Романовы
Шрифт:
Главной целью внешней политики Екатерины II стала борьба с Турцией за выход к Чёрному морю. Во время первой Русско-турецкой войны (1768—1774) русские войска заняли Молдавию (1769); посланный с Балтики в Средиземное море русский флот под командованием Алексея Орлова одержал победу в Чесменской битве, а на суше армия Петра Румянцева разгромила 150-тысячное войско турок в Кагульском сражении (1770); корпус князя В. М. Долгорукова занял Крым (1771). После побед А. В. Суворова в Болгарии (1774) турки согласились на мир. По Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 года к России отошли Кабарда, крепости Керчь и Еника-ле в Крыму, область между низовьями Днепра и Южного Буга; русские корабли получили свободный доступ в Чёрное море и проход в Средиземное море через проливы Босфор и Дарданеллы. Молдавия и Валахия обрели автономию, а Крымское ханство
В 1782 году в переписке с австрийским императором Иосифом II Екатерина набросала «греческий проект»: создание Греческой империи во главе со своим внуком Константином и вассального государства Дакии на территории современной Румынии; Россия не получала бы новых территорий, но укрепляла своё влияние на Балканах и утверждала контроль над черноморскими проливами. От этих планов тогда пришлось отказаться, но в 1783 году императрица присоединила к России Крым. Тогда же был подписан Георгиевский трактат с Восточной Грузией — Картли-Кахетией: царь Ираклий II признавал российское покровительство и обязывался своими войсками служить императрице, а Россия, со своей стороны, выступала гарантом независимости и территориальной целостности его государства.
Весной 1787 года императрица в компании австрийского императора (он отправился в вояж инкогнито под именем графа Фалькенштейна) совершила путешествие в новообретённый «полуденный» край, энергично осваиваемый Потёмкиным. Журнал путешествия фиксировал:
«Мая 22. В 10 часу утра её императорское величество и граф Фалкенштейн изволили выехать из Бакчисарая, и по перемене лошадей при Мекензиевом хуторе 20, в Инкерма-не 14 вёрст, был обеденный стол в виду пространной и знаменитой Севастопольской гавани и стоящего тамо на рейде Черноморского флота, в числе 15 военных кораблей и фрегатов, и шестнатцатого бомбардирского корабля. В продолжении стола на корабле, называемом “Слава Екатерины”, поднят кейзер-флаг; каждое судно салютовало 15 выстрелами, и с флагманского корабля ответствовано из 7 пушек.
После обеда доехав до пристани, всемилостивейшая государыня благоволила сесть на шлюпку с графом Фалкен-штейном и в препровождении свиты, на других шлюпках бывшей, продолжала шествие водою к городу Севастополю. Приближась ко флоту, поднят был штандарт на шлюпке её величества, и вдруг корабли и фрегаты, спустя свои флаги, гюйзы и вымпелы, салютовали из всех пушек; а матросы, стоявшие по реям, вантам и борту, кричали “ура!”. Потом, когда шлюпка с штандартом поравнялась против флагманского корабля, то каждое судно сделало 31 выстрел при вторичном восклицании матросов, и тогда же производилась пушечная пальба с транспортных и купеческих судов, с берега севастопольского и с 4 батарей, при входе в гавань разпо-ложенных...»43
Но турки не смирились — в том же году началась новая война. Одновременно пришлось воевать против Швеции (1788—1790), желавшей вернуть утраченные владения на Балтике. России угрожали также Англия и Пруссия.
Империя выстояла. В 1788 году армия Потёмкина овладела крепостью Очаков в устье Днепра, а на следующий год русские и австрийцы под командованием А. В. Суворова разгромили турок в Фокшанском и Рымникском сражениях. Главным событием кампании 1790 года стало взятие крепости Измаил на Дунае. Турция при поддержке Англии и Пруссии пыталась продолжить войну, но летом 1791 года адмирал Ф. Ф. Ушаков разгромил флот противника в Калиакрийском сражении, а сухопутная армия нанесла поражение туркам при Мачине. На Кавказе корпус генерала И. В. Гудовича взял Анапу. Крах надежд на помощь из Европы заставил султана Селима III заключить в декабре 1791 года Ясский мир: Турция уступила России междуречье Днестра и Южного Буга, признала присоединение к ней Крыма и Кубани, отказалась от притязаний на Грузию. Ещё раньше шведы после ряда сражений на суше и море окончательно отказались от реванша.
Поэт и видный государственный деятель Гавриил Державин в звучных стихах передал победный дух екатерининской эпохи:
Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый Росс! Звучной славой украшайся: Магомета ты потрёс.
Славься сим, Екатерина, Славься, нежная к нам мать!
Воды быстрые Дуная Уж в руках теперь у нас; Храбрость Россов почитая, Тавр под нами
Мы ликуем славы звуки,
Чтоб враги могли то зреть,
Что свои готовы руки В край вселенной мы простреть...
После заключения мира Россия стремилась установить добрососедские отношения с Турцией, чему в немалой степени способствовала поездка генерал-майора М. И. Кутузова в Константинополь в 1793 году, которому Екатерина поручила «сохранить мир и доброе согласие с Портою, нужныя для отдохновения по толиких трудах и безпокойствах, империею нашею понесённых, и полезныя для разпространения торговли». Будущий победитель Наполеона блестяще справился с поставленной задачей: снискал расположение Селима III, верховного визиря и других высших сановников и даже сумел — впервые в дипломатической практике — побеседовать в саду гарема с матерью и сестрой султана. Генерал урегулировал вопрос о торговых пошлинах, предотвратил войну между Турцией и Австрией и не допустил выступления Порты с возражением по поводу второго раздела Польши, как предлагал ей французский представитель. Мирные отношения с южным соседом были необходимы, поскольку в конце XVIII века главный вектор внешней политики России вновь указывал на Европу.
И в России, и в других странах к падению Бастилии и последующим революционным событиям во Франции вначале отнеслись сочувственно, как к торжеству идеалов Просвещения, и даже радовались ослаблению соперника на международной арене. «Санкт-Петербургские ведомости» были в числе первых европейских газет, опубликовавших Декларацию прав человека и гражданина: «1) Все люди рождаются вольными и в совершенном в рассуждении прав равенстве; различия же долженствуют быть основаны на единой токмо общей пользе. 2) Всякое общество обязано иметь главным предметом бытия своего соблюдение естественных и забвению не подлежащих прав человека. Права сии суть: Вольность, Собственность, Безопасность и Противоборство угнетению. 3) Всякая верховная власть имеет основание своё в народе; и никакое общество вла-стительствовать не может, не заимствуя власти от народа...»
Но скоро стало ясно, что «французская мода превратилась в эпидемию» и угрожала всему «старому режиму» Европы. Русские дипломаты в Париже подкупили знаменитого деятеля революции Мирабо и пытались организовать бегство короля Лю-
довика XVI с русским паспортом. Екатерина II в 1792—1793 годах сколачивала коалицию европейских стран против Франции и предлагала «уничтожить все демократические учреждения и наименования; революционные документы и революционную печать повсеместно сжигать». Она не признавала принципа «равенства» («Равенство — это чудовище, которое хочет стать королём», — говорила она статс-секретарю Храповицкому) и писала, что от природы «питает большое презрение ко всем народным движениям». Но будучи мудрым политиком, она полагалась не только на силу — предлагала предоставить французам «умеренную свободу» и даже конституцию:
«В настоящее время достаточно десяти тысяч человек войска, чтобы пройти Францию от одного конца до другого. К набранному войску неминуемо присоединятся все оставившие родину французские дворяне, а может быть также и полки немецких государей. Многого можно ожидать и от многочисленного дворянства, которое сядет на коней и со шпагою в руках провозгласит себя дружиною короля, действующей для освобождения его и королевства, угнетённых, разорённых и ограбленных тиранами и разбойниками. Восстановить монархию и монарха, разогнать самозванцев, наказать злодеев, избавить государство от угнетения, тотчас же объявить прощение и забвение всем, изъявляющим покорность и признающим законного государя. Французское духовенство получит назад, что останется нераспроданного из его имущества, дворянство — свои права сословные, государственные области — то, чего они потребуют. Есть вероятность, что многие выборные перейдут на сторону власти и справедливости, как скоро увидят себе поддержку. Посему придумали, что нужно бы составить акт, который бы послужил им точкою соединения. Подписавшиеся под этим актом соединения согласятся: 1) поддерживать римско-католическую религию в её неприкосновенности, 2) хранить верность королю, 3) освободить его, 4) восстановить правительство по единодушному желанию народа, выраженному в областных наказах, следовательно, в поддержании трёх сословий касательно их сущности, собственности и безопасности...»44