Россия за Сталина! 60 лет без Вождя
Шрифт:
Пройдет ровно 16 лет, и 5 сентября 1943 года Сталин в том же кремлевском кабинете, где он беседовал с американскими профсоюзными активистами, примет митрополита Московского и Коломенского Сергия, митрополита Ленинградского и Новгородского Алексея и экзарха Украины митрополита Галицкого Николая…
В сентябре 1943 года будет образован Совет по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР.
Однако этот шаг Сталина не означал изменения его принципиальной позиции. Изменился не Сталин – изменилась позиция церкви. В отличие от времен Гражданской войны, церковь в тяжелую пору Отечественной войны поддержала советскую власть, и это ее устранение от реакционной антисоветской линии было Сталиным оценено.
Фактически церковь тогда окончательно деполитизировалась – хотя бы формально, не пытаясь играть
Жаль, что в новые – вторые после нашествия Гитлера – антисоветские времена Русская православная церковь вновь заняла антисоветскую, то есть антихристианскую и реакционную, позицию в обществе.
К тому же еще и антисталинскую позицию.
Ну, да уж черт с ними!
Возвращаясь же в день 9 сентября 1927 года, скажу, что Сталин, ответив на вопросы гостей, попросил разрешения задать, в свою очередь, несколько вопросов им.
Что же интересовало Сталина?
Например, вот что: «Чем объясняется малый процент профессиональной организованности рабочих в Америке?»… «Чем объяснить отсутствие массовой рабочей партии в США?»… «Есть ли система государственного страхования рабочих в Америке и государственное страхование от безработицы?»
Выслушав не очень-то оптимистичные ответы, Сталин сказал: «Я думаю, что товарищам будет интересно, если я сообщу, что у нас в СССР на страхование рабочих за счет государства идет более 800 миллионов рублей ежегодно».
Конечно, жизненные уровни среднего американского и среднего советского рабочего были тогда несравнимы, но советский рабочий имел принципиально иное социальное положение. Достаточно сказать, что лишь единицы из числа молодых рабочих парней в Америке могли пробиться к высшему образованию, а в СССР система рабфаков открывала путь в вузы любому способному человеку.
Под конец Сталин задал вопрос: «Чем объяснить, что в вопросе признания СССР лидеры Американской Федерации труда являются более реакционными, чем многие из буржуа?»
Один из американцев – Брофи – дал любопытный ответ: «Разница заключается в особой философии американских рабочих и в экономической разнице, существующей между американскими и европейскими рабочими»…
Что ж, с одной стороны, уже тогда высокий заработок рабочих США частично объяснялся недоплатами рабочим Европы, в то время как сами европейские рабочие уже частично жили за счет повышенной эксплуатации хозяевами этих рабочих «цветных» колоний и полуколоний…
С другой стороны, по «особой философии американских рабочих» вскоре будет нанесен серьезный удар – до «черной пятницы» 25 октября 1929 года, когда рухнула нью-йоркская биржа, оставалось два года и один месяц…
А 2 ДЕКАБРЯ 1927 года в Москве открылся XV съезд ВКП (б)… И теперь приходилось говорить уже не о разногласиях, а о противостоянии. И «оппозиция» была намерена дать Сталину на этом съезде если не последний, то вполне решительный бой.
И она дала бой…
Троцкий и его присные готовились к нему не один год, но особенно – последний перед съездом 1927 год. Много было в тот год истрепано языков, много исписано бумаги и испорчено перьев…
Вот передо мной четырехтомник «Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923–1927», где собраны практически все материалы оппозиции, касающиеся внутрипартийной борьбы, так называемый «Архив Троцкого».
Архив был вывезен из СССР с разрешения правительства и в 1940 году продан Троцким Гарвардскому университету, который уже становился одним из ведущих центров изучения Советского Союза в целях ликвидации Советского Союза… Так что якобы коммунист-ленинец Троцкий (он именовал, ничтоже сумняшеся, свою оппозицию «ленинской») сделал профессиональным антикоммунистам весьма ценный подарок.
Я ушел бы от темы очень далеко, если бы стал подробно цитировать документы и работы Троцкого из его архива. К тому же чтение работ Троцкого – нелегкий моральный труд.
Читая Сталина, всегда испытываешь редкое удовольствие от ясности постановки вопроса, от четкости и логичности изложения, от простого, однако не упрощенного языка и хода мысли. Главное же – в голове остается все то основное, что хотел довести до своей аудитории Сталин.
Читая Троцкого, испытываешь, в общем-то, то же самое, но всегда – со знаком «минус»…
Если бы мне надо было охарактеризовать
Так, в 20-е годы немало надежд в СССР было связано с китайской революцией, которой руководил Гоминьдан Сун Ятсена. Основания рассчитывать на прогрессирующее «покраснение» Китая под рукой уже Компартии Китая имелись, но ситуация была неоднозначной – могла торжествовать и реакция, что позднее и произошло.
Сталин считал, что коммунистам Китая следует проявлять максимальную активность: поднимать и вооружать массы, создавать армию из рабочих и крестьян, конфисковывать землю, арестовывать генералов, захватить Гоминьдан, но не форсировать создание в Китае Советов – ведь в Китае была реальностью не пролетарская, а национальная революция…
Троцкий же в путаных выражениях призывал Компартию Китая к выходу из Гоминьдана и немедленной организации Советов.
В рассуждениях Троцкого о китайской революции весь пыл уходил на то, чтобы доказать, как права в этом вопросе оппозиция и как не прав Сталин.
Троцкий начинал вот с чего:«Вчера, 20 апреля, в ячейке Красной Профессуры при обсуждении вопроса о китайской революции в качестве «принципиальных» доводов приведены были следующие исторические справки и соображения:
1) Оппозиция предлагает организовать в Китае Советы. Между тем (?!) осенью 1923 года Троцкий был против организации Советов в Германии. Этот сногсшибательный довод повторялся уже в других местах, ему, очевидно, суждено разделить судьбу «доводов» насчет того, что оппозиция призывает к выходу из профсоюзов, или считает британскую компартию тормозом рабочего движения, или боится урожая и пр. и пр. Население гоголевского городка в «Ревизоре», как известно, пользовалось каждым новым забором, чтобы нанести к нему мусор. Так и некоторые публицисты, полемисты и «теоретики» нашей партии пользуются постановкой каждого нового серьезного вопроса, чтобы завалить его кучей мусора. Если даже допустить, что Троцкий в 1923 году был против организации Советов в Германии, то ведь из этого совсем не вытекает…» и т. д. и т. п.
Далее Троцкий, то и дело поминая самого себя, суесловно вспоминал Германию, письмо Чан Кайши, Англо-Русский комитет, французских социалистов, Лигу Наций и тактику меньшевиков, но о сути ситуации в Китае не сказал фактически ничего. И, читая его, хочется сказать: «Конечно, товарищ Троцкий – великий человек, но при чем здесь Китай?»
Полностью иначе были построены тезисы Сталина «Вопросы китайской революции», опубликованные 27 апреля 1927 года в «Правде». Они начинались со слов:
«Основные факты, определяющие характер китайской революции:
а) полуколониальное положение Китая и финансово-экономическое господство империализма;
б) гнет феодальных пережитков, усугубляемый гнетом милитаризма и бюрократии;
в) растущая революционная борьба миллионных масс…»
и т. д.
Закончив пунктом е), Сталин перешел к оценке перспектив китайской революции, далее – к анализу ее первого и второго этапов и лишь затем остановился на ошибках троцкистской оппозиции.
Однако и этот раздел содержал деловые разъяснения для китайцев, а не громы и молнии в адрес оппозиции.
Сталин писал:
«Она (оппозиция. – С.К .) не понимает, что нельзя принимать решительный бой при невыгодных условиях…
Советы… нельзя создать в любой момент, – они создаются лишь в период особого подъема революционных волн.
Во-вторых, Советы создаются не для болтовни…»
Забегая вперед, сообщу, что в политическом отчете ЦК XVI съезду партии 27 июня 1930 года Сталин сказал уже иначе: