Роман
Шрифт:
Роман тот, кто создал иллюзию, опровергающую мои действия. В те моменты, когда он со мной, он милый и обаятельный, и позволяет мне насладиться его сухим, но веселым юмором, что вызывает ощущение эйфории того, что мне нет равных. Я влюбляюсь в него снова и снова. И до тех пор, пока я хорошо себя веду, он не применяет мучительные наказания к моему телу.
В то время, когда я предоставлена сама себе, я блуждаю по большому дому и периодически натыкаюсь на открытое окно или незапертую дверь, ведущую наружу. Мой разум блуждает по опасному пути, когда я прокладываю маршруты своего спасения и строю планы побега. В эти моменты я признаю свободу, которая у меня есть, пока меня не преследуют, и это приводит меня к вопросу, насколько потеряна я на самом
Ночами, я просыпаюсь, бормоча слова вечной любви к человеку, который не может любить, но, как и прежде, полна наивных надежд, молюсь, но уже отлично приспособилась к чистилищу, в котором живу и научилась выживать.
Глава 13
Роман
Думаю, я убедил себя, что единственное, из-за чего я оставляю ее в живых — это ее проклятая, тугая киска. Ее рвение участвовать в моих садистских увлечениях особенно удивляет, поскольку они всегда причиняют ей боль и выматывают. Мое оправдание ее истинной мотивации и предпосылка поиска самого себя оказываются тщетными.
Не спрашивайте меня, как или почему, но слова, в которых Хизер говорит, что понимает меня, или ее амбициозное желание угодить, заставляют меня улыбаться. Я может и не понимаю, но благодаря этому ей удалось сохранить свою жизнь и жизни ее троих братьев.
С первого дня, как она появилась в моем доме, я жадно насиловал ее день за днем. Прошло какое-то время, и я обнаружил, что уменьшил количество наших с ней встреч; принимая то, что предлагала Хизер, и сбавил обороты в своем неистовом доминировании, уделяя больше времени исследованию.
Неизвестное мне чувство медленно дает о себе знать каждый раз, когда я вижу Хизер, кончающую на мой член, и слышу смешок, срывающийся с ее губ. Ощущение тепла по отношению к ней растет, и я с нетерпением жду, когда смогу лицезреть ее улыбку, услышать ее смех, увидеть глаза, которые с любопытством взирают на меня. Ее счастье стало моим новым наркотиком.
Когда я задаюсь вопросом о своих новых чувствах, то мне интересно, возможно, они дали истоки, потому что я смог очиститься от зла внутри, причиняя боль и страдания, которые позволили моей почерневшей душе начать кровоточить и тем самым загасить свет, который когда-то лился через каждую пору существа Хизер.
Вероятно.
Однако, она даже не подозревает об этом, и я не уверен, что этот новый наркотик будет достаточно сильным, чтобы сделать меня зависимым и заставить возвращаться снова и снова. Я нахожусь на неизведанной территории, и, хотя не признавал этого факта раньше, я прекрасно понимаю, что эта территория означает новизну. А что-то новое всегда блестит в начале, но теряет свой блеск со временем.
Итак, до тех пор, пока не наступит день, когда я уничтожу все, чего хочу, и целиком и полностью поглощу ее, я перестану быть зависимым от нее, как от наркотика, и мне станет скучно.
Когда наступит этот день, когда мне это наскучит, он станет последним простым днем сложной жизни Хизер.
Я возвращаюсь домой после очередного обычного дня беготни туда-сюда между моей клиникой и больницей. Разница между сегодня и любым другим днем в том, что я улыбаюсь. Настоящей улыбкой, вызванной настоящим счастьем.
Я улыбаюсь, потому что сегодня наша первая годовщина. Год назад Хизер попала в мою власть и сама назвала себя моей личной рабыней, игрушкой, человеческим существом, независимо от того, как вы хотите это назвать. Ее колоссальные изменения в поведении за последний год привели к сюрпризу, который я приготовил для своей маленькой мышки.
На самом деле, у меня несколько сюрпризов, которые я открою в ближайшие двадцать четыре часа.
Когда я захожу в столовую, тотчас опускаю свой взгляд на нее, и она мгновенно встает и склоняет голову, улыбаясь и заламывая костяшки пальцев. Черные кружева коктейльного платья, которое я выбрал для нее сегодня утром, подчеркивает каждый изгиб ее тела так красиво, словно заботливый любовник. Я прокашливаюсь от хрипотцы, которую чувствую в своем горле.
— Хизер, я хочу тебе кое-что сказать. Посмотри на меня… посмотри мне в глаза.
Она переводит свой искрящийся смехом взгляд от своих рук к моей груди, и по какой-то причине от одного этого жеста, я широко улыбаюсь, внутри груди все сжимается и натягивается струной, заставляя снова откашляться и прочистить горло, прежде чем я могу продолжить.
— Я хочу кое-что сказать тебе, и сделаю это только тогда, когда ты посмотришь на меня.
Она улыбается, это видно в ее карих глазах, когда наши взгляды встречаются. Я по-прежнему неподвижен, зная, что если пошевелюсь, то мои планы поменяются, и вместо того, чтобы подарить ей сюрприз, я наклоню ее над столом и буду врезаться в нее членом, пока не наполню ее горячей спермой.
— Я кое-что запланировал для нас. На следующей неделе мы с тобой проведем вместе каждую минуту. Я поручил Эндрю сообщить Мигелю, личному помощнику, который несет ответственность за все, в чем ты можешь нуждаться, обновить твой гардероб последними моделями этого сезона, конечно, сумки и обувь тоже заменят. Все это упаковано и должно… — я взглянул на свой "Ролекс", — быть загружено на борт моего самолета прямо сейчас, — засунув руки в карманы брюк, я улыбаюсь ей, прежде чем сказать, — У меня для тебя сюрприз. Вознаграждение за твое покладистое поведение, послушание и умение, благодаря которому ты превратилась в женщину, которой стала, по сравнению с недоразумением, которым была раньше, когда ворвалась в мое поместье, — я прерываю свою речь, чтобы убедиться, что владею всем ее вниманием. — Я заберу тебя из твоей клетки, маленькая мышка, и мы встретимся с моими родителями, где я представлю тебя, как свою невесту, и ты продолжишь вести себя так, как ты знаешь, я сочту необходимым, — я признаю, что мое заявление имеет тот отклик, на который я надеялся, судя по незамедлительным эмоциям, вспыхивающим на ее лице. Как только я приближаюсь, хватаю ее за подбородок и приподнимаю ее лицо вверх с большей силой, чем это необходимо, — метаморфические изменения, которым ты подверглась в прошлом году, не что иное, как нечто потрясающее. Мне не нужно напоминать тебе о своих ожиданиях и, если возникнет такая необходимость, то последствия будут велики. Если ты что-то испортишь, ошибешься в манере общения, или сделаешь промах в этикете или вежливости, которым я позволил тебе учиться воочию последний год, ты не только сразу же вернешься сюда, но будешь изолирована в подвале, где я удостоверюсь, что твоя жизнь превратится в сущий ад в течение следующего года. И ты знаешь, как быстро я устаю наказывать женщин, прикованных к потолку подвала, это означает, что возможность твоей жизни, даже несмотря на то, что та продолжалась последние полгода и продлится дольше, никчемно мала, — я обхожу вокруг нее и выдвигаю ее стул, таким образом мы можем приступить к салатам, которые уже были поданы. — Теперь, когда я закончил объяснять твои вознаграждения и наказания, скажи мне, любовь моя… чем порадовал нас Эндрю на сегодняшний ужин?
Будь она кем-то другим, а не моей Хизер, я бы выпроводил ее в соседнюю комнату за ее колебания. Однако, настроение вечера допускает немного больше терпения, особенно, когда это касается лично ее.
— У-утка. Тушеная утка по-к-креольски с жареным чесноком, молодым картофелем и спаржей, любовь моя.
Я целую макушку ее головы и, не убирая губ, произношу:
— Выглядит поистине восхитительно.
После того, как я занимаю свое место в противоположном конце стола, я добавляю немного прованского соуса в салат. Когда я смотрю в ее сторону, моя вилка останавливается в воздухе в нескольких дюймах от моего рта, и я делаю паузу, глядя на выражение лица Хизер. Выражение, состоящее из смеси ужаса, растерянности и волнения искажает черты ее лица, когда до нее доходит смысл моего «сюрприза».