Ромео и Джульетта
Шрифт:
Зато ты – сама естественность. Ты воображаешь, что от натянутости тебя спасает твоя распущенность.
Ну что, разве это не лучше твоих охов и ахов? Теперь с тобой можно разговаривать, ты – Ромео, ты – то, что ты есть и чем должен казаться. А эта чертова твоя любовь, как слюнявая юродивая, которая ходит из угла в угол, укачивая деревянную чурку, и кутает ее в тряпки.
Довольно, довольно.
Ты
Я боюсь, что этому не будет конца.
Ошибаешься. Я добрался до сущности и кончаю.
Обратите внимание, вот так зрелище!
На горизонте парус!
Целых два: юбка и штаны.
Петр!
Чего изволите?
Мой веер, Петр.
Дай ей веер, чтобы прикрыться. Он исправит ей внешность.
С добрым утром, добрые государи!
С добрым вечером, добрая государыня!
Разве уж вечер?
По-видимому. Бесстыдная часовая стрелка средь бела дня легла поперек всего циферблата.
А ну вас, право, что вы за человек?
Природою, сударыня, он создан себе на посмеянье.
Любопытно. Себе, говорите, на посмеянье? Но дело не в этом. Кто мне скажет, где найти молодого Ромео?
Извольте. Только молодой Ромео будет немного старше, когда вы его найдете, чем во время поисков. Из людей с этим именем я самый младший, за неимением худшего.
Если вы Ромео, мне надо вам сказать кое-что доверительное.
Увидишь, она зазовет его куда-нибудь на ужин.
Ай да сводня! Ату ее, ату ее!
Кого ты выследил?
К сожаленью, не зайца. Или такого, который за старостью не может считаться мясом. (Поет.)
Если зайца кусокУпечешь ты в пирог,Ты им постного не оскоромишь.Если заяц на взглядИ на вкус староват,Тронешь вилкою, зуб переломишь.Ромео, собираешься ли ты домой? Мы идем к вашим обедать.
Сейчас я подоспею.
Прощайте, сударыня, прощайте.
Прощайте, скатертью дорога.
Объясните мне, сударь, кто этот нахал. Бог знает что о себе возомнивший?
Это молодой человек, который любит послушать себя и в час наговорит столько, что будет жалеть об этом целый месяц.
Если это он на мой счет, ему не поздоровится, будь он вдесятеро вострей. Я покажу ему, как смеяться над старостью, а если не покажу, все равно найдутся, которые покажут. Подлый хвастун! Ты это со своими сударками так разговаривай или с кем-нибудь из твоих поганых забулдыг! (Обращаясь к Петру.) А этот тоже хорош! Стоит, как пень, и смотрит, как каждый негодяй делает с его госпожой что хочет.
Я не замечал, чтобы с вами что-нибудь делали. Я бы таких вещей не потерпел и на месте вынул бы оружие. Я пускаю в дело шпагу ничуть не хуже всякого, едва вижу к этому повод и когда знаю, что закон на моей стороне.
Боже правый, я до сих пор не могу прийти в себя, и всю меня так и трясет! Подлый хвастун! Ах, сэр, ведь я-то пришла совсем по другому делу. Моя барышня, как говорится, просила меня узнать. Что она просила, это, конечно, моя тайна, но, если вы, сударь, собираетесь ее одурачить, это я уж просто слова не найду, как нехорошо. Потому что моя барышня совсем еще молоденькая, и, если вы ее обманете, хорошие люди так не поступают. И вам так не годится, ей-богу, не годится.
Погоди, нянюшка. Во-первых, передай от меня барышне поклон. Уверяю тебя…
Я передам ей это, добрая вы душа. То-то она обрадуется!
Что передать ты хочешь? Я и рта
Ведь не успел еще открыть порядком
Передам, что вы уверяете. Это, как я полагаю, изъявление немаловажное.