Роковой шаг

Карр Филиппа

— И он тоже?

— Очень.

Она выглядела удовлетворенной.

— Сабрина… зачем?

Она молчала и улыбалась.

— Ты не должна делать вещей, которые огорчают людей, — сказала я.

— А я и не огорчала. Я сделала это потому, что ты не хочешь, чтобы они играли в карты. Они и не смогли бы, если бы все карты были склеены. Что он сделает?

— Он может поговорить с тобой.

Это заставило Сабрину снова рассмеяться.

— Мне нет до него дела.

— Но тебе следует с ним считаться.

— Почему?

— Потому что

ты живешь в его доме, и он любит тебя.

— Он не любит меня. Он не любит никого. Он любит карты.

Я села на кровать и задумалась. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь перевоспитать Сабрину? Вдруг она вскочила с постели и взобралась ко мне на колени.

— Кларисса, ты не сердишься на меня? Скажи, что нет. Ведь я сделала это для тебя.

— Сабрина, я не хочу, чтобы ты так поступала.

— Он рассердился, — сказала она, прижавшись лицом к моим волосам. — Возможно, он отошлет меня отсюда. Поедем со мной, Кларисса. Давай уедем далеко-далеко. Давай убежим.

— Ланс, конечно, не захочет, чтобы ты уезжала. Он простит тебя.

— А мне не нужно его прощение.

— О, Сабрина, пожалуйста…

— Расскажи мне сказку.

Поколебавшись, я начала рассказывать сказку с поучительным содержанием.

Я просидела с ней, пока она не заснула, и тогда бесшумно выскользнула из комнаты. Было уже поздно, когда Ланс вошел в спальню. По выражению его лица трудно было понять, повезло ли ему в игре, так как он никогда не предавался унынию при проигрышах, хотя мог прийти в восторг при значительном выигрыше.

Невозмутимость при неудачах была для него основой хороших манер, и этому кодексу он следовал неуклонно.

Мы не говорили с ним об инциденте с картами. Он только рассмеялся и сказал:

— Мне кажется, что это — проделки шалуньи Сабрины.

И на этом вопрос был исчерпан.

Я нежно любила его за это. Он не был злопамятен, и гнев, который он почувствовал в момент происшествия, полностью прошел. Он заставил себя забыть про это дело.

На следующее утро после завтрака Сабрина спустилась вниз, одетая для урока верховой езды. Она выглядела прелестно в коричневом костюме и в такой же шляпе, надетой набекрень. У нее был торжествующий и воинственный вид, и она явно ожидала наказания за свое поведение в предыдущую ночь.

Когда она появилась, Ланс был в холле. Я увидела, что ее лицо изменилось. Она чуточку оробела, несмотря на напускную браваду.

Ланс сказал:

— Привет, Сабрина. Прямо на боевого коня?

— Да, — быстро сказала она.

— Не гони его слишком сильно.

Сабрина была сбита с толку: Ланс ничего не сказал о карточном инциденте. Очевидно, он забыл о нем. Сабрина была слишком удивлена, чтобы скрыть свое разочарование. Я подумала тогда, что наилучший способ реагировать на ее выходки — это делать вид, что в них нет ничего особенного.

Она была все еще задумчива при возвращении с занятий. Я последовала за ней в детскую. Там находились Эмма, решившая в кои веки раз навестить Жан-Луи. Нэнни Госуэлл расхваливала достоинства ее «мужичка»; Нэнни Керлью чинила платье Сабрины;

Жанна раскладывала только что выстиранную одежду.

Эмма неодобрительно взглянула на Сабрину и сказала:

— А, вот и она. Я как раз говорила о тебе. Ты — негодная девчонка, и тебя следует высечь.

Глаза Сабрины вспыхнули от гнева. Она ненавидела Эмму, и я чувствовала, что после спокойного восприятия ее поступка Лансом девочка готова пуститься в ссору.

— Вы не смеете пороть меня, — сказала она.

— Я не смею? Мне бы следовало сечь тебя до тех пор, пока ты не взмолишься о прощении. Ты плохая, злая девочка, которая всем приносит неприятности. Например, склеивает карты. Зачем ты это сделала? Чтобы досадить всем? Все решили, что ты — самая непослушная девочка, какую они когда-либо встречали.

Я хотела вмешаться, но не сделала этого, ибо чувствовала, что Сабрине надо узнать, как воспринимаются ее поступки людьми.

— Я хотела бы, чтобы ты получила то, что заслуживаешь, — продолжала Эмма. — Ты — неблагодарный звереныш. Тебе предоставили здесь кров…

Я остановила ее. Мне не хотелось, чтобы Сабрина копила новые обиды. Я сказала:

— Сабрина очень огорчена. Она больше не будет делать подобных вещей.

— Нет, буду, — сказала Сабрина, сурово глядя на Эмму.

Я сняла с нее шляпу и взъерошила ей волосы.

— Нет, ты не должна этого делать, — сказала я. — Переоденься, дорогая. Нам пора за уроки.

Я учила Сабрину сама. Мы решили, что гувернантку можно нанять позднее.

Нэнни Керлью взяла Сабрину за руку и повела ее к спальне.

— У тебя будут хлопоты с этим ребенком, Кларисса, — сказала Эмма.

— Я справлюсь, — ответила я.

— Она должна бы быть благодарной. Ведь ей предоставили кров.

— Я не хочу, чтобы она так думала, — ответила я быстро. — Я хочу, чтобы она воспринимала этот дом как свой собственный, как родной.

— Ты портишь ее. То, что она сделала прошлой ночью, было по-настоящему зловредно.

— Это всего лишь озорство. Нэнни Госуэлл сказала:

— Нэнни Керлью наказала Сабрину. Она не получит сегодня клубничного варенья.

— Не получит варенья! — воскликнула Эмма. — Что это за наказание! Оно только вдохновит ее на новые шалости.

Я не хотела спорить с Эммой и поэтому вышла.

Жанна пошла со мной.

— А кто она такая, чтобы говорить Сабрине о предоставленном крове, а? Объясните мне это. Что это за госпожа Эмма, а? Славный видок бы она имела, если бы этот кров не был предложен ей самой.

Я молчала и не спорила с ней. Она только сказала то, о чем я думала сама.

Позже в тот же день я пошла погулять в лес с Сабриной. Мне хотелось объяснить ей, что она была бы гораздо счастливее, если бы не ссорилась с людьми. Я не ссылалась на случай с картами, так как чувствовала, что мы уже достаточно поговорили об этом. Но она должна была понять, что нужно стараться помогать людям, а не раздражать их.