Рокировка
Шрифт:
Что это? Ничего не значащая деталь, случайность, или же — начало конца?..
— Я бы не рассматривал в качестве выхода бегство, — сказал я как можно спокойнее. — К тому же, вместе со своей семьёй вы возьмёте немало приближенных. А я полагаю, что анонимщик входит в их круг.
Долгий и тяжёлый взгляд императора я выдержал.
— Вы тоже пришли к такому выводу, — прошептал он.
Я вступил на очень опасный путь. Вполне возможно, что из этого кабинета живым я уже не выйду. Если Витман прав в своих предположениях, если
— Полагаю, подбросить анонимное письмо лично вам — не самая простая задача, — сказал я. — И человек со стороны этого сделать не сможет. Нет, это должен быть кто-то, кого хорошо знают во дворце, для кого не существует закрытых дверей. Кто-то, кто жил здесь годами, сплетая сеть вокруг вас.
— И это может быть кто угодно, — с горечью сказал император. — Любой лакей, любая служанка. Или — командир гвардии? Или, чего уж мелочиться! Императрица?
Я притворился, что не расслышал сарказма.
— Насколько я понимаю ситуацию, это мужчина.
— Ну, хоть что-то, — выдохнул император. — Думаю, вы также понимаете, что я решил пойти по второму пути: искать. Командир моей гвардии категорически не одобряет подобного решения. Вернее, он разделяет идею, что злоумышленника нужно искать, но для того, чтобы выиграть время, предпочёл бы вас устранить.
— Логично, — пожал я плечами. — Только вот если за столько лет этого злоумышленника не нашли — вряд ли ещё один выигрыш по времени сильно поможет. К тому же я сомневаюсь, что великий князь полностью поправится после моей смерти. Шантаж — очень удобный рычаг давления. А моя смерть — явно не главная цель мсье Локонте.
Глава 20
Правильный выбор
— Мсье… Локонте? — удивился император.
— Так он представился однажды, — поморщился я. — Разумеется, это — не его настоящее имя, но надо же как-то его называть.
— Действительно, — пробормотал император, как будто что-то вспоминая. — Итак… Я пригласил вас, чтобы сказать: у нас неделя. Неделя, чтобы найти этого человека. Я подпишу специальную бумагу, согласно которой у вас будут развязаны руки. Любая служба, любой человек окажут вам содействие, не задавая вопросов. Для вас не будет ни одной закрытой двери в Российской Империи.
— Благодарю, это мне поможет, — сказал я. — Как сейчас самочувствие вашего сына?
— Как ни странно — лучше, — выдохнул император. — Вчера Борис нежданно пошёл на поправку. Настолько, что даже встал на ноги.
— Очень хорошо, — пробормотал я. — А смогу ли я увидеться с Анной Александровной?
— Сможете, — сказал император с удивлением на лице. — А для чего это вам? Неужели вы подозреваете…
— Ваше величество, — сказал я. — Вы только что сказали, что каждый человек в Российской Империи окажет мне содействие, не задавая вопросов. Сейчас я прошу о содействии вас. Мне нужно поговорить с Анной Александровной.
Император сел за стол, вытянул из карандашницы карандаш и в задумчивости постучал им по столу.
— Анна Александровна сейчас не расположена принимать…
Я вспомнил все наши подозрения, и по спине пробежал холодок. Значит, её действительно сейчас охраняют изо всех сил.
— Мы с Анной Александровной уже находились тет-а-тет, — напомнил я. — И если бы я хотел ей навредить…
— Я не оскорбляю вас подозрениями, — холодно оборвал меня император. — И от своих слов, разумеется, не отказываюсь. Если это действительно необходимо, вы увидитесь с моей дочерью сейчас же.
— Благодарю, ваше величество, — склонил я голову.
Император молча встал, обошёл стол и направился к двери.
Для разговора с великой княжной мне пришлось выйти в парк. Очевидно, несмотря на доверие, император не хотел лишний раз светить, где прячут его дочь. Или же были ещё какие-то причины.
Иллюзий я не строил. Даже в страшном сне не смог бы допустить, что нас оставят наедине без пригляда. Когда Анна, в сопровождении двух фрейлин, подошла к скамейке, я встал и поклонился, одновременно повернув руку — жест, облегчающий постановку глушилки.
Фрейлины замерли на почтительном расстоянии.
—…здравствуйте, Константин Александрович… — отрешённо сказала Анна.
С нашей последней встречи она совсем не изменилась. Казалось, мы расстались буквально вчера. Всё та же зажатая девушка с потупленным взором, держащая в руках книгу — будто щит от враждебного и непонятного мира.
— «Космическая принцесса»? — спросил я с улыбкой.
Анна вздрогнула, посмотрела на книгу и тоже робко улыбнулась.
—…нет……это Шекспир, пьесы…
Имя показалось мне знакомым. Ну да, точно — когда-то Надя играла в спектакле по пьесе Шекспира. Так я, собственно, и узнал о её необычном увлечении. Благодаря которому состоялось её знакомство с Вовой.
— «Король Лир»? — уточнил я.
—…сейчас я читаю «Гамлета»……главный герой мучается выбором между путём чёрного мага и белого мага……такое страшное предостережение для всех нас…
Я из вежливости покивал. Дискуссия на тему литературы — это было последнее, что могло меня заинтересовать, но только так я мог расположить к себе великую княжну и быстренько сломать наросший между нами лёд.
Чувствовалось, что Анне очень неудобна вся эта ситуация. После того, как по её инициативе мы целовались в Кронштадте, она, наверное, мысленно переживала этот момент, сгорая со стыда, тысячи раз. Вряд ли даже похищение оставило столько впечатлений.
— Я думаю, что в итоге герой сделает правильный выбор, — сказал я.
—…вы не знакомы с пьесой?.. — Великая княжна подняла на меня взгляд.
— А вы разве знакомы?
—…безусловно…
— А зачем же читать то, что вы уже знаете? — удивился я.