Россия в экономической войне
Шрифт:
В проекте, подобном этому, являющемся плодом комплексной и разносторонней совместной работы, можно только в самых общих чертах указать на то, кто несет ответственность за содержание отдельных монографий – редакторы или авторы. Главный редактор отвечает за общий план этого исторического проекта и за его реализацию. Разработка же более детальных исследовательских планов легла на плечи редакционных советов и редакторов, отвечающих за отдельные разделы, – они также знакомились с рукописями, представленными в рамках их направлений. Однако факт принятия рукописи к публикации в этой серии не означает, что редактор разделяет мнения и выводы авторов. Как и любые другие редакторы, они должны были дать оценку научной ценности работы, уместность и полезность включения ее в данную серию. Авторы, естественно, вольны писать свои работы, как они считают нужным, а фонд может не разделять отдельных выводов, сделанных авторами опубликованных монографий. Но фонд ответственен перед самой Историей, и такая ответственность требует не избавления, а, наоборот, сохранения альтернативных нарративов и мнений, если они важны для осознания истории Мировой войны в целом.
Что же касается России, то Гражданская война и революция так быстро последовали за Мировой войной, что для историков представляется
Хотя монографии, посвященные российской истории, являются весьма серьезным достижением, по причине внутренних обстоятельств они не могут в достаточной мере сопроводить многие из анализируемых в них проблем необходимыми статистическими и иными специфическими данными. Лучше, чем кто-либо иной, эти недостатки осознают сами авторы. Тем не менее, несмотря на недостаток материалов и на тот факт, что работать им приходилось в сложной обстановке, они подготовили такой корпус текстов и документов, который, если и не описывает всю историю целиком, имеет как минимум один аспект, без которого в будущем было бы невозможно полностью осознать масштабы этого величайшего кризиса в жизни человечества и которого будут лишены все будущие поколения историков при работе с российскими архивами: в этих монографиях представлены зрелые комментарии современников всех этих событий, комментарии тех людей, которые по праву могли выносить суждения и давать оценки. Таким образом, помимо описания самых событий, эти исследования дают перспективный взгляд на изучаемые проблемы, а материалы организованы в них таким образом, что делает их весомым вкладом в историю, не менее важным, чем содержание самих монографий.
Русская серия задумывалась одним из выдающихся российских ученых, долгое время жившим в Англии, сэром Павлом Виноградовым, корпус-профессором юриспруденции Оксфордского университета. Разработке этой серии сэр Павел посвятил много времени и сил. Его безвременная кончина в сентябре 1925 г. не позволила ему увидеть плоды своих трудов, а также заняться редактурой представленных текстов. Тем не менее серия в целом издается в том виде, в каком он ее задумал.
Глава 1. Цели и методы России в экономической войне, 1914–1917
«Экономическая война», которая не предполагалась и не планировалась
В начале войны в России еще не осознавали, что нарастающая борьба перерастет в «экономическую войну». В те дни, когда этот процесс еще только начинал ощущаться, он не вызывал особого беспокойства. Никто еще не понимал до конца, что в современных условиях войны экономическая война неизбежна. Осознание пришло только после того, как она коснулась государственной системы. Действительно, до 1914 г. никто не имел четкого представления о том, что такое в действительности «экономическая война». Даже сегодня при обсуждении проблем Мировой войны в этом нет полной ясности и между авторами работ по международному праву и истории экономики остаются определенные разногласия, в связи с чем в самом начале данной работы следует сформулировать, что означает этот термин. «Экономическая война» в настоящей работе понимается как некая система мер, принятая государством в период военного времени и направленная против экономических интересов неприятельских стран непосредственно или с помощью уполномоченных на то лиц [1] .
1
Для описания исследуемого явления нами используются различные термины: экономическая блокада, торговая блокада, торговая война, экономическая война. Существенной разницы между ними нет, однако термин экономическая война представляется нам более подходящим как более широкий и более адекватно охватывающий мероприятия военного времени, которые мы намереваемся рассматривать в данной работе. Содержание термина для нас гораздо важнее, нежели тот или иной термин.
В самом начале войны российское правительство издало указ, в котором были сформулированы правила, признанные властями обязательными для исполнения в период войны. Он назывался «О правилах, коими Россия будет руководствоваться во время войны 1914 г.» [2] . Уже один этот документ является убедительным свидетельством того, что Россия вступила в войну, не имея сколько-нибудь ясного представления о таком многогранном и сложном явлении, как экономическая война, которая неизбежно усиливалась по мере развития военных действий. Это был именной высочайший указ Правительствующему сенату [3] от 28 июля 1914 г. [4] Этот указ, который, как предполагалось, определял юридическую основу российской политики при ведении военных действий против неприятельских держав – Германии и Австро-Венгрии, демонстрирует полное отсутствие понимания того, что война неизбежно будет вестись и в экономической сфере. Этот документ включал следующие положения:
2
Собрание узаконений и распоряжений правительства, 1914 г., ст. 2140. (Далее – Собрание узаконений. – Прим. науч. ред.) Составление проекта этого указа было поручено небольшому комитету, в который входили министр юстиции г-н Щегловитов, министр просвещения г-н Кассо, юрисконсульт Министерства иностранных дел барон Нольде, а также советник Адмиралтейства по юридическим вопросам г-н Овчинников.
3
Сенат являлся высшим законодательным органом Российской империи.
4
Все даты, имеющие отношение к России, приводятся в соответствии с российским календарем. Даты, относящиеся к остальным странам, приводятся в соответствии с западным календарем.
«1. Действия всяких льгот и преимуществ, предоставленных подданным неприятельских государств договорами или началами взаимности, прекратить;
2. Задержать торговые суда неприятельских государств, застигнутых войной в русских портах;
3. Задержать подданных неприятельских государств, как состоящих на действительной службе, так и подлежащих призыву, в качестве военнопленных».
4. Соблюдать определенные международные договоренности, связанные с юридическими аспектами ведения войны и с положением нейтральных стран.
Из перечисленных указаний, только второе можно было бы считать мерой, направленной на недопущение торговли неприятельскими странами, однако в действительности это было лишь переведением в практическую плоскость VI Гаагской конвенции 1907 г. У меня еще будет возможность более подробно обсудить указ от 28 июля. Сейчас же достаточно будет отметить, что в этом документе не содержалось никаких правил на случай экономической войны. И если уж, несмотря на это, с началом экономической войны и был принят определенный комплекс экономических мер, то это произошло только под давлением происходивших событий, а не потому, что заранее была разработана схема подобных действий. Причина этого совершенно очевидна: в традиционной политике российского правительства отсутствовало такое понятие, как экономическая война. Правила 1914 г. были переработкой правил, опубликованных в 1904 г. во время Русско-японской войны. А правила 1904 г., в свою очередь, были составлены по образцу правил 1877 г., изданных во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Таким образом, все последующие правила восходят к практике, применявшейся Россией во время войн в XIX веке, – то есть к практике, которая развивалась в направлении, противоположном военным доктринам остальных европейских стран. Следовательно, для того чтобы полностью осознать роль России в Мировой войне, необходимо совершить краткий исторический экскурс и познакомиться с историческим контекстом, а затем выяснить, в какой степени опыт России расходился с общепринятой практикой.
Российская историческая традиция
Традиционная политика России формировалась на основе двух важных факторов: с одной стороны, это были принципы морских сражений, принятые еще в годы правления Екатерины II, а другой стороны – общая доктрина войны, разработанная российскими военными специалистами и правительством России во второй половине XIX века.
До начала строительства железных дорог и развития сухопутной торговли природной ареной экономической войны было море. Военными целями служили суда и перевозимый на них груз. Таким образом, борьба за и против ведения экономической войны сосредоточивались в первую очередь на вопросах, связанных с морем. Императрица Екатерина впервые столкнулась с этой проблемой в связи с морскими сражениями под командованием графа Алексея Орлова в Архипелаге [5] во время Русско-турецкой войны. По чисто политическим соображениям, не имевшим ничего общего с теорией, она с самого начала заявила, что будет давать отпор любым действиям, направленным против морской торговли. В письме Орлову от 20 июля 1770 г., комментируя жалобы, полученные от французских представителей из Петербурга в связи с захватом адмиралом Свиридовым команды и груза французского судна Heureux, императрица писала:
5
Речь идет о сражениях в Средиземном море. – Прим. науч. ред.
Нет нам, по положению наших земель, никакой удобности, одним от эскадр наших притеснением повсюдной коммерции и мореплавания с нашим неприятелем, поразить его чувствительным ударом и тем привести в желаемое нами состояние к лучшему заключению мира.
Императрица приказала, чтобы флот «сократил все морские поиски едиными турецкими и их подданных, нам явным образом недоброжелательствующих, кораблями» [6] . Орлов, пренебрегая установленными государыней ограничениями, в 1772 г. опубликовал указ, в котором он запрещал врагу перевозить морем военную амуницию и продовольственные запасы, а также обещал защиту другим видам морской торговли [7] . Екатерина не одобрила такой подход и приказала Орлову отказаться от использования предложенных им мер. 28 июня 1772 г. императрица писала Орлову: «Самое строгое взыскание и пресечение на нейтральных кораблях хлебного подвоза, может нас завести в новые и весьма, для настоящих обстоятельств, неприятные хлопоты» [8] .
6
Сборник Русского Исторического Общества, 1867, I, с. 44.
7
Manifeste du Comte d'Orlow … donnee a bord la fregate le St. Gregoire le 1 May, 1772, Recueil des Traites, IV, p. 70.
8
Сборник Русского Исторического Общества, 1867, I, с. 88; см. также: Письмо Панина Орлову от 19 декабря 1772 г., Сборник Русского Исторического общества, 1904, CXVIII, с. 303.