бедер, его ладонь на ее бедре, ее быстрое жаркое дыхание в его ухе. — Всего пару недель назад ты мне рассказывала, как вы назовете детей.
— Да. Но если ты знаешь что-нибудь, то знаешь. Теперь я знаю, что никогда не буду иметь от него детей. — Она говорила спокойно, заметно расслабилась. — Сейчас для тебя самое время выступить на защиту своего лучшего друга и отговорить меня от опрометчивого поступка. Ты злишься на меня?
— Нет.
— Ты стал обо мне хуже думать?
— Я бы стал о тебе хуже думать, если бы ты продолжала притворяться, что хочешь быть с Игом, когда сердцем прекрасно понимаешь, что в этом нет будущего ни для тебя, ни для него.
— Вот именно. Совершенно точно. И я хочу, чтобы у Ига были другие девушки и он был бы счастлив. Если он будет счастлив, мне будет легче от него уйти.
— Странно как-то. Вы же, похоже, всю жизнь были вместе.
Напряженной, почти дрожащей рукой он вытряхнул из пачки вторую сигарету. На той неделе Иг уедет, Меррин останется одна и не будет докладывать Игу, с кем трахается.
— И мне тоже, — кивнула она на сигаретную пачку.
— Серьезно? Ты же хотела, чтобы я бросил.
— Это Иг хотел, чтобы ты бросил. А мне всегда было вроде как любопытно, но ты же понимаешь. Было ясно, что Иг не одобрит. А сейчас я, пожалуй, попробую. — Она вытерла ладони о колени и добавила; — Так что договоримся, ты сегодня научишь меня курить?
— Конечно, — кивнул Ли.
На улице громко бухнул куда-то врезавшийся скейтборд. Плеснули
— И кататься на доске мне бы тоже хотелось научиться, — сказала она.
— Спорт для умственно отсталых, — поморщился Ли. — Прекрасный способ что-нибудь себе сломать. Ну, скажем, шею.
— Я как-то не очень беспокоюсь за свою шею. — Меррин повернулась, встала на цыпочки и поцеловала его в уголок рта. — Спасибо. За то, что кое-что мне объяснил. Я перед тобой в большом долгу.
Топик обтягивал ее груди, в холодном ночном воздухе соски ее сморщились, а вместе с ними и ткань. Ли хотелось положить руки ей на бедра и немного с ней потискаться уже сегодня, однако тут хлопнула открывшаяся дверь. Соседка жевала жвачку и искоса на них поглядывала.
— Уильямс, — сказала соседка, — на проводе твой бойфренд. Как я понимаю, он и его дружки из «Эмнисти интернешнл» пытали сегодня друг друга водой, чтобы попробовать, какие при этом ощущения. Он прямо горит желанием дать тебе подробный отчет. Видимо, получил работу и заранее от нее в восторге. Я чему-нибудь помешала?
— Нет. — Меррин снова повернулась к Ли и еле слышно прошептала: — Она считает тебя плохим парнем. Каким ты, конечно же, и являешься. Мне нужно подойти к телефону и поговорить с Игом. Так что на ужине ставим крест?
— Когда ты будешь с ним говорить, скажешь что-нибудь про нас, о чем мы тут с тобой…
— Ну нет. Я умею хранить секреты.
— О'кей, — сказал Ли ртом, мгновенно пересохшим от желания.
— Сигаретку можно? — спросила, подходя к ним, толстая мужеподобная азиатка.
— Конечно, — ответил Ли.
Меррин помахала рукой, пересекла крышу и исчезла.
Ли вытряхнул для соседки из пачки сигарету и услужливо щелкнул зажигалкой.
— В Сан-Диего?
— Да, — подтвердила девушка. — Я буду жить с одной университетской подругой. Классная девка, у нее есть «Вии» [44] и всякое такое.
— А твоя подружка играет в эту игру с точками и линиями, или тебе придется самой стирать свое бельишко?
Косоглазая прищурилась, а затем помахала в воздухе короткопалой ладонью, разгоняя нависший между ними дым.
44
«Вии» — игровая приставка «Нинтендо» седьмого поколения.
— О чем это ты? — спросила она.
— Такая игра, где все ставят в ряд множество точек, а потом по очереди рисуют линии, стараясь, чтобы вышли квадратики. Вы же с Меррин в нее играли на стирку белья.
— Правда? — спросила девушка
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Он напрягал свой здоровый глаз, высматривая ее на парковке, освещенной жутким инфернальным сиянием красной неоновой вывески «Пекла», так что даже дождь казался красным, и вот она, стоит под деревом, чтобы меньше промокнуть.