Рок
Шрифт:
– Я не понимаю, – обреченно выдохнул он.
– Это не страшно, Бенни. Пока вы шли к нам сюда, вести о необычайной везучести вашей компании и лично вас вызвали много споров и дискуссий у моих коллег, – Монах кивнул головой назад. – Признаюсь, даже я ждал вас с нетерпением и любопытством. И не зря. За мою долгую жизнь ваш случай первый.
– Простите, Монах! – взмолился Адамс. – Но я все равно ничего не понимаю!
– Слишком торопитесь, Бегущий! Что вам говорил Собиратель? Копите информацию, кусочек к кусочку, тогда и картина сложится. А вы стремитесь картину нарисовать
– Его не было или он исчез?
– Был и есть, Бенни. Просто сейчас его нет.
Адамс беспомощно смотрел на Монаха. В голове не укладывались его слова, он не понимал их смысл, но в то же время ощущал, что глубокий смысл в них есть.
– У каждого человека, – продолжил Монах, – есть свой Рок, своя судьба. Мы уверены в этом.
– Выходит, вы все фаталисты?
– Нет, мы знаем, что Рок каждого человека неоднозначен, что у него много потенциальных вариантов, что они расходятся, словно ветки дерева, и что выбор этих вариантов во многом зависит от самого человека. Правда, такое дерево у каждого свое, у одних густое, как кустарник, а у других прямое, как сосна.
– Монах, а чем различаются Рок и судьба? Я всегда думал, что это одно и то же.
– Не совсем. Рок отличается от судьбы тем, что определен, хотя и здесь возможны исключения.
– Не понимаю. А как же возможен выбор, если все предопределено?
– Бенни, я не могу вам здесь за десять минут изложить всю концепцию Церкви Рока. Студенты ее изучают несколько лет. Скажу только, что на каком-то этапе жизни каждый из нас однажды или многократно подходит к некой развилке и выбирает, куда ему двигаться. Проекции возможных направлений такого движения и образуют ветви древа судьбы. Человек выбрал, и этот путь материализуется во времени. А в его конце человека ждет еще одна развилка. И так всю жизнь. Понимаете?
– С трудом. Особенно в отношении выбора.
– Большинство людей делает такой выбор интуитивно, нервно, под давлением внешних обстоятельств или вопреки им, нередко во вред самому себе. Вот почему я и мои братья по вере стремимся знать свой Рок, сознательно его выбирать, когда, конечно, это от нас зависит.
– Но как такое возможно?
– Поверьте мне, Бенни, возможно. Бог всегда подсказывает, намекает прямо или косвенно на то, что является оптимальным выбором, а что губительным. Надо только внимательно смотреть вокруг, анализировать собственную жизнь и свои поступки, и тогда древо судьбы станет зримым. В определенных пределах, конечно.
– Получается, что у меня нет такого древа?
Монах внимательно посмотрел на Адамса и молча сел в кресло.
– Вы уверены, Адамс, что хотите знать правду?
– Да! – громко и с вызовом воскликнул Бенни.
– Ну что ж, – Монах вздохнул и закрыл глаза. – Слушайте, что я вижу. У вас, Бегущий, есть древо судьбы, но оно высохшее, вместо живых веток на нем вьется странная лиана, черная, как корабельный канат. Она извивается, ломая нежные веточки, стягивает мертвой хваткой ствол, она душит твой Рок, высасывает из него твои способности, энергию, эмоции. Сейчас у твоего древа судьбы одни только корни и остались живы. Я знаю:
В зале воцарилась тишина. Адамс, пораженный услышанным, словно врос в пол. В голове звенела пустота и отчаянье. Почему-то он верил каждому слову этого человека, хотя он рассказывал такое, о чем несколько месяцев назад даже размышлять было бы признаком безумия. Нет, это невозможно, против восставал весь жизненный опыт, разум, рассудок…
Но вопреки всему в глубине души росла уверенность, что все так и есть… Нет, все-таки этому невозможно поверить! Это бред, сказки!
Адамс услышал, как Хранитель горы опять заходил перед своим креслом, только теперь его походка была неровной, видимо, мысли Бегущего ему не понравились.
– Напрасно сопротивляетесь, Бенни, цепляетесь за рассудок, жизненный опыт. Все это здесь не работает, вы вступили в область иррационального бытия, где слова не могут передать истины. Отдайтесь во власть сердца.
– Не могу! – замотал головой Адамс. – Я не могу в это поверить!
– Придется, брат мой, придется.
– Монах, простите меня, но как все это может быть?! Как можно изменить Рок, если он от Бога?!
– Не знаю, – Монах задумчиво остановился перед Адамсом. – Ваш случай, Бенни, уникален тем, что ваш Рок подменен. Как это сделано и кем, пока сказать не могу, хотя догадываюсь. Только, ради Бога, не спрашивайте, откуда я это знаю!
– Как подменен?!
– Что тут непонятного, Адамс! – повысил голос Монах. – Везение не ваше, а чужое! Вернее, не совсем ваше. И пришли вы сюда, толкаемый чужой волей. Теперь понятно?
– Да, но…
– Извините, Бенни, но я не могу больше тратить на вас время, дела. Храмовник Юзеф вас проводит.
Из-за спины Монаха тут же показался Храмовник, который приводил их сюда. Он подошел к Бенни и указал ему посохом на дверь. Адамс понурил голову и, еле слышно попрощавшись, вышел за дверь. Собиратель с ним не пошел, но, похоже, Бенни этого не заметил.
Через несколько минут Храмовник вернулся и, встав у двери, молча склонил голову.
– Ну что ж, братья, – Монах встал с кресла, – свершился Рок для потерявшего его. Я искал возможность другого излечения, но не нашел. Управитель! – Хранитель горы повернулся к своему безмолвному соседу. – Иди и займись делом.
Храмовник, также как Юзеф, молча поклонился и направился к выходу.
– Когда закончишь, сообщи мне, Павел, я хочу проводить Бегущего.
Еще один поклон, и Павел скрылся за дверью.
– Собиратель! – Монах посмотрел на Клео. – Ты достойно выполнил свое задание.
– Спасибо, Монах. Прости мою дерзость, но что будет с Адамсом?
– Отвечу тебе, потому что вижу: ты подружился с ним. Завтра четыре воина спустят его в райскую долину и оставят там.
– Это жестоко, – взволновался Клео, – он наверняка погибнет!
– Возможно, – грустно ответил Хранитель. – Но у Бенни есть шанс выжить. В нем есть великий Дар, только он задавлен нечистым помыслом Ордена. Он или смоет его и возродит свое древо судьбы, или погибнет. Надейся и молись, Клео. А теперь иди. Ты ведь знаешь свое следующее задание?