Роголом
Шрифт:
Да, белобрысая сучка... Лэсс был бы не прочь затащить ее костлявую задницу за свой участок и расколотить ее заносчивую рожу своей дубинкой. Чтобы потом такую уродку не взяли обратно на телевидение. Он мог бы отдать ее какому-нибудь сутенеру, чтобы тот отправил ее торговать жопой на улицу.
Сучка,– подумал Лэсс в последний раз.
Пара ребятишек помирает в этой дыре, и это сразу становится новостью национального масштаба. Вся страна стоит на ушах. И только потому, что это дети,– с горечью подумал Лэсс. И им плевать, что все они были всего лишь сбродом из трейлерного городка. Кучка маленьких белых ниггеров насилуют десятилетних девочек на игровых площадках, в четвертом классе бросают школу, чтобы воровать из машин сиди-плееры. Расхаживают вокруг в своих бейсболках и мешковатых штанах и слушают рэп. Лэсс не врубался в эти рэповые дела, и неважно, что говорил тот сосунок Хойтер. Для Лэсса это звучало просто как куча дерьма. Эти чуваки только и умеют сочинять рифмованную белиберду.
Кстати, Лэссу нужна была какая-нибудь настоящая музыка. Типа Рибы (Риба Нилл Макинтайр — американская кантри-певица - прим. пер.) или Бонни Рэйтт (американская певица, гитаристка, автор и исполнитель песен в стилях блюз, кантри, рок, фолк - прим. пер.), или какой-нибудь старой доброй Долли (Долли Ребекка Партон — американская кантри-певица). Он включил напольный радиоприемник.
"Белую сучку вчера отодрал, какую-то хрень на "конец" намотал, потом еще пейджер глючить стал, йоу!"
Лэсс выключил его, клацнув зубами. Очевидно, Хойтер сбил все настроенные Лэссом станции. Завтра вправлю ему мозги. Посмотрим, как ему понравиться оттирать от блевотины вытрезвильную камеру.
Теперь он медленно катил по закоулкам. Здесь тоже было все тихо. Только ряды домов и трейлеров с опущенными шторами. Жители попрятались за запертыми дверьми, напуганные.
Плохо для бизнеса.
А теперь, в довершение всего, эти чертовы фермеры повылазили, чтобы их тоже убили. Я их предупреждал,– с удовлетворением отметил Лэсс. Я говорил, чтобы они туда не совались. И глядите, что случилось.
Ввосьмером встретились на ранчо у Лохана. И сам старик Джейк Лохан накрутил их всем этим дерьмом, типа, если полиция не может защитить их детей, они должны сделать это сами. Поэтому они похватали свои ружья и убежали в лес, как кучка натуральных дебилов. Пару часов спустя спасательная команда вытащила их из деревьев за мельницей Стоддарда в мешках для трупов. Все они были пронзены рогами прямо в сердце.
Единственным выжившим из них, был Джейк Лохан. Но он находился в коме, и, похоже, не доживет до утра.
Я же говорил им, тупицам.
Лэсс катил дальше по темным улочкам. Конечно, это было не совсем обычное патрулирование. Главная причина, по которой он выехал сегодня ночью, превосходила его должностные обязанности. Лэссу был нужен "перепих", причем очень сильно. И его очень злило, что ни одна из шлюх не занималась своим ремеслом, как должна была. Обычно, всякий раз, когда Лэсс был сексуально озабочен, ему приходилось лишь выдернуть девку с улицы и вытащить член. Они были не глупыми и всегда сглатывали. Хотя, если честно, что Лэсс действительно хотел, это еще одного шикарного отсоса от той сортирной феи Оли Доделла. Но сегодня этому не суждено было случиться, только если Лэсс не отправится в морг и не откроет ящик с Доделлом.
Господи! Лэсс схватил себя за промежность. Мне нужно кончить!
Бедственное положение заводило его все глубже и глубже в отдаленные улочки Де-Смета. На углу 38-ой Авеню и Оберн-стрит он свернул, думая: Пожалуйста, пожалуйста! Хоть бы одна гребаная шлюха!
И к тому времени, как он закончил поворот, его мольбы были услышаны.
Лэсс ухмыльнулся. Это была Арианна Зауснер, "метамфетаминовая" шлюха, которая вылизывала ему задницу на прошлой неделе. Лэсс измерял право женщины на существование не ее вкладом в жизнь общества, не ее интеллектом, а ее способностью вылизывать задницу. И Арианна Зауснер держала в городе высочайшую марку.
Он подъехал, остановился и распахнул пассажирскую дверь.
- Вот, дерьмо!
– воскликнула она. Ее бледное лицо уже выглядело полумертвым.
– Снова меня задерживаете?
- Остынь, сладенькая. Твой старый добрый дядюшка Эй. Ти. не собирается арестовывать твою грязную задницу. Просто пора заплатить маленькую уличную пошлину. Не забывай о поблажке, которую я сделал тебе на прошлой неделе.
- Ага, поблажка, - вспомнила она.
– Мне пришлось слизывать дерьмо с вашей задницы.
Лэсс стиснул зубы. Он не любил, когда ему кто-то дерзит, особенная какая-то тощая наркоманка.
- Не усложняй, дорогуша. Ты садишься в машину и платишь пошлину, либо в следующий раз, когда закуришь трубку, вместо "льда" у тебя может оказаться кусочек твердого аммиака.
Девушка резко села на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.
- Вот, умница. А то я все время думал, что у тебя сперма вместо мозгов.
Она сидела напряженная, скрестив руки и опустив подбородок вниз. Торчащие из выцветших обрезанных шортов голые ноги были белыми, как брюхо морского окуня в лунном свете.
- Мне очень нужна доза, - призналась она, дрожа всем телом.
– Мне нужно немного "льда". Очень сильно.
- Что ж, тут я тебе не помощник, детка, - заявил из-за руля Лэсс.
– Что стало с тем пакетиком, который я дал тебе на прошлой неделе?
- Он ушел за два дня.
- Не мои проблемы.
Лэсс нашел одно из своих "секретных местечек", маленький отрезок старой железной дороги. Однако, ему не пришло в голову, что эти давно заброшенные пути являлись вспомогательной подъездной дорогой к гипсовой шахте за мельницей Стоддарда.
Он припарковался, оставив машину на холостом ходу.
- Мне нужна за это "двадцатка", - пропищала Арианна.
Лэсс рассмеялся.
- Милашечка, похоже, ты кое-что забыла. Я не плачу за отсосы. Я - Мужик. Я - Сам Закон. Ты будешь сосать мне член бесплатно всякий раз, когда я тебе скажу.
- Ладно, "десятка"!
– Ее голос едва не сорвался на визг.
– Мне нужно купить немного "льда"!
- Что ж, думаю, тогда тебе нужно тащить свою грязную задницу в "Каллисто" и обратиться к Леонардо.