Роман лорда Байрона
Шрифт:
PS Книга должна выйти через полгода — может, чуть позже. Не хочешь ли написать предисловие?
От: lnovak@metrognome.net.au
Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›
Тема: RE: Оскар etc.
Нет, не приеду. Больно уж далеко, если не сказать больше. Да и старый смокинг мне теперь не по размеру. И предисловие к роману писать не стану: мои титулы, Александра, уже слегка устарели — и потом, не покажутся ли они несколько смешными? Нет, я не знаю никого, к кому ты могла бы обратиться — то есть кое-кого помню, но все это было так давно, что неизвестно, кто из них жив, а кого уже нет на свете. Гарольд Блум? Очень умный человек, я раза два-три с ним встречался… Недавно появилась парочка биографий Байрона (довольно злобных, на мой взгляд), написанных женщинами, которые имеют совершенно четкое представление о том, на что Байрон был способен; нет уж, лучше (по крайней мере, я так думаю), чтобы роман предварялся словами человека, действительно ему преданного. Но тебе, однако, об этом незачем беспокоиться: если кто-то может, должен и обязан написать такое предисловие — так это только ты. Ада свое написала; теперь твой черед.
Недели через две возвращаюсь на Восточный Тимор. Там живут люди, которым важно узнать, как принят фильм: надеюсь, шумиха сулит им безопасность — за церемонией «Оскара» следит весь мир, разве что когда присуждают премии за документалку, люди встают и идут пить пиво.
Затем
Я люблю тебя, Александра, даже больше, чем догадывался прежде. Не буду — и не посмею — равнять тебя под стандарт, установленный Байроном: если ты любишь меня таким, какой я есть, то должна и за мои преступления; я не подгоняю тебя ни под какие стандарты. Хотел бы только поставить под письмом другую подпись — почетный титул — не ограничиваясь одним именем. Но знаю, что я такого не заслужил и, наверное, никогда не заслужу; а потому остаюсь -
PS: Оказывается, весной 2004-го в Киото — прекрасный город — состоится конференция по Байрону. Неплохое место для торжественной презентации?
От: "Смит" ‹anovak@strong womanstory.org›
Кому: "Теа" ‹thea.spannl33@ggm.edu›
Тема: FWD: Поздравления
Теа,
Взгляни, что я обнаружила сегодня в папке «Входящие». Попыталась ответить, но мейл-робот сообщил, что в AOL такой адрес не зарегистрирован. Его нет и в Сети, но это мы уже знаем — как знаем и то, что имя вообще вымышленное.
От: "РоанДж" ‹roonyjwelch@aol.com›
Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org› Тема:
Поздравления
Мисс Новак,
Судя по шуму в прессе и на литературных сайтах, скоро должен выйти из печати утраченный роман Байрона или, по крайней мере, его часть. Хочется поздравить Вас и выразить свою радость, что Вам и Вашим коллегам (?) удалось раскрыть секрет «Вечерней Земли» и преданной деятельности Ады. Это и в самом деле замечательная история. Нахожусь также под огромным впечатлением и прямо-таки преклоняюсь перед тем, что Вы, по-видимому, сумели устранить всякие сомнения, какие могли (должны были?) испытывать относительно подлинности рукописи, ее происхождения и т. д. Предполагаю только, что Вам пришлось пройти через утомительную мороку радиоуглеродного датирования бумаги, химического анализа чернил и все такое прочее — с тем, чтобы снять все претензии скептиков. Неразвеянные сомнения — например, с какой легкостью можно заполнить цифрами старые печатные бланки (найденные, предположим, случайно — и пустыми), что гораздо проще подделать, нежели скорописный почерк, — будут преодолены «внутренними свидетельствами» текста, которые со всей несомненностью укажут на то, что произведение вышло из-под пера самого Байрона и что это и есть тот самый роман, который Ада уничтожила — вернее, не уничтожила. И поскольку в любом случае ни у кого нет оснований подделывать документ, считавшийся безвозвратно погибшим, никаких серьезных вопросов не возникнет и впоследствии.
Я, разумеется, сгораю от нетерпения прочитать всю книгу в Вашей транскрипции. Насколько могу судить по тому, что слышал и читал о содержании романа, представляется, что он изображает Хромого беса в новом — и если не лестном, то, по крайней мере, не столь отталкивающем — свете. Большего удовольствия не могу себе вообразить. Я всегда верил, что, оказавшись в Раю — а в своей избранности, мисс Новак, я ничуть не сомневаюсь, как равно и в его, — я смогу собственными глазами убедиться в том, что он тот самый человек, каким, уверен, он и был: небезупречный и непоследовательный, но по сути своей великодушный, добрый, бесконечно мудрый и занимательный. Я буду восседать на облачке или усеянной цветами лужайке, слушать его речи — и переполняться счастьем. Но до тех пор (а случится это, по-видимому, довольно скоро) в моем распоряжении будет «Вечерняя Земля».
Ваш
«Роан Дж. Уилк»
Ну и как тебе? Сперва эта белиберда меня проняла, а сейчас — не знаю. Но довольно.
От: "Thea" ‹thea.sparml33@ggm.edu›
Кому: "Смит" ‹anovak@strongwomanstory.org›
Тема: RE: FWD: Поздравления
ого тот самый тип который заварил всю эту кашу зловеще очень чешешь в затылке а что если м-да вроде того как ада засомневалась не зашифровала ли все неправильно цифры неверные но в конце концов все равно получится книга эта книга да уж по сравнению с таким совпадением все что бэббидж вложил в свою машину сущая ерунда
ну что ж я думаю мы справились мистер Уилк пусть катится в преисподнюю или откуда он там явился
бэби вот что важно
ятл
лол
и кстати что на обед
Предисловие
Александра Новак
Зимой 2002 года я была приглашена в Лондон — изучать жизнь и деятельность британских женщин-ученых, в том числе Мэри Сомервилл и ее младшей подруги Ады Лавлейс, с целью создания онлайнового виртуального музея женщин науки (www.strongwomanstory.org). В ходе исследований мне посчастливилось сделать ряд открытий (или, по крайней мере, быть причастной к ним). Иные не имеют значения ни для кого, кроме меня, но вот одно из этих открытий обладает интересом для самых широких кругов: оно представлено здесь с максимальной полнотой, которая только возможна на сегодняшний день, хотя будущее, вероятно, внесет свои дополнения. Другими словами, изложенная ниже история во многом остается гадательной: просьба к читателю на время расстаться с недоверием, как то предлагают авторы романтических повестей, и следить за ее развитием.
Ада Августа Кинг, графиня Лавлейс, единственная законная дочь лорда Байрона, в сентябре 1850 года совершила путешествие в Ноттингемшир, посетив родовое гнездо Байронов — Ньюстедское аббатство, которое задолго до того было Байроном продано и находилось тогда во владении полковника Уайлдмена, школьного приятеля Байрона. По возвращении на юг леди Лавлейс и ее супруг отправились на скачки в Донкастер: оба они, как говорилось тогда, были завсегдатаями беговой дорожки. Ада ставила на Вольтижера, который одержал неожиданную победу над фаворитом — Летучим Голландцем. Выигрыша оказалось явно недостаточно, чтобы погасить скаковые долги Ады, которые она держала в тайне от мужа. В мае 1851-го открылась выставка в лондонском Хрустальном дворце; в августе того же года Ада узнала, что болезнь, уже некоторое время ее терзавшая, не просто серьезна, но неизлечима: это был рак шейки матки, против которого тогдашняя медицина была бессильна. Осенью (датировкой писем Ада пренебрегала) она сообщила матери — леди Байрон, что работает над «несколькими замыслами», связанными с музыкой и математикой. В ноябре 1852 года, после тяжких страданий, Ада скончалась от рака на тридцать седьмом году жизни (ее отец умер в том же возрасте). В промежутке между визитом в Ньюстедское аббатство и кончиной Ада получила в собственность, переписала, прокомментировала, зашифровала и уничтожила — по требованию или приказу матери — рукопись единственного в творческом наследии отца объемного беллетристического произведения.
История о том, как зашифрованная рукопись Ады была обнаружена спустя полтора столетия и приобретена достопочтенной мисс Джорджианой Пул-Хэттон, а затем подвергнута расшифровке и проверке подлинности, изложена с максимально возможной на данный момент обстоятельностью в «Текстологическом обосновании», которое следует непосредственно за предисловием. Разумеется, все еще остается возможным допущение, что роман, представленный здесь за подписью лорда Байрона с примечаниями Ады Лавлейс, на самом деле ему не принадлежит. Не исключено, что Ада написала не одни комментарии, но и сам роман; что сочинил его кто-то другой и затем продал Аде (или же тому, кто впоследствии перепродал рукопись ей) под видом сочинения Байрона; что и роман, и примечания к нему — фальсификация, изготовленная за истекшие с той поры годы. Были приложены все усилия, чтобы устранить любые сомнения подобного рода. Экспертиза подтверждает (хоть это и не является прямым доказательством), что чернила и бумага датируются первой половиной XIX столетия; в тексте романа нет никаких свидетельств, которые указывали бы на период после смерти Байрона, а в примечаниях — на период после смерти Ады. Почерк, которым написаны примечания, бесспорно принадлежит Аде, хотя в некоторых отношениях отличается от других рукописей примерно того же времени: возможно, это объясняется спешкой или же влиянием наркотиков, которые она принимала тогда почти постоянно во все возрастающих дозах. По причинам, изложенным в «Текстологическом обосновании», сейчас не представляется возможным проследить происхождение рукописных материалов и сундука, в котором они, как предполагается, были найдены. Пока что вы должны самостоятельно решить, действительно ли ощущаете присутствие двух этих авторов — поэта и его дочери — и в состоянии ли различить их живые голоса. Мне кажется, что я их слышу; я не могу вообразить, что за них говорят другие.
Если роман не является подлогом, то где он хранился до того, как попал в руки Ады, и кто приобрел для нее рукопись? В предисловии к роману (стр. 46–62 настоящего издания) Ада заявляет, что при посещении Хрустального дворца договорилась о встрече с обладателем рукописи — неким итальянцем, который приобрел ее у другого итальянца, а тот, в свою очередь, добыл ее (или, возможно, украл) в Италии. Я предположила вначале, что Аду на этой встрече сопровождал Чарльз Бэббидж: именно такого рода услуги он постоянно ей оказывал. Он сопутствовал ей при осмотре строительства Великой выставки, когда та еще только возводилась, однако вступил в публичную полемику с проектировщиками и был совершенно отстранен от всякого участия в выставке: его знаменитая разностная машина не была включена в число экспонатов. Маловероятно, что Бэббиджу хотелось посещать Хрустальный дворец вместе с Адой. Так кто же был посредником, кто вел переговоры с итальянцами, кто позднее отправился за рукописью? Выяснение этого казалось задачей неразрешимой до тех пор, пока я не наткнулась на недатированную записку Ады к Фортунато Пранди, принадлежавшего к эмигрантскому кругу итальянцев, с которыми Ада и Бэббидж поддерживали знакомство: это был не то радикальный деятель, не то шпион и тайный агент (быть может, двойной). Вот эта записка, хранящаяся в собрании Карла X. Пфорцхаймера в Нью-Йоркской публичной библиотеке:
Дорогой Пранди, обращаюсь к вам с просьбой об еще более важной услуге, которую только вы можете мне оказать… На бумаге объяснить ничего не могу — кроме того, что вы должны прийти ко мне в 6 часов и быть готовыми оставаться в моем распоряжении до полуночи. Платье себе выберите приличное, но не слишком бросающееся в глаза. Может случиться, что вам понадобится действовать, сохраняя полное присутствие духа. Обратиться к вам с подобной просьбой меня могла заставить только крайняя необходимость — но вы можете оказаться спасителем. Не подписываюсь. Я — та самая дама, с которой вы были на концерте Дженни Линд. Жду вас в 6.
Слова «более важная услуга» намекают на предшествующую: ею мог быть совместный визит в Хрустальный дворец и беглое знакомство с человеком, носившим в ухе золотую серьгу; новая услуга могла заключаться в непосредственном приобретении рукописи. Все эти выкладки остаются гипотезами. Бесспорно одно: затевалось дело, которое требовало конспирации, однако в те годы Ада разрабатывала целый ряд планов и сложных проектов. Предстоит провести немало дальнейших разысканий в итальянском архиве в Лондоне, а также среди бумаг Ады и Бэббиджа. К примеру, в переписке Ады и Бэббиджа неоднократно упоминается некая «книга», подробнее не описанная, которая периодически передавалась от одного адресата к другому с особыми мерами предосторожности при доставке и пр. Обнаружив эти записи, я задалась вопросом, уж не идет ли здесь речь о романе Байрона, путешествующем, так сказать, из рук в руки. Автор недавней биографии Ады [77] предполагает, что под «книгой», скорее всего, подразумевался дневник Ады с записями ставок на скачках: она была настолько ими увлечена, что в итоге для погашения долгов распродавала фамильные драгоценности — а когда их выкупал растерянный и сочувствующий муж, продавала заново. (Так обычно излагалась эта история, но теперь мы вправе предположить, что часть этих денег пошла на покупку рукописи «Вечерней Земли».) Однако упоминания об этой книге хронологически предшествуют открытию Хрустального дворца — и, следовательно, тому времени, когда была приобретена книга Байрона.
77
Benjamin Woolley, The Bride of Science(1999). — A. H.
Не подлежит сомнению, что именно от Бэббиджа Ада переняла знания о кодах, шифрах и способах кодирования. Для шифровки романа лорда Байрона Ада применила вариант шифра Виженера, известного с XVI столетия: один из современников Бэббиджа открыл его заново, не подозревая о том, что он существовал давно и ни разу не был взломан. Когда Бэббидж указал на это обстоятельство, тот предложил Бэббиджу прочитать текст, им зашифрованный. Изобретатель справился с задачей, хотя решения и не опубликовал. Бэббидж сконструировал также колесо наподобие круглой логарифмической линейки, которое облегчало задачу шифровки и последующего чтения замененных цифрами букв; возможно, точно такое было и в распоряжении Ады — и она использовала его для «Вечерней Земли». Бэббидж маячит за спиной Ады или прячется за кулисами не то как помощник режиссера, не то как фокусник — или же как один из автоматов в человеческом облике, которых он любил выставлять напоказ, — чьи мотивы недоступны для понимания, если вообще существуют, а способности непредсказуемы. Когда представлению (или нашей способности постигнуть его смысл) приходит конец, Бэббидж попросту отвешивает поклон и опускает занавес.