Россия в огне глобализации
Шрифт:
Джеффри Сакс давно покинул Россию, но дело его никуда не девалось. «Гарвардский проект» Бнай Брит тихой сапой продвигается вперед: по нему «достаточный уровень населения для России – 35 миллионов человек. Крайний срок исполнения задачи – 2050 год», – пророчествовал Полторанин в 2010 году. («Власть в тротиловом эквиваленте», стр. 468.)
Что же такое «Гарвардский проект», с чем его едят, как говорится? Гайдар и К° с фанатизмом амбициозных и восторженных провинциалов уверовали с подачи своих наставников в чудодейственную силу экономической теории американского экономиста Милтона Фридмана. Монетаристская концепция Фридмана родилась в середине 50-х годов в Чикагском университете, затем пустила корни в Гарварде как реакция на планетарное усиление левых настроений. В дальнейшем она практиковалась властями США в качестве гибридного оружия холодной войны, действующего на основе применения метода шоковой
Гайдаровцы, слепо преклонявшиеся перед западными авторитетами, чем страдало большинство «золотой» молодежи, вряд ли догадывались об этом. История экспансии американского капитала, не гнушавшегося никакими средствами для глобализации мировой экономики и установления тотального политического диктата над миром, подробнейшим образом освещена упоминавшимся выше журналистом Наоми Кляйн в книге «Диктатура шока. Расцвет капитализма катастроф», ставшей в США очередным ее бестселлером.
Известный американский актер и режиссер Тим Роббинс, прочитав это исследование, испытал чувство ужаса: «Откровение! С несравнимой отвагой и ясностью мысли Наоми Кляйн создала самую важную и насущную для своего поколения книгу. В ней она разоблачает лжецов, воров и убийц, срывая маску с экономической политики чикагской школы и являя миру ее связь с хаосом и кровопролитием, которые царят повсюду в мире. "Доктрина шока" – столь важная и столь убийственно разоблачающая книга, что она вполне могла стать катализатором, поворотным моментом, отправной точкой в движении за экономическую и социальную справедливость» (это письмо, как и ряд других подобных отзывов, приводится на форзаце книги).
Говоря о том, кто такой Фридман и что такое «фридма-номика», Кляйн пишет: «Фридман называл себя "либералом" но его американские последователи, в чьих головах либералы ассоциировались с высокими налогами и хиппи, обычно относили себя к консервативным "классическим экономистам" сторонникам свободного рынка, а позднее— к приверженцам рейганомики… то есть политики невмешательства государства. В мире это учение преимущественно называют неолиберализмом, часто свободной торговлей или глобализацией. Лишь с середины 90-х годов это направление мысли, которое возглавляли столпы правого крыла, долгое время связанные с Фридманом, такие как фонд Heritage, Институт Катона (ныне там трудится бывший советник Путина гайдаровец А. Илларионов. – И.Б.) и Американский институт предпринимательства, стало называть себя неоконсервативным. Это мировоззрение поставило всю мощь военной машины США на службу корпоративным целям» (там же, стр. 30–31).
Далее раскрывается направленность идеологии неоконов. Все перечисленные выше «идеологические инкарнации, – пишет журналист, – сохраняли верность экономической триаде: устранению государственного контроля, полной свободе корпораций и минимуму социальных расходов, но ничто из перечисленного не дает адекватного представления об этой идеологии» (там же, стр. 31). Прервем на секунду автора и заметим, что названный курс вкупе с монетаристскими методами регулирования рынка известен под названием Вашингтонского консенсуса, доктринальными положениями которого со времен Гайдара и до сей поры под приглядом МВФ руководствуется Кремль.
Кляйн продолжает: «Фридман утверждал, что его движение представляет собой попытку освободить рынок от государства, но реальная история того, что происходит, когда его чистый замысел воплощается на практике, – это совсем другая вещь. В любой стране, где за последние три десятилетия применялась политика чикагской школы, возникал мощный альянс между немногочисленными самыми крупными корпорациями и группой самых богатых политиков, причем граница между этими группами была нечеткой и изменчивой. В России миллиардеры – частные игроки в таком альянсе – называются олигархами, в Китае их зовут "князьками" в Чили —"пираньями" в США, в правление Буша-Чейни, – "первопроходцами". Эти политические и корпоративные элиты отнюдь не освобождают рынок от государства, они просто сливаются с ним, присваивая себе право распоряжаться ресурсами, которые ранее принадлежали обществу, от нефтяных скважин России до общественных земель в Китае или контрактов на восстановительные работы в Ираке при отсутствии конкуренции» (там же, стр.31). Нарисованная картина хорошо нам знакома – так и видишь тут сплошь кремлевские и приближенные к ним лица!
Читаем дальше, то ли еще будет. «Более точный термин для системы, которая стирает границы между Большим Правительством и Большим бизнесом, – это не либерализм, не консерватизм и не капитализм, но корпоративизм. Его
Какую же роль играет коллективный шок в ее осуществлении? «Адепты доктрины шока убеждены, что только великие катаклизмы – потоп, война, террористический акт – могут создать широкое и чистое полотно (в массовом сознании; речь идет о тактике промывания мозгов. – И.Б.), которое им так необходимо. Именно в такие моменты, когда нам психологически и физически не за что держаться, мы становимся особенно податливыми. И тогда эти художники берут подготовленный материал в свои руки и начинают работу по переделке мира» (там же, стр. 38). В сказанном, наверное, можно найти ответ на вопрос, почему новостные сообщения на телеэкранах и по радио, как правило, начинаются с показа и рассказов о катастрофах, различного рода трагедиях если не в своей стране, то в других, порой самых крошечных и удаленных уголках земного шара. Народ должен постоянно находиться в состоянии психологического стресса, чтобы терпеливо сносить наступление властей на его социальные и политические права, закрывать глаза на ущемление конституционных свобод. А не то, если начнете брыкаться, будет еще хуже – посмотрите, что кругом творится!
Чем больше государство освобождает себя от социальных обязательств, тем чаще народ задумывается: а на кой ляд мне нужно такое государство, которое обдирает как липку налогами, а взамен показывает кукиш? Постепенно все более широкие массы населения будут приходить к мысли, а не лучше ли отдать власть мировому правительству— вон какая замечательная демократия получилась на Западе, пусть он и володеет нами. Страны Восточной Европы, Прибалтика, затем и Украина, устав от бесконечных шоковых потрясений, вызванных безответственной политикой своих олигархов, дружными рядами ринулись в Евросоюз, являющийся прообразом глобального сверхобщества. По мере роста недовольства европейской демократией, особенно после наплыва в Европу мигрантов в распростертые объятия А. Меркель, куда будут поворачиваться их взоры? Конечно, к США, которые проповедуют идею нового мирового порядка, якобы ниспосланную самим господом богом. Слово «порядок» оказывает магическую силу, когда кругом творится анархия. И в один прекрасный момент он может воцариться под эгидой США!
Улита едет, когда-то будет. Пока же вернемся, как говорится, к нашим баранам. После вышесказанного о пылком и страстном увлечении гайдаровцев рыночным фундаментализмом Фридмана можно представить ход мысли, которая привела их в 1988 г. к выводу, что намеченные ими преобразования неизбежно закончатся развалом Советского Союза. Лейбин в уже упоминавшемся разговоре с Гайдаром задал последнему вопрос: «Можете припомнить момент, когда вы поняли, что СССР ждет крах?». На что его собеседник ответил: «Первый раз эта тема начала обсуждаться на семинаре в 1988 году. Один из наших коллег сформулировал тезис, что крах Союза неизбежен». Не связан ли с этим тот факт, что уже в следующем 1989 г. полетели один за другим краеугольные камни из фундамента СССР? Здесь придется напомнить хронологию тех событий.
В сентябре 1989 г. Пленум ЦК КПСС, по наущению горбачевцев, постановил, что «Союзным республикам должны принадлежать права суверенных социалистических государств. Высшие представительные органы власти республик (государств) могут опротестовывать и приостанавливать действие постановлений и распоряжений союзного правительства на своей территории». Высший партийный орган позволил республикам плевать на распоряжения властей союзного государства?! Дальше – больше. В ноябре 1989 г. появляется закон СССР об экономической самостоятельности прибалтийских республик. Получив этот приоритет, они, естественно, не могли им не воспользоваться после развернутой А. Яковлевым в СМИ яростной компании по разоблачению якобы предательской сущности Пакта Молотова – Риббентропа и первыми вышли из Союза.