Рогнеда. Книга 1
Шрифт:
Дашка и Ульян шли осторожно, держа направление на Колычевское подворье. Шли молча, правда, один раз Ульян пытался что-то спросить, но Дашка зашипела на него зло, что та змея, он и замолк. До подворья оставалось не так и много, когда Дашка расслышала впереди приближающиеся шаги.
— Берегись! — шепнула и толкнула Ульяна в ближайший проулок. Сама прижалась рядом.
Показался приближающийся сноп света. Он выхватил из темноты рубленые стены заборов, дощатую мостовую, осветил усталые лица воинов. Дашка замерла, скосила взгляд на Ульяна. Увидела, как в темноте блестят его глаза, как вздымается грудь. Понимал ли он, чувствовал, что сейчас произойдет? Да нет, верил ей безоглядно, оттого и стоял, не шелохнувшись.
Наконец стражники поравнялись с ними. Один нес в руке факел, трое других шли позади. Дашка успела заметить, что все это — немолодые воины, уставшие от нудной и опостылевшей службы. Она шевельнула рукой, и на землю скатился маленький камушек. Стражники замерли.
— Слышь, Ильюха, вроде, есть тут кто! — Ближайший воин выхватил саблю, завертел головой. — Ну-ка посвети.
— Да кто тут может быть? Почудилось тебе, не иначе. Пошли скорее, меняться ж скоро.
— Да погодь ты! Слыхал, что посадник обещал? За каждого убитого татя вознаграждение полагается. А, может, тать тут и хоронится? Взглянем?
— Вот неугомонный. Ну, давай взглянем.
Дашка дождалась этого мгновения, приблизилась к Ульяну, заметив, как по подбородку у того стекает капелька пота и шепнула громко в самое ухо:
— Беги! — И толкнула рукой.
Ульян вздрогнул и, ни о чем не думая, ринулся вперед. Страх придал ему силы, и он чуть не сбил с ног одного из стражников.
— А-а!!! Я ж тебе говорил!!! Точно тать!!! Держи злыдня!!! — И, гремя амуницией, ринулись следом.
Дашка вышла из тени, посмотрела вслед. Она и взяла Ульяна с собой только за тем, чтобы увести с глаз Рогнеды. Судьбу его решила еще там, в лесу. Не нужен он. Привыкла поступать так, чтоб после нее оставалась одна пустота. Тогда и жить проще, не оглядываясь назад и подвоха оттуда не ожидая. Этому еще Учитель ее наставлял, потому и была всегда одна. Хотела и с Рогнедой так же поступить, но в последний момент передумала. Пущай живет… А Ульян был обречен.
Стражники настигли Ульяна, когда он готов был уже за поворотом скрыться. Настигли, повалили на землю, вверх взметнулись острые клинки. Дашка, услышав крик, замерла, непроизвольно закусила губу. В этот момент решила, что все, хватит. Это — последний грех, что на душу взяла. И так пролила кровушки не мало, а терпенье божье не безгранично — может и ее покарать. Перекрестилась, натянула шляпу и исчезла в подворотне.
Рогнеда спала, когда ее разбудил осторожный стук в дверь. Она соскользнула с топчана, осторожно приблизилась.
— Кто?
— Я это. — Расслышала вроде Дашкин голос.
Отперла засов, и Дашка прошмыгнула в комнату.
— Дверь запри! — бросила, растягиваясь на теплом еще топчане. — Утомилась я, сил нет. А ты молодец! — она подняла голову. — Не обманула. Все в точности описала, мне и искать долго не пришлось. Была я в том схроне и золото видела. Много его там — не на одну жизнь хватит. Даже себе взяла немного. Вот, смотри! — Она достала небольшой мешочек, ссыпала монеты, разгладила рукой, проговорила восхищенно: — Красиво, да? Там этого добра — видимо-невидимо. А каменьев еще больше.
Дашка сыпала словами, ожидая главного. Рогнеда равнодушно посмотрела на золото, вскинула глаза.
— А Ульян где?
— Порубили твоего Ульяна, — быстро сказала Дашка, чтоб сразу отмести все вопросы. — Наткнулись в темноте на стражников. Я успела утечь, а он нет. Да он и не мучался долго, умер сразу, даже не вздохнув.
Дашка ожидала криков, стонов, истерики, но ничего этого не было. Рогнеда села, закрыла лицо руками и тихо заплакала.
— Я так и знала, — проговорила сквозь слезы. — Врешь ты все! Ты неспроста его с собой взяла, а с умыслом. Убить решила и убила. Со мной тоже такое сотворишь?
— Ежели бы я задумала убить его, то стала бы выдумывать разные трудности? — Дашка соскользнула с кровати, подняла заплаканное лицо Рогнеды к себе. — Зачем это мне? Не виновна я в его смерти, случайно все вышло. Поверь мне… Да и зачем он тебе такой нужон был? Только о золоте все и говорил, а до тебя ему дела не было. А что охаживал тебя, так специально это, чтоб привязать больше. Я это еще там, в лесу, поняла. Так что не горюй шибко, встретишь еще своего принца.
Рогнеда успокоилась только к обедне. Много чего за это время передумала. Вспоминала, как познакомилась с Ульяном, как охаживал он ее. Как ждала его, когда оказалась взаперти у боярина, а он все не шел. Как передал через Софью, чтоб забыла его навсегда, а она не верила, ждала. Теперь его нет, и как жить далее — она не знает.
Подошла к топчану села рядом, на краешек.
— Что со мной будет? — спросила, зная, что Дашка не спит.
— Жить будешь. — Та открыла глаза, посмотрела на Рогнеду. — Успокоилась? Я и говорю — не шибко горюй. Жизнь с твоим Ульяном не кончилась.
— Не говори так. Не надо, — тихо попросила.
— Как знаешь.
Дашка еще немного полежала, потом встала, принялась одеваться.
— Сейчас я уйду, и когда вернусь — не знаю, — сказала, не оборачиваясь. — Денег, что я вчера принесла, себе возьми. Живи здесь, Меняла тебя не выдаст. Он за лишнюю деньгу черта за печкой спрячет и молчать будет, аки немой. Так что живи и ни о чем не думай.
— Страшно мне.
— Чего страшишься?
— Не знаю… — Рогнеда пожала плечами. — За столько дней и одна. Боязно. А ты… Ты вернешься?
— А надо? — Дашка обернулась.
Рогнеда опять пожала плечами и неожиданно сказала:
— Возьми меня с собой.
— Куда это, — Дашка замерла. — Ты ж боялась меня пуще смерти. По глазам видела. А теперь просишься.
— Боялась, а сейчас не боюсь. Вижу, что не плохой ты человек, хоть и зачерствела душа твоя.
Дашка вспомнила, что уже слышала такие слова от Учителя. Да что они все, насквозь ее видят, что ли? И эту дурочку жалко… Но с собой брать нельзя.
— Ты вот что… — Дашка присела перед Рогнедой на корточки. — Жди меня здесь и никуда не высовывайся. Как только сделаю все задуманное и, если Бог даст живой остаться, вернусь. А тогда вместе что-нибудь придумаем. Все поняла?
Рогнеда кивнула головой.
— Тогда — прощевай! — Дашка направилась к дверям, у порога остановилась, оборотилась. — Меня Дарьей зовут. Так маменька нарекла, которую я ни разу в жизни не видела.
Сказала и исчезла за дверью, оставив Рогнеду одну.