Рогнеда. Книга 1
Шрифт:
Молчун, что-то промычал себе под нос, встал, неловко потоптался рядом и пошел в лес. У самой кромки остановился, бросил последний взгляд на атамана и исчез под кронами.
— Ну, вот и все, Федор Лукич… — вспомнил Кистень свое давешнее имя. Уже и в паху жгло отчаянно, сил терпеть не оставалось. — Вот и кончилась твоя жизнь. Жаль, клад не добыл, да, видно, не судьба. Видать, на небесах свой расклад и мне иной путь даден… Жаль… Как девка ловко обвела, я и не почувствовал изъяна! А могло бы все по-другому быть…
Кистень достал кинжал, проверил остроту лезвия. Поискал глазами вокруг себя. Приметив два больших булыжника, неловко подполз к ним, зажал кинжал между камней, острием вверх. Немного подождал, прогоняя из головы все мысли, перекрестился, задержал дыхание и бросил свое тело навстречу сверкающему жалу.
Они отошли версты на три, когда Дашка дала знак остановиться. Рогнеда устало опустилась на камень, Ульян встал рядом, вопросительно вскинул брови.
— Ждите здесь, — коротко бросила Дашка. На всякий случай добавила: — И не вздумайте скрыться. Сами знаете — сыщу везде: хоть на земле, хоть под землей. Сидите тихо — я скоро.
— Куда он? — Рогнеда проследила, как странный знакомец Ульяна скрылся из вида.
— Не знаю.
— Сбежим?
— Нет, — Ульян покачал головой. — Далеко не уйдем, а смерть свою отыщем. Тебя, может, и не тронет, а мне точно не поздоровится. Страшный человек. Я видел, что он выделывает с теми, кто идет против его воли… Будем ждать, а там посмотрим.
Дашка перевернула мертвое тело Кистеня с торчащим из груди кинжалом. Атаман остекленевшими глазами смотрел мимо нее. Она перекрестилась, осторожно положила тело обратно. Сузив глаза, посмотрела в сторону леса, потянула носом воздух и через мгновение кинулась по следу.
Она настигла Молчуна, когда тот отдыхал в небольшой рощице. Он не ожидал нападения и сопротивлялся слабо, только пару раз махнул руками, рассекая воздух. Дашка неуловимо переместилась к нему за спину и двумя пальцами ударила в область шеи. Молчун умер еще до того, как его тело коснулось земли. В последний миг он очень удивился, откуда вдруг взялась слабость во вроде бы сильных ногах. Но додумать эту мысль до конца так и не успел.
— Теперь все, — выдохнула Дашка, остановившись над поверженным немым. — Исполнила я твою волю, Фирс Матвеич. Осталось еще одно, но, даст Бог, и с тем управимся.
Ульяна и Рогнеду она нашла там, где и оставила. Сидели на камне и с тревогой смотрели, как она приближается.
— Заждались? Сказал же — недолго. Теперь нам здесь делать нечего, идем в город.
К вечеру второго дня увидели знакомые стены и успели проникнуть в город еще до того момента, как захлопнулись ворота, а на улицы вышли ночные сторожа. Дашка провела их в дом Менялы, где и остановились на постой, заняв одну из пустующих комнат.
Дашка с Ульяном легли на пол, а Рогнеда заняла единственный топчан. Дашка решила не терзать их перед ночью расспросами. Пусть думы думают свои горькие, а главное — знают, что от нее, вернее — от него им не уйти. Решила не спать, а караулить эту парочку. Но, только прилегла, как сразу провалилась в сон. Сказывались усталость и напряжение последних дней. Вроде и уснула только на мгновение, а тут же и вскинулась, как от толчка. В комнате было темно и тихо. Только где-то под половыми досками тихо скреблась мышь. Дашка прислушалась. Уловила рядом с собой дыхание Ульяна и вдалеке, едва уловимое, Рогнеды. Оба не спали, хоть и делали вид, что почивают.
«Ну, ладно, голубки! — Дашка положила голову на пол, прикрыла глаза. — Не спите, изводите себя мыслями шальными… Думайте, думайте, все равно ничего путного не придумаете. А завтра, поутру посмотрим, кто хитрее окажется».
Дашка была права. Ульян и Рогнеда не спали. Каждый думал о своем. Рогнеда решала, как быть завтра. Устала она, и решила сказать все, снять эту тяжесть с души. Сколь можно таскать ее на себе, так и надорваться недолго. Теперича ей не только о себе нужно думать, но и еще о ком-то. Пусть этот человек, что пришел с Ульяном, вызнает все и отпустит их обоих. Что он пришел за златом — она нисколь не сомневалась. И странный он какой-то, непонятный. На что вожак татей был грозен, а и то перед ним сник. Откуда он, интересно, взялся? В таких думах Рогнеда незаметно уснула.
Ульян же думал о том, что как бы половчее извернуться, чтоб оставить этого Даниила с носом. Заодно и Рогнеду от него увести. Положил он глаз на нее, это точно. И не за просто так, а за золото. Оно одно ему надобно, а на них обоих ему начхать с высокой колокольни. Но что придумать-то? Нет мыслей, — в голове, словно в чане пустом, а думать надо — утро уже скоро. Ульян замер, услышав, как ворочается незнакомец во сне.
«Не спит, стережет. Как пес, ей Богу. И лег у двери, словно боится, что сбежим. Может, кинуться на него впотьмах? Или ножичком пырнуть?» — Ульян сам испугался своих мыслей, вспомнив Митрия и того другого, на берегу.
Так ничего и не придумав, Ульян уснул.
На другой день встали поздно. На дворе уже вовсю кипела жизнь, а сквозь небольшое оконце внутрь пробивались лучи солнца. Где-то вдалеке слышался колокольный звон. Звонили к обедне, а, значит, день вскоре перевалит за вторую половину.
Поели то, что еще осталось в мешке у Ульяна. Трапезничали молча, никто не поднимал глаз. Когда последние крошки были сметены, Дашка первой нарушила молчание:
— Ну, рассказывайте.
— О чем? — Ульян вскинул глаза.
— Будто не знаешь. О кладе Колычевском, о чем же еще.
— Не знаю я ничего, — буркнул Ульян.
— Ты, может, и не знаешь. А вот она, — Дашка кивнула на молчавшую Рогнеду, — точно знает. Так, девица? Как тебя кличут-то? Рогнедой что ль? Так вот, расскажи-ка нам, Рогнеда, где этот схрон расположен. Ведь бывала ты в нем? Бывала, бывала — по глазам вижу. И боярина не за просто так ножиком попотчевала. Ведь так? Да ладно, мне до этого дела нет. Ты о золоте расскажи.
— А ежели не скажу?
— Скажешь! — Дашка сузила глаза. — Под батогами молчала, а мне скажешь. Уж поверь моему слову.
— А кто ты вообще есть? — вступился Ульян, на миг позабыв страхи. — В лесу мне плел, что знаешь Рогнеду, а оказывается — нет.
— Не встревай юноша! — отмахнулась Дашка, даже не посмотрев в его сторону. — Не о тебе сейчас речь.
— А ну, постой!!! — взвился Ульян. Злость на миг заслонила все страхи. — Знаю я, что за Рогнедой ты пришел!!! И даже не за ней, а за золотом, ход к которому только она одна и знает. Но я тебе ее не отдам!!! Слышишь, не отдам!!! — Ульян почти кричал. — Дорога она мне! Пуще жизни дорога! Убей меня, а потом уже и ее заполучишь!