Роман с куклой
Шрифт:
Администратор – тощий унылый субъект в черном костюме – почему-то неприятно удивился, когда Ева спросила его о Михайловском.
– А вроде как его искали совсем недавно, этого вашего писателя… И вроде как без всякого успеха! Мужчина из Москвы приезжал – молодой такой, очень хорошо одетый, Алексом просил себя называть…
– Знаю-знаю! – буркнула Ева. – А теперь я приехала искать Михайловского. И я его уж точно найду, потому что я – вроде как жена его… – усмехнулась она и положила на стойку администратора свой паспорт.
День она провела
К вечеру она успела узнать, что до Шарыгина можно доехать на машине всего часов за восемь. Когда она на следующий день, ранним-ранним утром, прибыла на автовокзал, то узнала, что дороги до Шарыгина размыты дождями, прошедшими на днях, и в ближайшее время добраться туда не представляется возможным. По крайней мере, до тех пор, пока дороги не просохнут.
– Бред какой-то! – возмутилась Ева. – Но как-то люди туда должны добираться, ведь так?
– Должны, – сказали ей. – Поезжайте-ка, девушка, на аэровокзал – может, там вам больше повезет…
Ева обмерла. Опять самолеты!
Она представила, как летит на каком-нибудь «кукурузнике», и ей стало нехорошо. Но отступать было поздно.
Дальнейшее напоминало кошмарный сон. Выяснилось, что лететь до поселка придется на вертолете. Вертолет! Насколько Ева знала, это был самый опасный вид транспорта…
Но она была уже в том ожесточенном состоянии, когда человек действует на некоем автопилоте и не в силах остановиться, даже когда разум его ужасается происходящему. Еву не смутило даже то, что пилот заломил довольно высокую цену за этот полет.
…Грохочущее, трясущееся железное чудовище, презрев закон земного притяжения, медленно поднялось в небо. Ева закрыла глаза, мысленно прощаясь с жизнью.
Когда через некоторое время открыла, то обнаружила, что они летят над бесконечным зеленым лесом. Изредка мелькали какие-то поселения, сверкали ртутью извивы рек, в дымном клубящемся мареве висело солнце, совсем близкое. И этот грохот и тяжкая дрожь – словно кто-то неведомый и огромный тряс Еву внутри стеклянного стакана. Ева, находясь в каком-то полуобморочном состоянии, снова закрыла глаза…
А потом тряска и грохот постепенно затихли. Толчок о землю.
– Все, прибыли! – весело заорал пилот, обернувшись к Еве.
– Что? – было такое чувство, что она оглохла. Не сразу сообразила, что вертолет стоит уже на земле.
– Я говорю, прибыли! Вон оно, Шарыгино ваше.
Ева вяло вылезла из вертолета, секунду стояла в раздумье, бросив под ноги свой рюкзак, а потом словно опомнилась и бухнулась на колени в ближайшие кусты. Кто-то неведомый теперь выворачивал ее наизнанку. Пилот, вздохнув, закурил и отошел подальше, на другой конец поляны.
«Что я делаю… – с бессильным отчаянием думала она, вытирая слезы, выступившие на глазах. – Зачем мне это надо?.. Наверное, я сошла с ума!»
Она встала, потом снова упала – потому что винт на вертолете снова завертелся, поднимая сильный ветер. Пилот улетал обратно.
И Ева, хоть и чувствовала себя ужасно, подняла руки, словно умоляя его вернуться, забрать ее, – ведь она оставалась в этом диком, незнакомом месте одна…
От деревни уже шли люди, бежали ей навстречу дети…
Остановились поодаль с удивленным, но вполне дружелюбным выражением разглядывая ее.
– Кто такая? – весело спросил бородатый мужик, напоминавший сказочного Берендея.
– Ева…
– Ишь ты! Как праматерь нашу зовут… А чего тебе тут надо, Ева?
– Я мужа своего ищу, – тупо произнесла она, понимая, что выглядит довольно странно на фоне сибирской тайги – в этом зелено-желтом спортивном комбинезоне причудливого кроя, белых кроссовках, бандане и вычурных очках с желтыми стеклами, с пестреньким рюкзачком за плечами. В этом костюме, наверное, она напоминала здешним жителям инопланетянку! Только сейчас Ева поняла Алекса, отказавшегося продолжить поиски. Этот путь был не для столичных неженок…
– Мужа? Адама, что ли? – пошутил абориген.
– Нет… Я ищу Даниила Петровича Михайловского. – Она достала из кармана комбинезона фото и протянула «берендею».
– Ух ты… – непонятно чему обрадовался тот, показал фотографию малышне. – Братцы, узнаете? Да это Петрович! Ну как же, как же… А вы, стало быть, супруга его будете?
– Ага… – обреченно кивнула она.
– А я, стало быть, Федор, – представился «берендей».
– Очень приятно, – сказала Ева и прихлопнула одного комара у себя на правой щеке. Потом на левой – другого. В горячем воздухе над ней вилась целая туча мошкары!
– Ну что ж, идем со мной, молодка… У нас с Марьей остановишься покамест.
Вечером, за чаем с черемуховым пирогом, Ева узнала следующее: ее муж, историк-беллетрист Михайловский, жил в староверческом поселке Шарыгино в конце мая – начале июня. Все переживал о том, что не может никак встретиться с геологической партией, которая должна была подвезти нужное оборудование. Потом плюнул на все и отправился в Синичку.
– Какая еще синичка? – с недоумением спросила Ева.
– Да деревня одна – Синичка, на реке с таким названием стоит… У нас ведь тут рек да речушек – не счесть! И все они в Байкал впадают.
– И что ему надо было в этой Синичке? – вздохнула она.
– Искал он там чегой-то, – сухо сказала хозяйка. – Документы какие-то…
– Нашел?
– Откуда ж мы знаем, девонька! – улыбаясь в бороду, ответил Федор. – Мы на лошадях до узкоколейки доехали, а там уж он один…
– Значит, Даниил был жив-здоров? – Голос у Евы дрогнул.
– А то! Нет, он разок с лошадки свалился – от непривычки, видно, но ничего… Ничего он себе не переломал. Снова сел и дальше поехал.
– Куда?