Роман с прошлым, Amethyst Jackson

Роман с прошлым

на обложку

Amethyst Jackson

Шрифт:

– Это часто случается, – сказал он. – Ты посмотри, сколько она уже потеряла в жизни и уверена, что потеряет снова, поэтому ничего удивительного.

На мгновенье мне показалось, что он говорит, основываясь на своем опыте, и мне стало интересно, помнит ли он свои первые дни в обличии вампира, как он тщетно пытался уничтожить сам себя.

В очередной раз я поразилась силе его характера, которая убедила его продолжать жить, помогать другим, не сломаться более чем за двести лет одиночества. И так же сильно, как я оплакивала потерю человеческой жизни Эдварда, часть меня радовалась, что скоро он будет с Карлайлом. Ни один человек, кто так же добр, как Карлайл, не заслуживает жизни в абсолютном одиночестве.

– Может тебе ненадолго уехать из госпиталя? – предложил Карлайл. – Оттого, что ты изведешь себя, лучше никому не станет.

Я покачала головой.

– Не могу, Карлайл, – я уже пользовалась этим аргументом прежде. – Как я могу пойти домой, зная, что он здесь, и я могу потерять его в любой момент?

– Ты можешь, по крайней мере, уехать только для того, чтобы прилично поесть, – с сожалением сказал он. – То, что они здесь называют едой, пахнет так отвратительно, что я отказываюсь кормить этим пациентов.

Я нервно рассмеялась.

– Я подумаю, – но мы оба знали, что я не уеду.

Когда Карлайл вернулся, я немного расслабилась и смогла снова уснуть. Мое тело ныло от неудобного, твердого стула, поэтому ночью я просыпалась несколько раз, меняя положение, и снова засыпала. Усталость вымотала меня.

Ближе к рассвету меня разбудил странный, дребезжащий звук. Я недоумённо оглянулась, пока не поняла, что источником звука была Элизабет. Ее дыхание стало шумным, жидкость в легких препятствовала проникновению кислорода. Втретив ее взгляд, наполненный болью, я вздрогнула.

– Я могу что-нибудь сделать? – прошептала я.

Ее голова тряслась – она силилась ответить.

– Уже ничего.

Осознание того, что она права, заставило мои плечи опуститься, словно на них давила вся тяжесть мира.

Следующий день не принес изменений. Лихорадка Эдварда усиливалась, несмотря на все мои старания. Он не мог противостоять болезни, и я знала, что в результате она победит, но это не значит, что я была готова наблюдать, как он чахнет на моих глазах.

Я пыталась заботиться и об Элизабет, но она всё время отталкивала меня, неустанно повторяя:

– Заботься об Эдварде, – мне хотелось убедить ее не сдаваться, но как я могла спорить с материнской любовью?

К закату Эдварду стало еще хуже.

Я села на пол, опустив голову на раскладушку Эдварда, чтобы немного отдохнуть, когда я услышала, как Элизабет снова заговорила.

– Доктор Каллен…

Я замерла, не поднимая взгляда. Желая услышать, что она скажет Карлайлу, и некий инстинкт подсказал мне не прерывать их.

– Миссис Мейсен?

– Спасите его! – ее голос звучал сильнее обычного, один Бог знает, чего ей это стоило.

Для меня голос Карлайла прозвучал взволновано, но тот, кто не знаком с ним, не понял бы этого.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал он.

– Вы должны! Вы должны сделать все, что в ваших силах. То, чего не могут сделать другие, вы должны сделать это для моего Эдварда.

Я вцепилась в край раскладушки, совершенно чётко понимая, сколько времени мне отмеряно. Карлайл рассказывал, что Элизабет не станет менее чем через час после своей просьбы. Она потеряла сознание и больше так и не пришла в себя. После того, как она умерла, он забрал Эдварда из госпиталя.