Рогнеда. Книга 1
Шрифт:
— Ты куда прешь, козья морда!!! А ну, пошел с дороги!!! — возница хлестко щелкнул вожжами, стараясь достать зазевавшегося холопа.
Но не достал, тот успел отскочить в сторону, перехватил вожжи, рванул на себя. Возница, не ожидавшей такой прыти, разинул рот, выпустил вожжи и бричка, [37] разбрызгивая воду из редких лужиц, понеслась дальше.
Молодой парень сплюнул, улыбнулся в редкие усы, погрозил вслед кулаком.
— Ишо увижу здеся, сам вместо коня у меня будешь!!! — прокричал, бросив в грязь плетку.
37
Легкая четырёхколесная повозка для перевозки пассажиров.
Редкие прохожие, привыкшие ко всему, одобрительно качали головой. Молодец, не дал себя в обиду. А то и вправду — ездют здесь, народ честной пугают. Поделом ему, поделом, в следующий раз будет знать, как плеть подымать.
Между тем парень поправил зипун и пошел дальше, мало на что обращая внимание. Был он, как принято на Руси говорить, косая сажень в плечах, но слегка сутулый, отчего шел, немного раскачиваясь из стороны в сторону. Звали его Михей. Он был холопьего рода и трудился батраком в вотчине боярина Игнатьева. В этой части города Михей оказался совершенно случайно. Приехав в Борисов еще пару ден назад вместе с обозом и скоренько разгрузив его, он отпросился у старшого Захара и пошел бродить по городу.
В столь большом граде он не был ни разу, и все здесь удивляло его. И длинные прямые улицы и дома, выстроенные в один лад, и люд, не такой, как у них в деревне. Правда, попадались иногда вот такие, как тот давешний возница. Язви его в душу! Но ничего, он его надолго запомнит. Михей улыбнулся и тут услышал за спиной:
— Ловок ты. Я уж думал, что перетянет тебя возница ремешком, ан, нет — не поспел.
Михей обернулся. Перед ним стоял юноша, затянутый во все черное и дружелюбно улыбался.
— Чего тебе? — спросил, вмиг оробев перед этим щеголем. Надо признать, что Михей, несмотря на свою недюжинную силу и сноровку, был робок до необычайности. Особенно с девицами, при которых сразу превращался в каменное изваяние. Об этой своей слабости знал, но поделать ничего не мог. Этот вроде и не девица, но все равно при виде его Михею стало как-то не по себе.
— Ловок, говорю, ты, — повторил тот. — Я когда увидел, как ты с возницей совладал — восхитился. Дай, думаю, угощу молодца винцом свежим да за жизнь с ним потолкую. Уважаю тех, кто в обиду себя не дает… Так как, зайдешь со мной в харчевню? Вон она, рядом. И вино там славное подают.
— Пусто у меня в карманах, — пробормотал Михей, отводя взгляд. — Не на что вино распивать.
— Об этом не печалься. Я ж сказал — угощаю. Так как? — Незнакомец раскрыл ладонь, и там блеснула серебряная деньга. — Пойдем.
Михей почувствовал, что и вправду в горле пересохло и дерет, словно песком кто елозит.
— Только отдавать мне не с чего будет, — предупредил на всякий случай.
— Экий ты странный какой. Словно увалень деревенский. Постой, да ты не из города что ль?
— Нет.
— Ну, не серчай тогда, что так обозвал тебя. Не со зла я. Ладно, пойдем! — И незнакомец слегка подтолкнул Михея к дверям харчевни, откуда в этот момент вывалились двое гуляк и покатились под ноги прохожим. Во все времена народ русский любил отдыхать с размахом.
— Чего это они? — Михей переступил через одного из гуляк.
— Напились, вот и валяются, — беззаботно ответил незнакомец. — Чего им еще делать-то? Или харчевник выкинул за ненадобностью. Денег-то у них, наверняка, нет уже. Прогуляли все.
Расположились возле окна, где народу было поменьше, и гул от множества голосов не оглушал своим многообразием. Незнакомец заказал штоф брусничной наливки, закуски разной, отчего у Михея сразу глаза разбежались.
— Ты ешь давай! — Незнакомец придвинул к Михею дымящуюся чашу с гречневой кашей, где так аппетитно поблескивали кусочки мяса. Налил вина. — Да запивай. Голоден, наверное?
Михей не стал себя упрашивать, а сразу набросился на еду. Работая челюстями, думал, что правду говорят — народ в городе другой, не такой, как в деревне. Вон, гостеприимный какой. Стоило ему показаться в городе, как первый же знакомец сразу потащил его в харчевню да угощает на славу. Видно, у них здесь так принято.
Когда насытился, отвалился от стола, посмотрел на незнакомца. Тот сидел с полупустым жбаном и смотрел на Михея серыми глазами. От выпитого у парня немного кружилась голова, и обычная робость затухла где-то внутри.
— Ты кто есть?
— Я… — Незнакомец отпил маленький глоток. — Служивый человек. Служу в приказе тутошнем. Но это сейчас, а ранее я был совсем другим человеком.
— Это как? — не понял Михей.
Незнакомец отставил жбан, встал, обогнул стол, сел рядом с Михеем.
— Тебя как звать-то? — спросил, заглядывая снизу вверх парню в глаза.
— Михей.
— Послушай, Михей. Мне помощь твоя нужна. Потому как вижу, что человек ты хороший, а более в этом городе мне обратиться не к кому. Чужак я здесь… Но прежде ты пообещать мне должен, что никому о тайне, что сейчас тебе поведаю, не расскажешь. Иначе… — Незнакомец горестно наклонил голову. — Иначе не жить мне. Обещаешь?
— Обещаю! — Михей сразу, с первых минут почувствовал расположению к новому товарищу. А ежели он такой хороший, то почему бы ему и не помочь?
— Тогда слушай… — Незнакомец оглянулся вокруг, приблизился еще ближе, неожиданно спросил: — Вот ты думаешь — кто я?
— Служивый человек. Ты только ж мне об этом толковал. Или, — Михей округлил глаза, — боярин?
— Да нет. Какой же я боярин? — отмахнулся незнакомец, наклонился к самому уху Михея, прошептал: — Девица я.
— Чего? — не понял Михей.
— Девица, говорю, я. Аль глухой?
— Как это? — Михей округлил глаза еще больше. Выпитое вино ударило в голову, и он вмиг почувствовал, что сильно захмелел.