Роковые иллюзии
Шрифт:
Орлов не забыл заверить Москву, что Маклейн уже прервал все связи с коммунистами («земляками» — на жаргоне НКВД), прежде чем записываться на сдачу экзамена для приема на государственную службу. Для получения должности в МИДе необходимо было выдержать жесткую конкуренцию, причем даже от выпускников Кембриджа требовалось пройти предварительное собеседование, выдержать серьезный экзамен, а затем ответить на вопросы отборочной комиссии.
Маклейну и его товарищам не нужно было держать экзамен для приема в советскую разведывательную службу, и они понятия не имели о двух стадиях проверки кандидатов, которые были связаны с не менее строгой процедурой отбора. К концу 1934 года Филби находился уже на второй стадии этого процесса, а Маклейн был готов стать «кандидатом на вербовку», получив ряд заданий, позволяющих определить его способность выполнять секретные операции.
Согласно отчету Рейфа, написанному после его возвращения в Москву, к январю 1935 года он был убежден в том, что Маклейн безвозвратно порвал с друзьями-коммунистами и «поставил крест на работе с „земляками"» [383] .
Некоторым из кембриджских «земляков» Маклейна было трудно смириться с его постепенным от них отходом. Гай
383
Рейф — Центру, ноябрь 1934 года. Дело Маклейна, № 83791, т. 1, с. 37, АСВРР.
«Ты можешь считать меня флюгером, но я теперь отказался от всего этого», — так ответил Маклейн, к большому облегчению своей матери [384] . В тот момент Сесил просто предположил, что его друг перевернул новую политическую страницу, поддавшись на уговоры матери, которая по-прежнему энергично подбивала бывших министерских коллег своего мужа на то, чтобы они обеспечили обожаемому сыну прием на дипломатическую службу.
Сесил, сам ставший профессиональным дипломатом, вынужден был впоследствии сделать вывод, причем правильный, что Маклейн тогда на самом деле выполнял указание Москвы. Это подтверждается сообщением, сделанным вскоре после вынужденного отъезда Рейфа из Лондона: «В феврале 1935 года передал „Вайзе" „Шведу"». Это говорит о том, что Орлов сам вышел на прямой контакт с Маклейном. Последний начал выполнять задания, положенные в соответствии с этапом «подготовки» в процессе его вербовки. Тем временем Маклейн готовился к экзаменам на государственную службу в школе «Скунс». Выпускники с хорошими связями, которые избрали карьеру в МИДе, обычно в этой школе набирались необходимых знаний перед предстоящими испытаниями. Центру необходимо было убедиться, что «Вайзе» действительно будет отвечать требованиям, которые он намеревался предъявить ему. Поэтому он приказал своему лондонскому резиденту дать ему несколько конкретных поручений разведывательного характера. Орлову предписывалось «использовать «Вайзе» даже тогда, когда он еще не получил интересующую нас должность. Пришлите свои конкретные соображения» [385] .
384
Дело Маклейна, № 83791, т. 1, с. 44–45, АСВРР.
385
Интервью, взятое Костелло у Сесила, в «Mask of Treachery», p. 277; см. также Cecil, «А Divided Life», pp. 36–37.
Встретившись с Маклейном, Орлов предложил ему добывать информацию, полезную для Москвы, используя семейные связи с высшими кругами и высокопоставленными чиновниками в правительстве. Он намекнул, что это задание поможет ему также продвинуться по служебной лестнице в министерстве иностранных дел.
Маклейн, как и Филби, все еще не знал, что его использует советская разведслужба.
«„Вайзе" готовится к экзаменам по МИДу, — сообщил Орлов Москве, перечислив шаги, которые предпринял Маклейн во исполнение ее указаний. — Он также вступил в члены «Женского клуба», где бывает множество женщин, преимущественно секретарш министерств и политических организаций». По словам Сесила, так называемый «клуб» был, вероятно, одной из больших столовых Уайтхолла, в которой обедал персонал министерств. Орлов упомянул также, что «Вайзе» познакомился с секретарем жены министра иностранных дел сэра Джона Саймона, девичья фамилия ее Халпин [386] .
386
Сообщение Рейфа о передаче Маклейна на связь Орлову было сделано 13 июля 1935 г. и содержится в деле Маклейна № 83791, т. 1, с. 39, АСВРР. Подтверждением этого факта является сообщение Орлова Центру от 7 января 1935 г. Дело Маклейна № 83791, т. 1, с. 39, АСВРР.
Сомнительно, чтобы Маклейн добился от леди Саймон чего-либо большего, чем шапочное знакомство. Гораздо существеннее был список фамилий, представленный Орловым в заключительном разделе сообщения, в котором отмечается, что «Вайзе» подружился с чиновником МИДа Шакбергом, который работает в испанском отделении. Сам он не представлял особого интереса, но через него «Вайзе» установил контакт с другими сотрудниками министерства [387] .
Первоначально Орлов отбросил мысль об Ивлине Шакберге. Однако Шакберг, который учился в Кингз-колледже в Кембридже, оказался, сам того не подозревая, полезным источником информации для Маклейна на первых этапах его карьеры. Он был «птицей высокого полета» и впоследствии стал помощником генерального секретаря НАТО, а затем послом Великобритании в Италии. Однако в тот момент Орлов сообщил, что не Шакберг, а некий неопознанный американский журналист представил Маклейна сотруднику МИДа — Оливеру Стрейчи, брату известного писателя Литтона Стрейчи из Блумзберийской группы [388] и биографа королевы Виктории.
387
Орлов — Центру, 24 февраля 1935 г. Дело Орлова № 32476, т. 3, с. 15, АСВРР.
388
В эту группу входили писатели Э. М. Форетер, В. Вульф,
«Связи Стрейчи с «секретным отделом» подтверждены двумя другими источниками», — загадочно отмечал Орлов. Стрейчи представлял неизмеримо больший интерес для Москвы, поскольку в то время он был экспертом МИДа по кодам и шифрам. Это он впоследствии осуществит перехват связи германского абвера в годы второй мировой войны и расшифровку его сообщений, что в признание его заслуг стало называться «ISOS» («Intelligence Source Oliver Strachey») — «Источник разведданных Оливера Стрейчи». Поскольку МИ-6 была также получателем развединформации, добытой путем расшифровки кодов, то, по-видимому, именно это подразумевал Орлов под «секретным отделом» МИДа. Это также подтверждается другой ссылкой на него в связи с тем, что Маклейн «познакомился с неким Кэре-Хантом, тоже сотрудником «секретного отдела» министерства иностранных дел» [389] .
389
Там же.
Роберт Кэре-Хант, офицер МИ-6, владеющий русским языком, стал там ведущим экспертом по вопросам Коминтерна и одним из признанных авторитетов в министерстве иностранных дел в вопросах, касающихся Советского Союза. Он впоследствии будет коллегой Филби, когда тот станет сотрудником МИ-6 во время войны. Позднее Кэре-Хант станет подчиненным Филби, когда в 1945 году он получит повышение и возглавит руководство антисоветскими операциями в отделе IX [390] .
В следующем докладе Орлов повысил интерес Центра к Маклейну, поскольку внедрение в МИ-6 было основной целью советской разведки, а он уже продемонстрировал свою способность устанавливать контакты с некоторыми из ее ведущих сотрудников. Это делало «Вайзе» весьма ценным потенциальным агентом. О том, что внимание Центра было теперь сосредоточено на Маклейне, ясно говорит ответ от 9 марта 1935 г. на письмо Орлова:
390
Кроме Шакберга, который был настоящим карьерным дипломатом, ни одна из этих фамилий не встречается в официальных списках министерства иностранных дел. Это соответствует существующей в Англии практике не называть фамилии сотрудников МИ-6 из-за их секретного статуса, хотя технически они были работниками МИД. Мы благодарны Роберту Сесилу, учившемуся в одно время с Маклейном в Кембридже, карьерному дипломату министерства иностранных дел, который был в военное время секретарем по связи с сэром Стюартом Мензисом, возглавлявшим МИ-6, и который написал авторитетное исследование о Маклейне — «А Divided Life».
«О «Вайзе». Ваше сообщение о нем чрезвычайно нас удовлетворяет. В отношении его наша основная установка: проникнуть через него в МИД. Просим направить свою работу с ним неуклонно и твердо по этому направлению, поскольку «Вайзе» благодаря своим связям имеет реальные возможности добиться своего назначения в МИД. Его новые связи — Халпин (в дальнейшем будем именовать «Вася») и в особенности Шакберг («Маня») и Стрейчи («Соня»), поскольку они являются сотрудниками «секретного отдела» МИДа, — чрезвычайно интересны для нас» [391] .
391
Когда Филби стал сотрудником МИ-6 в 1941 году, Роберт Кэре-Хант был ведущим сотрудником секции V, руководя работой отделения Северной и Южной Америки. Когда Филби получил повышение и возглавил секцию IX (советское отделение внешней контрразведки МИ-6 в 1944 году), он взял к себе Кэре-Ханта. Выйдя в отставку в 1950 году, Кэре-Хант написал «The Theory and Practice of Communism», Geoffrey Bles, London, 1950. C. Nigel West. «М1-6, British Secret Intelligence Service Operations 1909–1945», Weidenfeld, 1983, pp. 222, 388.
Затем в разделе «Наши общие намерения относительно „Вайзе"» Центр отметил, что многого ожидает от Маклейна, который, по его оценке, был, «несомненно, перспективным источником, заслуживающим особого внимания к себе, тем более что, судя по вашим сообщениям, он действительно расположен к нам и работает не из-за материальных выгод. Последнее обстоятельство, естественно, не следует расценивать как наше указание на то, чтобы Вы не платили ему, тем более что, вероятно, ему необходима будет материальная поддержка в связи с тем, что он устраивается в МИД» [392] .
392
Дело Маклейна № 83971, с. 44, АСВРР. Присваивая псевдонимы отдельным лицам, Центр не обязательно имел в виду, что они намечены для разработки, чтобы сделать из них в дальнейшем агентов. Однако присвоение псевдонима показывает, что данное лицо сочтено потенциально важным источником информации.
Учитывая, что Москва возлагала столь большие надежды на Маклейна, Орлов принял меры через своего заместителя Рейфа, чтобы они оправдались. Беспокоясь по поводу того, что отличного диплома будет, возможно, недостаточно для устройства Маклейна на работу в МИД, учитывая его прежние левые взгляды, Орлов посоветовал ему получить как можно больше рекомендательных писем от влиятельных друзей семьи, чтобы исключить даже малейшие сомнения в том, что он подходит для этой службы. Согласно докладу Орлова, самыми удачными для Москвы оказались усилия леди Маклейн, которая заручилась поддержкой лидера консерваторов и премьер-министра Стэнли Болдуина, о чем Рейф сообщил по возвращении в Москву. «Так как Болдуин является личным другом семейства Маклейн, матери «Вайзе» удалось получить от него письмо, — проинформировал Рейф руководство на Лубянке. — Письмо я лично видел, в котором он пишет, что всеми силами поможет „Вайзе" пойти на дипломатическую карьеру. В письме упоминается, что соответствующее лицо в МИДе поставлено им, Болдуином, в известность, что он лично заинтересован в продвижении „Вайзе"» [393] .
393
Там же.