Рогнеда. Книга 1
Шрифт:
Воины, тихо переговариваясь и шурша опавшей листвой, проехали под самым деревом. Кистень даже вроде бы расслышал смех и криво улыбнулся, ибо знал, что последует далее. Этих двух беспечных горе-сторожей приголубят его подручные. Не успеют и ахнуть, как вознесутся их бренные души на последний суд к Господу. Жалости к ним не испытывал. Сами виноваты. На то и воины, чтоб дозор блюсти, а не беспечно по сторонам глазеть. Прислушался. И точно, чудь погодя среди вечерних шорохов послышался едва различимый вскрик и опять тишина. Кистень перекрестился и в этот момент услышал скрип купеческого обоза, а затем показалась и первая телега.
— Ну, начнем, благословясь, — проговорил в бороду, сложил губы трубочкой и издал свист, подражая трели зяблика. И, повиснув на руках, спрыгнул на землю.
Тотчас, разорвав ночную тишину громкими криками, из-за деревьев посыпались ватажники, напоминая лесных духов, и закипела сеча. Разбойники нападали на опешивших купцов и тут же разили насмерть. Кому повезло, и кто оказался более расторопным, успел юркнуть под телегу и оттуда со страхом наблюдал, как лесные люди грабят купеческий обоз. При виде крови кони храпели и вставали на дыбы, стараясь оборвать постромки.
Кистень ринулся в самую гущу, туда, где заметил высокую, плечистую фигуру. То ли купец, то ли воин успел собрать вокруг себя таких же оружных воинов, и они, умело скрываясь за перевернутой телегой, отражали наскоки татей.
Некоторые ватажники, из самых нетерпеливых, начали грабить обоз, хватая все, что попадется под руку. Кистень и сам уже подумывал — не плюнуть ли на этих храбрецов и не кинуться ли к ближайшей телеге. Леший с ними, пусть махают мечами, а то, не ровен час, и подранить могут, а тогда вообще худо. Хоть и полагалась ему как атаману пятая часть всего добытого, но не стоять же в стороне, когда другие роются в купеческих сундуках.
Только так подумал, как в общем ходе битвы уловил что-то постороннее. Опасность почувствовал сразу, вмиг, да так явственно, что тут же и присел, опустив меч, и зашарил по сторонам глазами. От увиденного обдало холодом. С двух сторон дороги, отрезая ватажникам пути к бегству, приближались конные воины. Их было много, очень много и у каждого в руках по факелу, отчего местность озарилась вокруг словно днем. Воины пришпорили коней и кинулись на разбойников, разя мечами направо и налево. Многие ватажники не почувствовали опасность и продолжали набивать мешки добром, но тут же и гибли, обагряя кровью заморские шелка.
Кистень распластался по земле и пополз, поминая в душе всех святых, каких только знал. О сопротивлении и о своих товарищах не думал. Самому бы уйти да живым остаться. Юркнул под ближайшую телегу, немного перевел дух, прислушался и уловил за спиной шорох. Резко обернулся и нос к носу столкнулся с мужиком в дорогом кафтане. Бородатый купец здесь прятался от опасности и теперь во все глаза смотрел на разбойника. Недолго думая, Кистень выхватил нож, притянул опешившего купца за ворот кафтана к себе и всадил нож по самую рукоять в незащищенное горло, да еще и провернул для надежности. Купец успел только хрюкнуть и начал заваливаться на Кистеня, забрызгивая все вокруг кровью. Тот оттолкнул безжизненное тело и пополз дальше.
Несмотря на тучность, Кистень двигался споро, страх придавал силы. Вот и кусты. Только тут осмелился приподнять головы и встать вначале на четвереньки, а потом и во весь рост. И бросился бежать, раздирая лицо и руки в кровь о колючие ветки. Перевалив через неглубокую балку, столкнулся с одним из ватажников. Тот, было, схватился за меч, но, узнав атамана, молча пристроился следом. Пробежав пару сотен шагов, остановились, тяжело дыша. Кистень привалился к дереву, выплюнул сгусток крови. Ватажник, оказавшийся молодым парнем в порванной сермяге, присел рядом.
— Что будем делать, атаман? — прохрипел, поводя из стороны в сторону белками глаз.
— Счас… — Кистень справился с кашлем, обтер бороду. — Отдышусь маленько и далее двинем… Спасся еще кто? Никого не видал?
— Нет, — парень помотал головой. — Я, как увидал стольких воинов, сразу бежать бросился. И остальные, кто был со мной, тож… Илюха Кривой еще мешок с собой прихватил. Крикнул я ему, чтоб бросил его, не до того счас. Да куда там! Вот и поплатился дурень. Голова Илюхи и скатилась в этот мешок… — Парень замолк, повернулся к атаману. — Как же так, а? Выходит, ждали нас и о засаде нашей ведали? Так? Что скажешь, атаман?
— Ничего не скажу. Сейчас главное утечь, а потом видно будет. Но я знаю, с кого спросить и, если даст Бог живым остаться, разорву пополам того, кто виновен в этом.
— И то верно. Найти бы гниду, да на куски порвать, — парень замер, прислушался. — Вроде как ельник трещит. Чуешь, атаман?
Только успел сказать, как на поляну, раздвинув кусты могучей грудью, выскочил конь с седоком. В одной руке у того был факел, в другой меч. Лицо скрылось за отсветом пламени и не понять, то ли молодой он, то ли старый.
— А, вот вы где, разбойнички! — Голос оказался молодецким и даже задиристым. — Я вас сразу заприметил, как вы рванули, да все найти не мог, а теперь узрел. Добегались, тати!!! Ну, берегитесь!!!
Думать было некогда. Молодой ватажник шустрым оказался. Кубарем скатился под ноги коня и, когда тот от неожиданности встал на дыбы, всадил нож в брюхо и юркнул в сторону. И вовремя. Конь рухнул как подкошенный — еще немного, и придавил бы ватажника. Седок вылетел из седла, но подняться не успел. Навалился Кистень и вмиг перерезал горло, тот и рта раскрыть не успел.
— Быстрый ты, — проговорил Кистень, обтирая нож о пучок травы. — Если выберемся отсюда, то при мне будешь. — Спрятал нож, огляделся. Почти совсем стемнело и только в той стороне, где остался злополучный обоз, проглядывали искорки света. — Давай убираться отсюда, он мог быть не один.
Они опять кинулись в чащу и начали плутать, запутывая следы. Долго так бегали, но их все-таки выследили и, в конце концов, загнали в болото. Кистень сообразил быстро и, срезав тростник, сунул в рот.
— Делай, как я, — успел бросить напарнику и погрузился с головой в противную жижу.