Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй
Шрифт:
После Октябрьского переворота эмигрировал во Францию. Состоял членом Русского общества изучения Востока и Общества ориенталистов. Его отец был уроженцем Лифляндской губернии.
Скончался А. Я. Миллер во Франции, под Парижем, 16 марта 1940 г. (175)
Георгий Александрович Гревениц (1857–1939) – российский дипломат, барон из дворянского рода Гревениц, жившего в Мекленбурге. Один из его представителей, Фридрих Гревениц, выехав в Россию (1797) и поступив на русскую службу, стал родоначальником российского колена этого рода, породнившегося, кстати, с родом А. С. Пушкина через правнучку поэта. Работая в МИД, Георгий Александрович занимал должности секретаря посольства в Лондоне, советника МИД и министра-резидента в Саксен-Веймаре. Служил делопроизводителем секретариата Государственной думы.
В 1918 г. эмигрировал из России. Являлся председателем Комитета по делам русских в Финляндии; возглавлял Русское собрание в Риме; был делегатом Российского Зарубежного съезда в Париже (1926).
Скончался под Штутгартом (Германия). (176)
Иван Осипович Симонич (1794–1851) – военный, генерал-лейтенант (с 1843 г.), и дипломат. В чине капитана участвовал в походе наполеоновских войск в Россию. Попал в плен и был отправлен на жительство в Казань. После заключения Парижского договора (1814) вернулся на родину, в Далмацию. В 1816 г. попросился на российскую военную службу. Участник Русско-персидской (1826–1828) и Русско-турецкой (1828–1829) войн. С 1832 по 1838 гг. занимал пост полномочного министра в Персии. Автор воспоминаний о годах службы в Персии и записок о Персидской войне.
Умер в Варшаве. Дочь Елена была замужем за князем П. П. Голицыным (177)
Алексей Петрович Извольский (1856–1919) – русский дипломат, гофмейстер, министр иностранных дел (1906–1910). После окончания Александровского лицея (1875) поступил на службу в МИД. Работал на Балканах и в Румынии, в Вашингтоне и Ватикане, в Мюнхене, Токио и Копенгагене. В 1910–1917 гг. посол во Франции.
Выйдя в отставку (май 1917 г.), проживал в эмиграции в Париже, где и скончался (16 августа 1919 г.). Поддерживал военную интервенцию против Советской России. Был женат на Маргарите Карловне Толь, дочери посланника в Копенгагене К. К. Толя. Брат Алексея Петровича Извольского, Петр Петрович Извольский, занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода (178).
Николай Андреевич Аркас (1816–1881) – российский военно-морской и государственный деятель греческого происхождения, адмирал, генерал-адъютант (с 1873 г.). Один из учредителей «Русского Общества Пароходства и Торговли» (РОПиТ) и его первый директор. В 1871 г. был назначен военным губернатором г. Николаев и управляющим портом, а несколько позже, в том же году, – командиром Черноморского флота и портов. Участник Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.
После отставки жил и умер в Николаеве (179).
Сергей Николаевич Сыромятников (1864–1933) – русский журналист, писатель, действительный статский советник, член-учредитель «Русского собрания», член «Общества ревнителей военных знаний» и Русского Географического общества (с 1902 г.). В 1897 г. сопровождал посольство князя Э. Э. Ухтомского в Китай. В 1900 г. был командирован в район Персидского залива; по итогам поездки на заседании «Общества ревнителей военных знаний» сделал сообщение (23.11.1901 г.) «Мировое значение Персидского залива и Куэйта». Один из разработчиков «новой политики» Российской империи в зоне Персидского залива – «политики дела». Во время Русско-японской войны был на театре военных действий в Маньчжурии; состоял чиновником особых поручений наместника на Дальнем Востоке.
В 1915 г., во время служебной командировки в Америку занимался, по поручению Министерства внутренних дел, работой по созданию благоприятного образа России в глазах общественного мнения США.
В конце 1918 г. едва не стал жертвой «красного террора» – был арестован и приговорен к расстрелу. Исполнения приговора удалось избежать вследствие письма В. И. Ленину, в котором С. Н. Сыромятников, информируя вождя пролетариата о своей деятельности на благо России, упомянул и о его знакомстве с братом Владимира Ильича, Александром. После освобождения работал (предположительно) в Институте живых восточных языков в Петрограде.
Скончался в городе на Неве, 10 сентября 1933 г. (180).
Часть IV
Акции военной дипломатии Российской империи в Персидском заливе
Коллекция архивных документов
Англичане прекрасно понимали, говорится в отчетах российских дипломатических миссий в Персии и Месопотамии, что во взглядах Санкт-Петербурга в отношении политики России в зоне Персидского залива произошли «резкие перемены». У них уже не было ни малейшего сомнения в том, что «Императорское правительство обратило серьезное внимание на Персидский залив» (1).
Документы АВПРИ свидетельствуют, что цель замыслов и намерений «новой политики» Российской империи в бассейне Персидского залива была исключительно мирной. Состояла она в том, чтобы, с одной стороны, «мирными средствами парализовать дальнейшие своекорыстные действия англичан в этом крае», а с другой – способствовать «боле широкому торговому общению» России с Южной Персией, Месопотамией и Прибрежной Аравией (2).
Преследуя, параллельно с торгово-коммерческими целями, и наши политические интересы в зоне Персидского залива, писал министр иностранных дел, граф Владимир Николаевич Ламздорф (1844–1907), послу в Константинополе (21.01.1904), действительному тайному советнику Ивану Алексеевичу Зиновьеву, «мы силою вещей должны будем войти в известное общение с арабскими шейхами». В этом отношении «почва является уже отчасти подготовленной». Об этом «свидетельствует … проявление арабами симпатий к России, вплоть до ходатайства о принятии в русское подданство». «Факт исключительного преобладания» Британской империи в бассейне Персидского залива, отмечал граф В. Н. Ламздорф, «отнюдь не может почитаться достаточным основанием для … полного там бездействия с нашей стороны». Опыт показывает, что «именно деятельность России на побережье Залива в сравнительно короткое время … изменила к худшему положение там англичан, считавшееся тоже, якобы, всецело преобладающим» (3).
Остановить «нашествие Англии на регион», как полагали российские дипломаты, можно было только «противодействием материальным», в том числе путем присутствия в Персидском заливе русских кораблей. Их нахождение там «более чем желательно еще и потому, – докладывал консул в Багдаде Виктор Федорович Машков, – что если на каждые десять английских высаженных матросов мы высадим только одного – единоличному хозяйничанью здесь англичан уже не будет места» (4).
Вопрос о «демонстрации русского военного флага» в Персидском заливе впервые был поставлен министром иностранных дел Российской империи, графом Михаилом Николаевичем Муравьевым (1845–1900) перед управляющим Морским министерством, вице-адмиралом, генерал-адъютантом Павлом Петровичем Тыртовым в 1899 году. В ответном письме М. Н. Муравьеву (17.05.1899) адмирал П. П. Тыртов (1836–1903) сообщал, что корабли военно-морского флота России, отправлявшиеся на Дальний Восток, никогда прежде «не показывали русского военного флага в Персидском заливе» по нескольким причинам. Во-первых, потому, чтобы «не отклонять корабли от прямого маршрута следования», так как порты этого залива «не лежат непосредственно на пути судов, идущих на Дальний Восток или обратно». И, во-вторых, чтобы «необычным появлением» своим в этой местности «не возбуждать» ни у кого «каких-либо подозрений и неудовольствий» (5).
Позитивно реагируя на предложение МИД относительно захода русских кораблей в Персидский залив, П. П. Тыртов информировал министра иностранных дел о том, что он «не преминет при первой возможности направить какое-либо из мелкосидящих судов в Персидский залив для посещения некоторых из его портов» (6).
В переписке с МИД по вопросу о мерах, которые следовало бы предпринять Российской империей в целях усиления ее престижа в Персидском заливе, действительный тайный советник Кимон Эмманулович Аргиропуло, посланник в Персии, обращал внимание на несколько важных моментов. «Население Южного побережья Персии, – отмечал он, – не имеет никакого представления о могуществе России, и в полном смысле запугано англичанами». И потому весьма полезным было бы направить сюда русский военный корабль, и «дать понять» местному населению, что «присвоенная себе Англией в этих краях монополия не признается Россией, и что Персидский залив не есть закрытое море» (7).