Россия и современный мир №4 / 2013
Шрифт:
Обращаясь к концепциям, через призму которых анализируются образы Другого, уместно упомянуть о научных школах, в центре внимания которых находится исследование национального характера. В отличие от англо-саксонской традиции, изучающей национальный характер исходя из культурологической парадигмы 64 , в основе французского подхода лежит интерес к нациям и этносам, которые якобы обладают врожденными чертами. Одним из первых особенности национальных характеров, их предопределенность географическими условиями и средой обитания в научный оборот ввел Ш.Л. де Монтескье. Французский философ отмечал, что «чрезмерная жара
64
Claret Ph. Les th'eories de la personnalit'e nationale revisit'ees: mod`eles anglo-saxons et conceptions francaises (manuscrit). – Bordeaux, 2011. – P. 6.
65
Монтескье де Ш.Л. О духе законов. – М.: Мысль, 1999. – С. 235.
66
«Хотя знать Московского государства и была обращена в рабство одним из своих государей, но в ней все-таки постоянно замечаются признаки неудовольствия, которое не встречается в климатах юга» // Монтескье де Ш.Л. О духе законов. – М.: Мысль, 1999. – С. 237.
В середине XX в. эти идеи получили дальнейшее развитие в работах А. Зигфрида. Рассуждая о «душе народа», он описал различные национальные типы. Латиняне в его представлении отличались реализмом, французы – остроумием, англичане – выдержкой, немцы – дисциплиной, американцы – динамизмом. Рассуждая о русских, Зигфрид подчеркивал, следуя европейской традиции, «мистический характер» народа, присущую ему смешанную европейско-азиатскую сущность; отмечал такие черты русского национального характера, как терпение, стойкость к страданиям и одновременно с ними – живость, богатство воображения, креативность 67 .
67
Siegfried A. L’^ame du peuple. – P.: Hachette, 1950. – Р. 139–150.
Образ Другого, как уже отмечалось выше, может быть изучен через призму «двойного зеркального отражения». Одним из первых образ «двойного зеркального отражения» ввел в советологию американский ученый М. Ма-лиа. Он утверждал, что «демонизированная» или, наоборот, «обожествляемая» на Западе Россия всегда служила Европе зеркалом, в котором отражались собственные надежды и разочарования европейцев 68 . Об «игре зеркальных отражений» пишет и другой известный советолог М. Левин. Два мира – советский и западный – на протяжении десятилетий обменивались «посланиями» – образами, которые меняли свое содержание, будучи то позитивными, то негативными. В этих образах в символической форме отражалась конкуренция двух систем, их противостояние. Сразу после окончания Первой мировой войны вплоть до 1929 г. Запад демонстрировал экономические успехи, а Россия с трудом преодолевала последствия Гражданской войны и в тяжелых условиях строила новое государство. В 1929 г. на Западе разразился экономический кризис. Именно в этот момент СССР выдвинулся на передний план, чему способствовали успехи первых пятилеток и результаты культурной революции. «Образы направлялись друг другу. В них отражалась реальность, но часть ее деформировалась» 69 , – пишет М. Левин. Экономический кризис на Западе (1929–1936) протекал на фоне индустриального бума в СССР. Экономический подъем позволил Советскому Союзу минимизировать негативные моральные и политические последствия массовых репрессий, а экономический кризис сформировал в широких общественных кругах Запада отрицательное отношение к капиталистическому строю. Победа СССР во Второй мировой войне, на взгляд его сторонников, свидетельствовала о правильности выбранного страной пути. В послевоенный период Советский Союз приобрел всеобщее уважение и статус мировой державы. Однако в начале 1960-х годов, когда страна впервые вынуждена была закупать зерно за рубежом, по словам М. Левина, произошла «инверсия»: мировая общественность пересмотрела отношение к достоинствам и недостаткам капиталистической и социалистической систем. «Игра зеркальных отражений» стала возможной благодаря существованию двух противостоящих и конкурирующих между собой общественных систем и в описанном М. Левиным виде продолжалась до 1989 г., ознаменовавшего собой распад советской системы.
68
Malia M. L’Occident et l’'enigme russe. Du Cavalier en bronze au mausol'ee de L'enine. – P.: Seuil, 2003.
69
Lewin M. Pourquoi l’Union sovi'etique a fascin'e le monde // Le Monde diplomatique. – P., 2008. – N 100, ao^ut. – P. 7–8.
Принцип «зеркального отражения» действует не только применительно к конкурирующим политическим системам. Приступая к анализу образа России в современной Франции, я исходила из предположения, что изучая образ нашей страны, исследователь может немало узнать о современной Франции и французах. В этой связи респондентам был задан вопрос: «Какое место в образе современной России, сложившемся во Франции, занимают проблемы, волнующие французов?» Полученные ответы свидетельствуют о том, что существуют как минимум три типа «зеркального отражения»: «зеркало мечты», «зеркало ненависти» и «зеркало собственных проблем».
В «зеркале мечты» отражаются надежды и ожидания наблюдающего, связанные с Другим. В международных отношениях это может быть желание распространить опыт Другого на свою собственную страну. Так, на протяжении десятилетий коммунисты и левая интеллигенция Франции видели в советской действительности идеал для своей страны. В свою очередь большевики подчеркивали свою преемственность с французскими собратьями-революционерами. «В сознании победившей партии, – пишет А. Гордон, – Октябрьская революция представлялась прямым продолжением Французской. Концепция революции-прототипа особенно была характерна для идеологии первого советского десятилетия, когда, отринув государственно-монархическую и церковно-православную традицию Российской империи, Советская власть крайне нуждалась в исторической легитимации» 70 .
70
Гордон А. Великая французская революция в советской историографии. – М.: Наука, 2009. – С. 25.
Конец ознакомительного фрагмента.