Роман с прошлым, Amethyst Jackson

Роман с прошлым

на обложку

Amethyst Jackson

Шрифт:

Она показала мне, где и как я должен коснуться ее, и сильнейшая волна возбуждения, лишь от простого вида ее реакции на мои прикосновения, захватила меня – она задохнулась, выгибая спину. Мой палец скользнул внутрь, ощущение ее плоти, обхватившей меня, сделали ожидание невыносимым. Я отчаянно жаждал оказаться внутри её.

Она поняла все без слов, и, не предавая значение моему смущению и определённой неловкости, заключила меня в свои объятья, мгновение спустя, я оказался

внутри нее, испытывая самое блаженное чувство, которое я когда-либо ощущал.

Картинки в моей голове оказались настолько яркими, настолько новыми, что я удивился, обнаружив, что, как это я до сих пор не взмок. Я был настолько наивен и настолько чертовски удачлив. И получил всё, о чем когда-либо мечтал – полностью растворяясь в ней, двигаясь, прикасаясь, целуя без единого намёка причинить ей боль с моей стороны.

Я завидовал прошлому. Желая, чтобы сейчас она была со мной, именно таким образом. Желая, испытать все это впервые именно с ней, а не наблюдать за этим в собственных воспоминаниях.

Изо всех сил, стараясь совместить эти новые просачивающиеся воспоминания с настоящим, я всё же не мог чувствовать себя тем человеком, кто пережил моменты той близости, я словно наблюдал их в первый раз, здесь и сейчас.

И пока Белла снова не окажется в настоящем, со мной, пока я не увижу ее, не прикоснусь и не заговорю с ней, я не смогу чувствовать себя счастливым. Мою голову заполонили вопросы, и лишь её губы могли дать мне ответы на них. Мне нужно было понять, что ничего не изменилось между нами. Как никогда я хотел знать ее мысли и чувства.

Но неотступный страх, что Белла не вернется, а я так и не узнаю её мыслей, никак не покидал меня.

Пока солнце село прошло ещё два часа, всё это время я ждала Карлайла. Силы Эдварда были почти на исходе, не без моей помощи, хоть и, спотыкаясь, он добрался до кровати. Укрыв его одеялом, я почувствовала, как сердце сжимается от боли, при виде его дрожащего тела.

– Не сиди со мной, – он задохнулся. – Ты можешь заразиться. Поезжай в загородный дом…

– Слишком поздно, – пробормотала я, откидывая его влажные волосы со лба. – Я не оставлю тебя. Мой друг Карлайл приедет помочь. Он перевезёт тебя в госпиталь.

– В госпиталь… хорошо… А потом ты уедешь, – настаивал он. Его рука сжала мою ладонь с неожиданной силой.

–

Нет, – я покачала головой. – Карлайл договорится, чтобы мне позволили остаться в госпитале. Я не уеду, пока в этом не будет крайней необходимости.

– Проклятье, ты так упряма, – вздохнул он, устало закрывая глаза. – Никакого чувства самосохранения.

– Просто прими это, – сказала я, робко улыбнувшись. – И позволь мне делать то, что я должна.

В конечном счете, он провалился в беспокойный сон. Я осталась с ним, периодически меняя холодный компресс на лбу, и обнимая Эдварда, пытаясь спасти от холода. Карлайл появился только после заката. Его присутствие успокаивало – хорошо видеть рядом с собой вампира со всеми его особенностями. Это напомнило мне о доме.

– Я установил для него раскладушку рядом с матерью. Она совсем потеряна. Прошлой ночью, когда она узнала, что мы с тобой знакомы, мы много разговаривали.

Моё сердце болезненно сжалось.

– В будущем, вы говорили, что ей стало хуже, когда она пыталась ухаживать за ним. Она могла бы выжить, если бы сохраняла силы.

– Не могу сказать, что удивлен, – ответил Карлайл. – Он – вся её жизнь. У нее фактически нет выбора. Для неё бороться за него – это бороться за себя. Думаю, ты понимаешь.

– Конечно, – вздохнула я. – Просто… так трудно наблюдать за этим со стороны и чувствовать собственное бессилие.

– Знаю, – с сожалением согласился Карлайл. – Но мы сделаем то, что сможем. А сейчас надо отнести Эдвард в машину, ведь так?

Естественно, фактически, это были не «мы». Карлайл поднял его с кровати так же легко, как он мог поднять подушку. Эдвард выглядел совсем молодым и хрупким в его руках, от холодного прикосновения его озноб лишь усилился. Не выдержав, я начала плакать. Чувствовал ли Эдвард что-то подобное, когда увидел меня раненную на полу в балетной студии? Ощущал ли он себя беспомощным, неспособным защитить единственного человека, который значил больше всех других.