Ровно в полночь
Шрифт:
5
Шлюпка причалила к берегу, заскрежетав по гальке. Несколько матросов, выпрыгнув в прибой, ухватились за борта, чтобы удержать ее на месте. Волна накрыла их с головой.
За то им и платят, а я и так достаточно вымок, и потому остался на берегу. Вельбот с мотором футов двадцати пяти в длину явно облегчил высадку в таком прибое, и его величина говорила о немалых размерах яхты.
Матрос, подошел к нам, буркнул по-английски:
– Рыба клюет.
Я тщетно пытался вспомнить пароль. Они хороши в другом месте – например, на людной улице: случайная фраза, ничего не говорящая посторонним. Здесь это отдавало бессмыслицей, но Мерлен настоял на своем. Наконец я вспомнил:
– Птицы поют.
Матрос хмыкнул и вернулся к лодке. Я взглянул на Харви. Тот что-то заталкивал под дождевик.
С немалым трудом и помощью команды кто-то вылез из шлюпки и подошел к нам:
– Я – Мэгенхерд.
– Кейн.
– Лоуэлл.
Мэгенхерд сообщил:
– Нас двое, двадцать килограммов багажа. У вас, насколько я знаю, "ситроен".
Он не спросил, а просто поставил нас в известность. Если что-то не так, наше дело – сказать. Деловой тип – как и полагал Харви. Но кое-чего я не ожидал.
– Вас двое?
– Мой секретарь – мисс Элен Джермен. – Он замолчал, явно ожидая моей реакции. В темноте можно было различить только, что он – высокий, плотный, в темном плаще, без шляпы и в очках. Голос звучал странно безжизненно и сухо, как плохой диктофон.
Еще кто-то захрустел галькой и остановился рядом с ним.
– Все в порядке?
Голос явно принадлежал англичанке. Выговор привилегированных женских школ имитировать никто не сможет. А может быть, и не захочет.
Она казалась рослой, темноволосой, в темном пальто, уже намокшем под дождем. Мэгенхерд ответил:
– Думаю, да. Что с багажом?
Девушка обернулась, и тут же появился матрос с двумя большими сумками. Мэгенхерд зашагал вниз по склону. Харви поспешил за ним, пристроившись сзади к правому плечу Мэгенхерда, – как раз туда, где телохранителю и место. Я потащился следом – туда, где и место шоферу.
Матрос бросил сумки в багажник, дождался кивка Мэгенхерда, отвернулся и поспешил к лодке.
Харви стоял позади Мэгенхерда, глядя вперед и одновременно стараясь перекрыть наиболее вероятное направление выстрела. Застрелить нападающего – не главное в работе телохранителя, главное – стать на пути любой пули.
Я спросил:
– Где сядете, Харви?
– Впереди.
Девушка заявила:
– Мистер Мэгенхерд может захотеть занять переднее сиденье.
– Может, – согласился я, – но тогда он будет разочарован. Рассаживает Харви.
Мэгенхерд спросил:
– Мистер Лоуэлл, вы – мой телохранитель?
– Да.
– Я же сказал мсье Мерлену, что телохранитель мне не нужен. Хватило бы водителя. Я не люблю стрельбы.
– Я тоже, – согласился Харви, не поворачивая головы, – но ту мы с вами в меньшинстве.
– Никто на меня не покушается, – не унимался Мэгенхерд, мсье Мерлен ошибается. Нужно только не попасть в полицию.
Пришлось вмешаться.
– Я тоже так полагал. Но когда забирал в Кемпере машину, нашел в ней человека с тремя пулями в груди.
Мэгенхерд спросил:
– Вы хотите сказать, его убили?
– Вот именно. А ведь он только должен был перегнать машину.
Девушка ужаснулась:
– Убит? В этом автомобиле?
– Не волнуйтесь, на переднем сиденье. И его уже нет.
– Что вы с ним сделали?
Я не ответил. Мэгенхерд спросил:
– Вы в самом деле, дорогая, хотите знать, как эти люди поступают в таких случаях?
Но, судя по всему, ему тоже было не до шуток.
Харви устало бросил:
– Если мы когда-нибудь все же сядем в машину, я хочу, чтобы Мэгенхерд оказался позади меня, справа.
Расселись они уже не споря и как надо. Похоже, Мэгенхерд все-таки был потрясен.
Миновав Треженье, я включил дальний свет, но держался по-прежнему на второй скорости: не хотелось давать понять, что мы спешим. Езда у моря в такую ночь сама по себе выглядела достаточно подозрительной.
За Пленер-Ланверн я перешел на третью передачу.
Немного погодя Харви спросил:
– Думаете, засаду устроят в Кемпере?
– Не знаю. Может быть.
– Можно объехать?
– Потеряем уйму времени. Моста ниже Кемпера нет, а выше – за десяток километров.
Мэгенхерд не преминул вмешаться:
– Зачем кому-то нас поджидать?
– Я думаю о человеке в машине, мистер Мэгенхерд. Раз кто-то знал о нем, может знать и о нас.
"Ситроен" мчался по широкой дороге, в этот час пустой и унылой, между каменных изгородей. "Маузер" снова покоился в саквояже, я переобулся в серые мокасины, которые в долгой дороге куда удобнее.
Мэгенхерд поинтересовался:
– Надеюсь, вы не станете нарываться на неприятности?
– Постараемся, – ответил я, – но по части маршрута выбирать не из чего, пока не выберемся из Бретани, – а впереди еще двести километров. Вы прибыли вовремя, давайте этим и воспользуемся – будем ехать как можно быстрее. Наши противники могут не успеть...
Верилось в это слабо: к встрече "ситроена" они были готовы еще два с половиной часа назад. Но выбора действительно не было.
В Кемпере я опять перешел на вторую передачу. Харви снял локоть с подлокотника на дверце и пощупал щиколотку. Мы не спеша двигались к набережной.
Не считая стоявших автомобилей, улица была пуста – мокрый тоннель из света фонарей, полускрытых деревьями. "Ситроен" легонько потряхивало на булыжной мостовой.
Харви заметил:
– Тут нужно было повернуть направо. Теперь вы едете по улице с односторонним движением в обратном направлении.
– Знаю. Надеюсь, именно этого от нас не ждут.
Теперь мы добрались до конца набережной и перебрались через реку по мосту с односторонним движением – и опять в обратном направлении.