Ромейский Квест

Соколов Лев Александрович

– А, прости господин меч, - я же не знал...
– повинился Федор.

– Тщщщ! Он не знал!.. Так ты спроси! Где же тебя вырастили такого детину... Сила есть, ума не надо. Уф-шшш! Ну, говори, берешь меня? Иля - я опять спать.

– А что, если я возьму тебя, да обману?
– поинтересовался Федор.
– Ты мне поможешь, а я после тебя не разукрашу?

Клинок в руке Федор дернулся, будто не меч он держал, а выхваченную из воды сильную рыбину. По клинку прошел волнистый изгиб.

– Понимаешь,

что случится, если ты будешь парировать мной удар, а я слегка отверну свою плоскость?
– Ласково спросил меч.

– Понимаю, посерьезнев кивнул Федор.

– То-то.
– Отозвался меч.
– И к сведенью, если я постараюсь, то могу свернуться в кольцо, и достать острием до собственной рукояти. Обидно герою напороться на меч, зажатый в собственной руке. Дурная смерть.

– Дурная, - согласился Федор.
– Не бойся, Солнцедар. Я своего слова никогда не рушил. Так сказал, для озорства.

– Приятно слышать. И я шучу. Чего не скажешь в шутейном разговоре?

– А что ж ты от камня не увернулся, когда я ударил?
– спохватился Федор.

– А ты, человек, всегда ожидаешь удара по своим смешным кожистым яйцам, во время разговора? Вот ты с кем-то говоришь, а вот - нежданчик!
– тебе приложили между ног. Только и сможешь, что сипеть. Вот и я не ждал от тебя глупости.

– Прости, - еще раз повинился Федор.
– Правда, дурак. Зарубку на тебе поставил.

– Да ничего, - фыркнул меч, - залечу потом, дай только крови испить... Ну так что? Договор?

Федор взвесил все, прикинул, и наконец молвил тяжело и неспешно.

– Жизнь моя, сейчас не принадлежит мне, меч. Император сохранил её, чтобы я выполнил его приказ - добыл тебя, и сходил в пустыню. Раз для выполнения его воли, нужно взять тебя, - я беру. Я принимаю твой контракт.

– Хорошо.
– Голос меча стал серьезным и торжественным.- Наш контакт заключен. Бери меня, Федор сын Потапа. Поглядим, куда заведёт нас судьба.

Федор подошел к Алтарю, взял меч. Подумал, куда бы его пристроить.

– Я, пока положу тебя в рюкзак, Солнцедар.

Меч как-то очень по-человечески вздохнул.

– В первый раз меня берут, чтобы пихнуть в мешок, к носкам и вяленному мясу... Ладно, клади. Но при первой возможности достань нормальные ножны. Кстати, а как у нас с деньгами?

– У меня - ни шиша, - честно признался Федор.
– Но вот он, - Федор Показал на Парфения - казначей нашей экспедиции, и у него мошна вполне себе.

– Отлично!
– Воодушевился меч.
– Значит, запоминай. Перво-наперво нужна обертка на рукоять. Моя, видишь, совсем сгнила. В этом деле я не гонюсь за щегольством, и предпочитаю удобство пользователя. Лучше всего сделать обертку из кожи ската. Ты знаешь, что такое скат?

– Знаю, - кивнул Федор.
– Такая крылатая рыбина.

– Да, она. Слава создателю, что они не вымерли пока я дрых... Добудешь мне такую. С ней и тебе меня держать будет удобно. Затем - ножны. Лучше всего из индиского палисандра, или из африканского красного дерева. Мех внутри ножен -

лучше всего из соболя. Он хорошо снимает с клинка влагу. Мне, в общем, пофиг, я не ржавею, но приятно щекочет... Оковки и обоймицы на ножны лучше золотые, предпочитаю скифский звериный стиль. Э, скифы-то знаешь кто такие?

– Нет.

– Я знаю, - хмуро встрял многоумный Парфений.
– Был такой степной народ.

– Ну вот, - одобрил меч.
– сообразите короче. Драгоценных каменьев на ножны можно, но чтоб не чересчур, без потери меры. Мне вообще нравится скатный жемчуг. Знаешь, что такое жемчуг скатный?

– Знаю, - опять кивнул Феодор - скатный жемчуг, это который у рыбы-ската сзади выпадает.

– Ну-ну, шутник, - меч хохотнул своим странным звуком, от которого кровь стыла в жилах.
– Шути-шути, я сам веселый. Думаю, сработаемся... А, забыл про перевязь! Предпочитаю золото на лазури. Или серебро на яри. Подробнее потом обскажу. А пока - запаковывай!

Федор послушно запахнул тряпицу, обернул её вокруг говорливого клинка, и убрал сверток в рюкзак.

– Ну, святые отцы, - Федор повернулся к священникам.
– Первую часть приказан наших начальников мы выполнили.

– К добру ли?..
– Покачал головой Парфений.

– Давайте выбираться наверх.
– Федор поднялся с колен.
– Факелы прогорают. Да и время не ждет.

***

Глава шестнадцатая.

Троица героев выбралась обратно, к заваленному выходу, и световому окну на своде. Федор с Окассием сложили руки в четверной замок, и подняли Парфения к люку. Святой отец уцепился за край, и поминая Господа и всех его чудотворцев, подтянулся и забрался наверх.

Секунды не прошло, как Парфений вылез, - только наверно и хватило оглядеться, - как его встревоженное лицо снова появилось в световом люке.

– Быстрее наверх, - позвал он - Сюда идут какие-то люди. Оружные.

– Твою медь!
– Федор переглянулся с Окассием.

– Лезь первым, - сказал Окассий Федору - потом вдвоем поднимите меня.

Тучный монах подсадил Федора, и тот ловко подтянулся, закинул ногу, и вскарабкался наверх.

– Где они?
– Спросил Федор Парфения. Но раньше, чем тот успел ответить, уже и сам увидел - где. С подножья горы к ним двигался отряд человек в двенадцать-пятнадцать. Муслимские тяжеловооруженные кольчужники. Лошадей они оставили у подножья, с парой коноводов, а сами упорно карабкались вперед, и были уже близко. Рядом с коноводами внизу, стоял и давешний пастух, который что-то увлеченно им трындел, периодически тыкая пальцем на вершину. Муслимы, что лезли наверх, меж тем увидели Парфения и Федора, загалдели на своем булькающем наречии, и еще прибавили шаг. В руках заблестели обнаженные клинки.