Рок
Шрифт:
– Да.
– Бог тебе в помощь, брат.
Собиратель поклонился и вышел. Монах посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Храмовника у двери.
– Юзеф, пришел ли Перст?
– Да, Пресветлый. Он ждет тебя в твоем кабинете.
– Вот и славно. – Монах обернулся к остальным храмовникам. – Займитесь своими делами, братья. Нам о многом надо помолиться, наступает время перемен. С завтрашнего дня каждая утренняя молитва посвящается здравию Бегущего Бенни Адамса. Помогите ему своей молитвой. Я надеюсь, что еще
ГЛАВА 25 в которой Монах испытывает Рок Капила.
– Здравствуй, Наперсник!
– И ты здравствуй, Пресветлый!
Два человека церемонно приветствовали друг друга – выдержав паузу, сошлись и сдержанно обнялись. Монах указал гостю на большое деревянное кресло перед письменным столом. Кабинет Хранителя Белой горы был уютен и невелик, он был похож на любой из кабинетов, если не смотреть вверх. Потолок в помещении был так высок, что терялся в полумраке. Вдоль стен туда же, ввысь, уходили стеллажи книжных шкафов. За стеклянными дверцами были тысячи книг.
– Капил, чаю попьем?
– С удовольствием, Пресветлый, – раздался после длительной паузы ответ гостя.
– Да брось ты церемонии, друг мой, – негромко отозвался Монах из угла, где разливал горячий травяной напиток из термоса. – Ты что, за три года мое имя забыл?
– Нет, Михаил, твое не забыл, а вот от своего отвык.
– На, смотри не обожгись, только что принесли. – Монах обошел стол и уселся в другое кресло. Голос его вдруг зазвучал озабоченно: – Капил, ты это всерьез?
– Конечно.
– Это нехорошо, ты слишком глубоко погрузился в воды времени.
– Я и сам чувствую, но что-то происходит внутри кольца. Стражи обеспокоены, воины им докладывают, что прорывы Детей Леса участились.
– Я все это знаю. Учись сочетать равнодушие с участием, поверь, что многие вопросы они прекрасно могут решить и сами. Помни, что должность Перста может стать для тебя пожизненной, как для твоего предшественника.
– Да будет воля Рока.
– Ты это брось! – рассердился Монах. – Ты мне здесь нужен!
– Повинуюсь, Пресветлый.
– Не увиливай, Капил, ты можешь меня обмануть, можешь спрятаться за бумажными стенами званий и титулов, но ты не обманешь свой Рок! Павел стал стар, его Дар тяжелеет быстрее, чем тело, и твоя помощь может понадобиться очень скоро.
– Ты хочешь сказать, что призовешь меня и поставишь рядом с собой?
– Капил, ты же друг мой, разве ты уже не стоишь ко мне ближе всех?
– Да, Михаил, я рядом душою, но я скучаю по тебе.
– Мы же часто общаемся с тобой при медитациях, – удивился Монах, – разве этого мало?
Перст отозвался не сразу. Он громко отхлебнул чай, показывая, что занят, но на самом деле он обдумывал ответ.
– Нет, этого вполне достаточно. Прости меня за то, что я сказал об этом.
– Что значит – прости? –
– Я изменился?
– Именно. Только к добру или к худу?
– Для меня это скрыто, Пресветлый.
– Для меня пока тоже, – задумчиво сказал Монах, потом встал. – Вот что, Наперсник, пошли. Пришло время тебя испытать.
Хранитель горы подошел к двери и выжидательно посмотрел на своего друга. Даже в скудном свете одной лампочки стало заметно, что тот побледнел.
– Капил, ты ведешь себя, как студент перед походом к Духу.
– Ничего не могу поделать, Пресветлый, волнуюсь.
– Плохо, друг мой, очень плохо. Шагай за мной.
…Здесь Перст никогда не был, хотя провел в горе немало лет. Они шли по совершенно темным коридорам, в которых многолетний слой пыли ощущался под ногами, как ковер. Потом они долго поднимались по узкой лестнице. Капил не очень хорошо видел в темноте, поэтому не сразу понял, что путь вывел их в какое-то громадный зал, где даже шорохи стали гулкими и раскатистыми.
Подъем прекратился, щелкнул выключатель, и под потолком зажглись несколько лампочек. Они были в большом, круглом помещении, наполненном непонятными механизмами и устройствами. Оборудование покрывал толстый слой пыли.
– Что это? – вырвалось у Перста.
– Это? Древняя обсерватория, Капил.
– Не понимаю, Михаил.
– Здесь люди наблюдали за Солнцем. Вот, видишь, – Монах подошел к длинному изогнутому полукругом столу, – здесь стоят приборы, дисплеи, компьютеры, они автоматически следили за Солнцем и предупреждали о магнитных бурях.
– Откуда ты это знаешь, Михаил?
– Читал. – Монах повернул какой-то рубильник, что-то загудело. – Работает! – довольно прокомментировал он. – Смотри, Капил, вон там, в углу, стоит стеклянная колба.
– Ничего себе колба! – прошептал про себя Перст, задирая голову: стеклянное сооружение было высотой под десять метров и диаметром метра полтора.
– Иди, Капил, не бойся. Прямо к колбе иди. Видишь, – объяснял Монах Наперснику, попутно что-то делая за древним пультом управления, – там есть окошко?
– Да, Михаил, вижу.
– Сейчас сверху польется поток света, ты должен медленно, повторяю, очень медленно, просовывать в отверстие руки. Прямо в гущу света. И встань так, чтобы я все хорошо видел.
Монах пощелкал чем-то, и раздалось монотонное гудение. Через несколько секунд внутри колбы сверху вниз упала яркая искорка. След ее не растаял, а остался гореть тонкой огненной нитью. Гудение нарастало, а вместе с ним рос и пучок света, он ширился, наливался силой и мощью, превращаясь в колоссальный столб света.