Ромео во тьме
Шрифт:
Кит кивнул на прощание, недоумевая, с чего они так неожиданно рванули прочь. И тут Ромео выкрикнул:
– Нет, Мэйз, подожди! Остановись! Давай обратно!
Доминик удивленно глянул на него через плечо и заглушил двигатель:
– Что такое?
– Послушай, мне не нравится, что мы убегаем от него. Не станем же мы бегать так вечно? В конце концов, я имею права поговорить с ним. Что он мне сделает? Мы поговорим, и все. Может, он потом и сам отстанет.
Доминик сжал челюсти с такой силой, что чуть не раскрошил себе зубы, но покорно вынул ключи из зажигания и демонстративно поднял руки вверх, в знак капитуляции.
Он повернулся в сторону спешащего к ним Венсана и даже изобразил на лице некое подобие улыбки.
– Так это он тебя искал, что ли? – спросил Кит.
Ромео утвердительно кивнул.
«Ничего не понимаю». – пробурчал бородач, смешно выпятив толстую нижнюю губу. В толпе он вдруг увидел своего старого знакомого режиссера и хотел направиться к нему, но любопытство одержало верх, и он остался, чтобы послушать, о чем же могли говорить Ромео и Бенуа.
Венсан заметил, что юноша заставил Мэйза остановить мотоцикл и подождать его, и теперь ликовал. С этого момента все зависело только от самого Бенуа. Надев на себя самую обольстительную улыбку и приветливый взгляд, Венсан грациозной походкой приблизился.
– Ну, привет! При-ивет, дорогие мои!
Взгляд Доминика потемнел, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Ромео был настороже.
– Я за вами все последние дни гоняюсь, гоняюсь. А вы все где-то прячетесь. А я просто хочу познакомиться. Ведь тогда, на вечеринке у Лаванды, мы толком и не пообщались. Я хотел показать Ромео свои комиксы.
Венсан укоризненно посмотрел на Мэйза:
– Ты несправедливый, Мэйз, и гру-убый просто ужасно! Как может такой красивый и высокопоставленный человек как ты, быть таким грубым? Я от тебя не ожидал. Так-то ты поступаешь со своими друзьями.
Ромео, почему-то, стало жаль Бенуа: тот чуть не плакал, глядя на Мэйза. Ромео, возможно, ошибался, но вдруг ему показалось, что на самом деле темнокожий художник был влюблен в самого Мэйза и очень страдал от безнадежного чувства. И любыми способами пытался сократить дистанцию, хоть немного приблизиться к его недостижимому пьедесталу.
Каково же было его изумление, когда Мэйз, просветлев лицом, похлопал Бенуа по плечу и сказал следующее:
– Прости меня, друг Венсан! Я был не прав. На меня что-то нашло. Я все эти дни как не в своем уме. Ору на всех как полоумный, даже ни в чем не повинную секретаршу сослал работать на Аляску. Я настоящий сукин сын! Прости.
Теперь, мир?
– Теперь мир!
Они пожали друг другу руки. Венсан потянулся через мотоцикл и крепко сжал Мэйза в объятиях.
Ромео был искренне рад, сейчас он был уверен, что Доминик и Анаис зря подняли панику: Венсан был нормальный парень, только очень одинокий и из-за этого такой назойливый.
Ромео бросил довольный взгляд на Хадсона и увидел, что Кит смотрел на них со странным выражением неприязни и недоумения. Поймав на себе взгляд Ромео, он смутился, притворно закашлялся и тихо убрался восвояси.
Бенуа на радостях схватил юношу за руку, и затряс ее.
– Теперь мы с тобой сможем увидеться один на один, пока этот грубый человек будет сидеть в своем офисе. Поболта-аем! Мне так много есть, о чем тебе рассказать! – Он мечтательно подкатил глаза.
– Почему бы не начать сейчас? – Спросил Ромео. Венсан поморщился:
– Нет! Все эти пыльные мотоциклы, недомытые девки, свалка вокруг. В таких условиях я не могу. Это не моя стихия. Я приехал сюда только, чтобы разыскать вас. Теперь не могу дождаться, пока попаду в «Ле Солей». Там сегодня будет хорошо. Красивые мужчины, интересные леди, ди-джей какой-то новомодный, будто бы с острова Маврикий. Врут, наверное. Разве на Маврикии есть нормальные ди-джеи? – Он всплеснул руками, отправил им воздушный поцелуй и, то и дело оглядываясь, отправился назад, к Кавасаки с коляской.
Ромео подумал немного и вдруг спрыгнул с мотоцикла и окликнул Бенуа:
–Эй, Венсан, погоди!
– Да? – Тот замер, как вкопанный. Он с любопытством уставился на юношу, который быстрыми шагами приближался к нему.
– Постой! Запиши мой номер телефона. Так ты сможешь мне звонить, будем общаться. А то ведь у меня, кроме Мэйза и Анаис, здесь пока совсем никого нет.
– С удовольствием! – Бенуа не смог скрыть своего восторга и суетливо полез в изящную поясную сумочку, чтобы достать свой телефон и записать номер Ромео.
Пока Бенуа сосредоточенно нажимал на клавиши телефонной трубки под диктовку юноши, Мэйз из последних сил боролся с яростным желанием переехать темнокожего красавца обоими колесами. Ненависть переполнила его настолько, что, казалось, стоило ему раскрыть рот, как она хлынет из него ядовитым, зловонным потоком.
Однако воля и самообладание его могли творить истинные чудеса. Ни один мускул на его лице так и не дрогнул, и улыбка так и продолжала висеть на губах, отдельно от лица, совсем как у Чеширского кота. Он ничем не выдал своих истинных чувств. Разве что ногой нервно притоптывал, будто бы от нетерпения.
Мэйз дождался, пока Бенуа расцелует щеки Ромео на прощание и скроется из виду, и мрачно спросил:
= Ну что, теперь, наконец, мы можем ехать?
= Да! Теперь можем. – Довольный собой, Ромео устроился в седле поудобнее. – Что ты мне рассказывал про него? Нормальный парень. Он мне понравился.
– Нормальный парень…– про себя повторил Доминик и едко улыбнулся, – конечно, дружок.
На этом пятничный вечер был завершен. Мэйз молча привез Ромео домой, коротко пожелал ему спокойной ночи и закрылся в своей спальне.
«Наверное, устал за минувшую неделю, – объяснил себе его сдержанное поведение Ромео, – ему надо хорошо выспаться. Завтра все будет отлично».
5.
Мурлыкая под нос какую-то мелодию, Ромео поднялся к себе в комнату, начал неторопливо раздеваться и… в очередной раз вмиг позабыл обо всем на свете: как он мог не слышать звонков телефона, если тот лежал в заднем кармане его джинсов? Звонили четыре раза! Четыре! Три звонка были от мамы. Четвертый … нет, он ни за что в это не поверит: четвертый звонок был от Люциуса!