Романы
Шрифт:
Не внимает Ива словам матери; чтоб примерять одежду нарядную; он вооружается. На нем уже шапка кованая с переным яловцем, огромный меч привешен к правому боку; он натягивает уже кощатый лук, приставляет каленую стрелу и метит прямо в глаз своей матери. Убил бы он ее в своем воинственном исступлении; но бог не дал радости дьяволу: Мина Ольговна вскрикивает, закрывает лицо руками, бежит вон из ризницы. Преследуя ее, молча, Ива выходит на высокое крыльцо, спускает стрелу. Шипит стрела и вонзается в дорогую самоцветную птицу, рекомую паву, пава вскакивает, взмахивает крыльями, испускает пронзительный крик и клубится по земле. Ива подходит к ней и одним махом меча сносит паве голову.
Первая удача есть добрый вещун сердцу.
Вооруженный Ива ходит вкруг двора своего, все рубит и полет.
Устрашенная Мина Ольговна высылает к нему посла, дядьку Тира. Идет посол на широкий двор, кланяется в пояс удалому доброму молодцу Иве:
– Ох ты гой еси, чадо мое милое, удатный наш барич, милостивец. Прислала меня к тебе твоя матушка править челобитье великое: не бей ты, не губи птицу дворовую, иди де к своей матушке, сотвори ей поклон низменный, упокой ее сердце материнское!
– У-у-у! – закричал Ива. – Снесу я колечище буйную голову! разрублю тебя наполы [197] !
– Ох, не ты, государь, снесешь мне голову, а родная твоя матушка перебьет мне хребет, разнесет буйную голову наполы, сошлет меня по свету белому. Тебе, государь, матушка приказывает, а ты, свет, не послушаешься, а на холопство падет вина, и казна, и пагуба; бьет без вины не про дело! Молюся ти, сотвори милость, покорствуй родительнице, свет Олелькович! Не видал я от тебя до сей поры притки и скорби!.. Умилися, государь!
197
На части, пополам.
Ива Олелькович выслушал молитву пестуна Тира, сжалился над его слезами, идет к своей родительнице.
Смотрит он с умилением на слезы материнские, расстегивает обязь мечную, вешает лук и стрелы в ложнице своей и наряжается, как долг велит.
Собирается и родительница его, надевает поняву [198] с частыми сборами, надевает телогрею изарбатную, надевает кику [199] , а сверх нее убрус [200] , шитый жемчугом; надевает тюфни [201] с каблуками высокими, шитые по сафьяну золотом; на шею ожерелок [202] из беличьих хвостов; берет ширинку златотканую. Садится на лавку, сажает и Иву. Молча Ива Олелькович исполняет ее приказание; но он занят богатой своею одеждой.
198
Нижнее женское белье, род юбки.
199
Род шапочки, женский головной убор, который носят под фатою или под повязкою.
200
Женский головной платок.
201
Вышитые золотом сафьянные на каблуках черевики.
202
Род нынешнего боа, ошейник из пушных мехов; носили только во время дороги, в холод. (Прим. Вельтмана.) В основе домысла – «Слово о полку Игрреве». «Един же изрони жемчюжину душу из храбры тела чрес злато ожерелия». Значило – ворот, нашейное украшение. – А. Б.
Кончив сборы, Мина Ольговна говорит своему сыну наставления, как кланяться невесте в пояс, а отцу ее и матери земно; как сидеть и молчать, покуда не поведут к нему речей; как не брать помногу гощенья и снеди; как смотреть на невесту не спуская глаз.
Кончив наставления, Мина Ольговна встает с места, приказывает встать с места и сыну своему; приближается к образам, заносит руку ко лбу, останавливается и приказывает Иве Олельковичу молиться богу на добрый час и делать то, что она будет делать.
Ива Олелькович исполняет беспрекословно ее приказание; но смотрит не на образа, а на шитые золотом полы зипуна.
К крыльцу подвозят крытую сафьяном повозку. Пестун Тир, старая мамка, все холопы домовые стоят на крыльце, провожают Боярыню и барича благословениями; вся челядь высыпала на двор. Возница приподнял бич, колеса заскрипели. Провожающие, вооруженные вершники, несутся вслед за повозкой.
По торной дороге кони быстро взлетели на гору; открылся широкий Днепр, остров, покрытый скалами, и тенистые, шумные пороги. Выше порога Струбуна дорога сворачивает влево, идет яром в Новоселье.
Ива Олелькович, как предок его Ива Иворович в молодости, любит погонять сам; он не жалеет ни коней, ни матери своей, которая во время всей дороги тщетно умоляет его ехать тише.
Под самым Новосельем кони несутся с горы заячьим скоком; у Мины Ольговны занимает дух.
Но вот село, вот и Боярский двор. Возница прикрикнул на коней: стянул левую вожжу, головы их завернулись; очертив полукружие перед косящатыми воротами Боярского двора, повозка проносится по широкому двору, и подле крыльца скрыв умолкает.
Жданых гостей встречают.
Сам Боярин Боиборз Радованович выходит, сопровождав-) мый дворецким, ларечником, ключником, однодворцами, знакомцами, слугами, холопами и вообще всеми домовинами и дворовою челядью.
Он высадил Мину Ольговну из повозки и повел на крыльцо, повторяя: «Прошаем, прошаем!»
Ива следовал за своею матерью; расправив на голове космы в дверях горницы, он, по привычке, надевает опять свою шапку мухояровую, с околышем соболиным; но попечительная родительница не спускает с него глаз, и потому, при сотворении молитвы, он снова обнажает голову свою, а Мина Ольговна берет его за руку и с радостною улыбкою обводит кругом лавок, на которых сидят хозяева и гости. По очереди все встают, кланяются, целуются с Миной Ольговной и поклоняются сыну ее. Все это делается чинно, молча; иногда только слышно: «В честном ли здравии, государыня матушка?» – «Слава богу!» – «Слава богу!» – «Слава богу! лучше всего, государыня!»
Ива двигается боком за матерью; но поклоны его низки и медленны. Мина Ольговна должна часто ждать, покуда он выпрямится, чтоб продолжать обход и здравствование.
Мину Ольговну с сыном сажают за почетные места.
Начинается гощенье и заздравное питье. На великих подносах, уставленных налитыми полными рюмками, разносят пекмез [203] , разносят гроздие смарагдовое Царяградское; потом пиво ячное в златых кнеях [204] , потом сукрои ковриг злаченых, сыпанных кимином, потом черницу, брусницу, подслащенную сырцем, костяницу, клубницу, ежевицу и княженицу.
203
Сироп из груш или яблок.
204
Кувшинах.
Потом кисель калиновый, сыпанный сахаром.
Потом черемешники, потом сливовицу, потом пьяный мед…
Потом гибаницы… [205]
Потом черешенье, вишенье и орешенье; в узорочных плетеницах пряженицы [206] , дивный мед…
Но вот – отворяются двери, несут чарки с Гречким вином; вслед за подносом выходит красная дочь Боярина Мириана.
Она в япончице на отборном сороке соболей; повязка из объяри [207] серебряной с кистями, низанная зерном [208] восточным; на шее у нее скатный жемчуг и гривна [209] золотая крещатая, запон шелковый с дробницами, на ногах чарки [210] сафьянные шитые, пояс шит бисером скатным и самоцветными камнями; обручи [211] кованые, саженные яхонтом лазоревым.
205
Крендели.
206
Вообще пирожное, от слова прягу – жарю.
207
Драгоценная бархатная материя. – А. Б.
208
Бисером.
209
Здесь: шейное украшение. – А. Б.
210
Род черевиков из сафьяна или кожи.
211
Кольца на сгибе кистей из меди, из серебра или из золота; древние браслеты.