Рольф в лесах
Шрифт:
— Нечего и думать, — сказал он, — о Вермонте или об участках вблизи озера Шамплейна и озера Джорджа; лучше всего идти на дальний север, как делают французы, смелые охотники. Графство Гамильтон — самое богатое дичью, но почти недоступное, ибо удалено от всех водяных путей и не имеет проезжих дорог. Недоступность его — главная причина того, что оно так мало известно.
Всё это было хорошо, но весёлый Хендрик тем не менее был недоволен, узнав, что помощники, явившиеся так неожиданно, хотят покинуть его. Пораздумав немного, он сделал им следующее предложение: если они пробудут до сентября месяца и кончат все работы на зиму, он даст им, кроме жалованья, ещё лодку, топор, шесть капканов для выдры, один капкан для лисицы — тот, что висит в сарае — и довезёт их в своём фургоне до реки Скрун, вниз по которой они могут доплыть до верхнего Гудзона. Проплыв миль сорок вверх по течению Гудзона, они доберутся, наконец, до реки, которая берёт начало в большом болоте. Проплыв ещё миль десять по этой реке, они прибудут к озеру Джуссепа, в две мили ширины и двенадцать миль длины. Местность там изобилует дичью, но так недоступна, что после смерти охотника, которого звали Джузеп, осталась заброшенной. На такое предложение возможен был только один ответ — полное согласие.
В свободное от работы время Куонеб притащил лодку к сараю, очистил её от коры и брезента, удалил тяжёлые скамьи для гребцов, исправил связки, высушил её, осмолил, и вес лодки понизился до ста фунтов. В этот же день индеец переплыл на ней, для пробы, озеро.
Наступил сентябрь. Рано утром Куонеб отправился к озеру, он взобрался на верхушку холма, сел, повернувшись лицом к восходящему солнцу, и, ударяя не в том-том, а палкой о палку, запел песнь утренней заре. А когда взошло солнце, он запел песнь охотника:
Отец, укажи нам путь! Укажи нам место хорошей охоты.И под звуки своей песни он принялся плясать, подняв лицо к небу и закрыв глаза; ноги его почти не отделялись от земли и едва заметно двигались. Так, продолжая петь, обошёл он три круга соответственно трём солнечным круговым движениям.
XVII. Вверх по Гудзону на лодке
Поселенец Хелет, у которого было плоскодонное судно, охотно давал его своим соседям, когда им необходимо было перебраться на ту сторону озера.
Утром в тот день, когда был назначен отъезд, на этом судне поместились лошади, фургон, лодка, голландец, Куонеб и Рольф. Скукум занял место на носу, и всё было готово к отъезду. Рольфу было очень грустно расставаться с семьёй голландца. Жену его он полюбил, как мать, а детей его — как братьев и сестёр.
— Приходи к нам, милый, поскорей! Навести нас! — сказала голландка, целуя его, а он поцеловал Аннету и остальных детей.
Взойдя на судно, они длинными шестами оттолкнули его от берега на более глубокое место и только тогда взялись за вёсла. Дул восточный ветер, и покрышка фургона служила им парусом.
Часа два спустя судно благополучно причалило к западному берегу, где находился торговый склад и откуда начиналась дорога к реке Скрун.
Подходя к дверям склада, они увидели грубого на вид человека; он стоял, прислонившись к стенке, заложив руки в карманы, и смотрел на вновь прибывших презрительно и недружелюбно. Когда они проходили мимо него, он сплюнул табак сначала им под ноги, потом на собаку.
Старый Уоррен, владелец склада, недолюбливал индейцев, но он был другом Хендрика и торговал мехами, а потому хорошо принял охотников и отпустил им товар. Ко всему, что им дал Хендрик, они прибавили ещё муку, овсяную крупу, свинину, картофель, чай, табак, сахар, соль, порох, пули, дробь, сукно, удочки, буравы, гвозди, ножи, шила, иголки, нитки, ещё один топор несколько оловянных тарелок и сковороду.
— Будь я на вашем месте, я купил бы плащ: он пригодится в холодную погоду.
Уоррен повёл их затем в амбар, где было множество оконных рам. Они купили одну из них.
— Не хотите ли купить хорошее ружьё? — спросил Уоррен, показывая новое, красиво отделанное ружьё последнего образца. Всего двадцать пять долларов. — Рольф покачал головой. — Часть денег теперь, а остальные я согласен получить весной мехом.
Ружьё сильно соблазняло Рольфа, но он, питая невыразимый ужас ко всяким долгам, решительно сказал: «Нет!» Сколько раз впоследствии жалел он об этом!
Оставшиеся после этих покупок деньги он решил спрятать на будущее.
В это время, как они складывали свои покупки, на дворе послышался отчаянный вой, и спустя минуту в лавку вбежал Скукум с таким лаем, как будто его ранили. Куонеб вышел из лавки.
— Ты ударил мою собаку?
Незнакомец изменился в лице, когда увидел устремлённые на него глаза краснокожего.
— Не дотронулся даже! Собака сама наткнулась на эти вот грабли.
Это была очевидная ложь, но Куонеб решил не обращать внимания на грубияна и вернулся обратно в лавку. Вслед за ним туда вошёл и грубый незнакомец и сказал:
— Так как же, Уоррен? Уступаешь мне это ружьё? Я не хуже всякого сдержу своё слово.
— Нет, — отвечал Уоррен. — Сказал тебе: нет!
— Ну и проваливай к чёрту! Не видать тебе того меха, что я приготовил в прошлом году.
— Мне он и не нужен, — отвечал Уоррен. — Знаю хорошо, чего стоит твоё слово.
Незнакомец вышел.
— Кто это? — спросил Хендрик.
— Я знаю только, что его зовут Джек Хог. Он называет себя охотником, а на самом деле он просто бродяга. Много хлопот наделал он мне в прошлом году. Он не здешний; говорят, что он откуда-то с западного склона гор.
Уоррен сообщил им много сведений об их дальнейшем пути и объяснил им, что устье реки Джуссепа можно узнать по орлиному гнезду на верхушке высохшей сосны.
— Вплоть до самого озера держитесь реки и не забывайте, что будущей весной я покупаю у вас меха.
Только часа через два к вечеру добрались они до реки Скрун. Здесь голландец простился с ними.
— До свидания! Приезжайте опять помочь мне на будущее лето.
Скукум проводил фермера тихим ворчаньем. Рольф и Куонеб остались одни среди пустыни.
Солнце уже село, и они решили сделать привал на ночь. Опытные охотники всегда стараются приготовить постель и покрышку над ней ещё при дневном свете. Пока Рольф разводил огонь и готовил котелок, Куонеб выбрал ровное сухое место между двумя деревьями и покрыл его сосновыми ветками, устроив затем нечто вроде палатки из парусины, которая поддерживалась сучьями деревьев. Концы парусины он укрепил на земле срубленными на скорую руку кольями. Путники были таким образом вполне защищены от непогоды.