Роса в аду
Шрифт:
Мои размышления прервал звонок в дверь. Я насторожился и, вскочив на ноги, последовал в прихожую за девушкой с твердым намерением вцепиться в любого мужчину, ступившего на ее порог, будь то поклонник или почтальон с новым известием о приглашении. Но вышло иначе. "Вцепились" в меня. Какая-то многопудовая, затянутая в цветастый шелковый халат тетка лет сорока, насквозь пропахшая запахами сразу трех видов французских духов и двух видов русской пудры, схватила меня раньше, чем я успел отпрыгнуть, и лживым голосом зашептала что-то про "котиков-безобразников, так и норовящих удрать от своих хозяев".
— Я так расстроилась, так расстроилась, — лопотала она, пятясь на лестницу. — А как мне Марьванна сказала, так я так обрадовалась, так обрадовалась… Хорошо,
Я настолько растерялся от подобной наглости, что обрел способность здраво мыслить только тогда, когда не сумевшая скрыть своего огорчения от расставания со мной Надя закрыла за нами дверь и я остался один на один с цепко державшей меня толстухой. Крепко прихватив меня за шиворот пухлой короткопалой пятерней, толстуха протащила меня этажом выше и, влетев в свою квартиру, обильно заваленную коврами и фарфоровыми слониками, покрутила из стороны в сторону, разглядывая.
— Чистый перс! — удовлетворенно констатировала она, зачем-то меня обнюхивая. — Я бы такого в жизни не отдала, не говоря уже о том, что бы кричать о подобной находке. Он же уйму денег стоит! Всегда говорила, что Надька — дура! С ее внешностью можно в "мерседесах" ездить да в мехах купаться, а она все принца ждет, голодранка!.. Какой кот знатный, а?! Себе бы оставила, да неровен час хозяева найдутся, разбирайся потом… Нет, нужно срочно Машке звонить. Я у нее этого красавца на двух попугайчиков сменяю, а если повезет, так еще и…
— Поставь на землю, мымра! — зло сказал я. — Для начала поставь меня на землю!
Толстуха охнула и разжала пальцы. Я мягко упал на все четыре лапы, мрачно посмотрел на нее снизу вверх и сплюнул.
— Сколько трудов на нет свела, — сказал я. — Попугайчиков ей захотелось, карге старой!..
С громким полувздохом-полустоном толстуха закатила глаза, позеленела и сползла по стене на ковровую дорожку.
— Жорж! Жорж! — позвала она слабым голосом. — Жорж, вызови врача, у меня галлюцинации…
— Что ты говоришь, милочка? — послышался из комнаты писклявый голос, и в коридор вышел низенький плешивый мужчина в синем тренировочном костюме и сандалиях на босу ногу. — Что с тобой, пупсик? — удивился он, глядя на привалившуюся к стене жену. — Ты выглядишь как-то… озабоченно. Ты что-нибудь потеряла?
Разглядев лежащую на тумбочке пачку "Мальборо", я попытался извлечь оттуда сигарету. В моем нынешнем положении это представляло некоторую сложность, но после нескольких неудачных попыток мне это все же удалось. Я вставил сигарету в пасть и огляделся в поисках спичек.
Дрожащей рукой "пупсик" указала мужу на меня. Мужчина обернулся.
Я едва успел увернуться от падающего на пол тела.
— Неврастеники, — презрительно констатировал я и вышел в неплотно прикрытую дверь.
Теперь возвращаться к девушке не было смысла, я принял свой обычный облик и, наконец, прикурил зажатую в зубах сигарету.
— Котов воровать, так мастера, — ворчал я, спускаясь по лестнице. — А разговаривать с ними, так нервы слабые… Такой план испортили! Такой план! Нет, что-то мне явно не везет… И что делать теперь? Явиться к ней в виде щенка?.. Угу, а потом "зайчика", а потом "удавчика"… Необходимо придумать что-то такое, что подействует наверняка… Думай, думай!.. Нет, ничего в голову не лезет. Но я же не могу просто так взять и отступиться?! Нет, я должен ее видеть. Я хочу ее видеть! Я хочу чувствовать ее руки на своей шер… Тьфу! На своих плечах. Я хочу, чтоб она вновь посмотрела на меня так, как всего несколько минут назад: с нежностью и лаской… Я даже молоко из ее рук пить согласен… Стоп! О чем я говорю?! Это же — женщина! Создание лживое, продажное… прекрасное, ласковое, заботливое, милое, доброе… Нет, нет, остановись! На эту удочку попадались все, считавшие их "подарком судьбы", а получавшие вместо прекрасной и вольной жизни холостяка обруч на палец, плешь на голову и рога на плешь. Они видели перед собой лишь длинные ноги, соболиные брови и лучистые глаза… Но ты-то! Ты-то помнишь про их скверный характер, неудержимую жадность, безудержную болтливость и природную лживость. Она — типичная представительница своего пола. Она такая, как все… О чем я говорю? Разве я видел хоть что-нибудь подобное?! Нет, себе лгать мы не будем… Зайдем с другой стороны. Что мне от нее надо? Одна ночь, правильно? Да, всего неделя любви, и через месяц я ее покину… Каких-нибудь полгода, и я даже смотреть на нее не смогу, ведь лет через пять она постареет, потолстеет, у нее испортится характер и я тут же с легким сердцем сбегу к другой… Сколько я сказал? Пять лет?! Кого я знаю из ведущих психиатров? Мне нужно срочно пройти курс лечения. Уколы, таблетки, пиявки, массажи, пансионат отдыха… Да, провести с ней лето в каком-нибудь пансионате отдыха, на берегу Черного моря, было бы прекрасно… Но она и этого не хочет. Ни на юг, ни во Францию… Что же ей надо?.. А вот этого я как раз и не смог узнать. Может, проникнуть в ее сны? Явиться в ее сновиденьях во всей своей славе и могуществе?.. Нет, в ее сны я не полезу, пусть ее сны будут нежны и светлы… Вот ведь до чего дошел: ничего плохого делать не хочу. Еще немного, и я, окончательно спятив, решу сделать что-нибудь хорошее, — при этих мыслях я трижды сплюнул через левое плечо. — Это все нереализованные желания. Нет, желания должны быть реализованы, иначе это плохо влияет на психику. Еще невралгию заработаю. Не спрашивать же мне, в конце концов, у кого-то… Мне!.. Нет, спрашивать я, разумеется, не стану. Не мне… Да и не у кого. Нет тех, кто не наполнил бы для меня свой ответ лестью и глупостью. А враги… Кто же спрашивает совета у врагов? Дело даже не в их ответе — всегда можно сделать все наоборот — дело в принципе… Чтоб не льстили, и не враги?.. Нет таких. Да и не пойду я спрашивать. Вот еще! Не пойду. Не пойду…
— Попросите у нее прощения, — сказал священник.
— За что? — удивился я. — Можно подумать, что я ее чем-то обидел. Это нормальное человеческое желание, еще со времен Адама и Евы… Все она понимает… Извиняться еще…
— Попросите у нее прощения, — повторил священник, чуть улыбнувшись уголками губ.
— Подарите ей цветы, — предложил писатель.
— Цветы?! Это же трава. Символ — не более. Умные люди прекрасно это понимают и обходятся без этого сена… Она умная девушка, вряд ли ей нужны устаревшие символы…
— Подарите ей цветы, — сказал писатель. — Те, которые похожи на нее. Когда не знаешь, какие цветы любит девушка, всегда надо дарить те, на которые она похожа. Вы представьте, с каким цветком она у вас ассоциируется, и подарите ей целый букет… Подарите ей цветы.
— Замри же, наконец! — попросил я отражение, всматриваясь в зеркало. — Из-за твоих ужимок я не могу сосредоточиться. Мало того, что я чувствую себя идиотом, так я еще и вижу его в зеркале… Как я смотрюсь со стороны?
— Отлично, — заверило отражение. — Несколько необычно, но весьма неплохо… Честное слово.
Я с сомнением посмотрел на свой наряд. Черные джинсы, белый пушистый свитер и черная кожаная куртка. Так я одевался впервые. Обычно я предпочитал "строгий" стиль.
— А прическа?
— Как ты думаешь, что я скажу, если я сам ее и укладывал? — обиделся призрак.
— Мне кажется, морщинок возле глаз накопилось слишком много… Может, убрать?
— Не стоит. Так твои глаза выглядят живыми. Когда я просто всматриваюсь в твои глаза, у меня по спине начинают струиться ручейки из мурашек.
— И все-то меня любят, — проворчал я. — И все-то говорят мне комплименты… Ты же плоский, откуда у тебя спина? И тем более какие-то "мурашки"?
— Не знаю, — развел руками призрак. — Но когда ты на меня сердишься, они бегают…
Я недоверчиво хмыкнул, взял со стола огромный букет алых роз и сбрызнул их водой из флакона.
— Пусть выглядят так, словно на лепестках задержалась роса, — решил я. — Маленькие, сверкающие капли росы на ярких, пылающих лепестках роз… Я не смог придумать, на какой цветок она похожа… Она несравнима даже с цветами. Но почему-то у меня перед глазами стояли огромные, пламенеющие розы, на полыхающих лепестках которых сверкала роса… Я не слишком глупо выгляжу'?