Роза севера
Шрифт:
— Пей. Свежая кровь прибавляет сил. — И она лукаво улыбнулась.
Варламов не стал отказываться и снова выпил половину. Рогна допила и принялась разделывать оленя. Покончив с дровами, Варламов сходил к церкви, но отца Вениамина там не оказалось. Заглянул в юрту: поп-расстрига и шаман сидели за столиком, и перед ними стоял кувшин, похоже, опять с кейюю кымысом.
Надо сказать Куннэй, что уже хватит.
— Присаживайся, — пригласил отец Вениамин. — О деньгах не беспокойся, из канцелярии сообщили, что пришлют
Но Варламов отказался от кумыса и стал собирать свои вещи. Взяв планшет, задумался. У отца Вениамина есть электрогенератор, можно попытаться отправить письмо. Но что он напишет Джанет? Задерживается, потому что завел одьулун?.. Это ни в какие ворота не лезет. Нет, лучше написать позже, когда что-нибудь придумает.
Расстроенный, Варламов собрал одежду, прихватил чехол с «Сайгой» и вернулся в юрту своей новой, второй жены…
Казалось, этой ночью Рогна не захочет секса. Но та молча прижалась к Варламову, хотя не решилась обнять, и сильнее стал чувствоваться ее острый запах — непривычный и волнующий, может быть от оленьих мехов. Его тело с готовностью отозвалось, и сначала Рогна поморщилась, но потом все прошло гладко. Он осторожно двигался в ней, ощущая жестковатые ребра, и на этот раз кончилось сладостно.
После этого он удовлетворенно вытянулся, а Рогна опять задрала коленки.
— У тебя было много женщин? — спросила она.
Все-таки жена, хоть и вторая, и имеет право на откровенность.
— Нет, — сказал он. — Пара случайных встреч в юности, а потом всего двое. Ты третья.
Хозяйку Медной горы он отнести к женщинам не решился. Там было другое — и постыдное, и манящее. Лучше забыть.
— А что с ними? — продолжала допытываться Рогна.
— Одна стала моей женой. С другой… не сложилось.
В который раз пришла мысль, могли ли сложиться отношения с Сацуки? Вряд ли. Возможно, для нее это была игра в любовь, но лишь поначалу. Сердце заныло…
— Вот и со мной не сложится, — вздохнула Рогна. — Ты знаешь, у нас редко бывают мужья. И дети редкость. Наверное, поэтому старшая рогна и подтолкнула меня сойтись с тобой.
Вспомнился ехидный взгляд той, первой Рогны при расставании. Может, тогда ей и пришла в голову эта идея?
— Зачем должен появиться этот ребенок? — спросил он.
— Да понятия не имею, — с досадой сказала Рогна. — Порой я думаю, что меня просто используют. Ты знаешь, я вся извелась. Наконец решила, что прогоню этого мужчину, то есть тебя, если увижу хоть тень насмешки. Однако все оказалось не так плохо. Ты был огорошен, но подошел к делу… ответственно.
И Рогна фыркнула.
А еще сыграло роль удивительное сходство с Сацуки, но говорить об этом, конечно, не стал.
Утром настал черед иных обязанностей. Рогна пригнала косматую низкорослую лошадь и показала, как запрячь ее в сани.
— На первый раз Дохсун покажет дорогу. Умеешь обращаться с бензопилой?
Варламов кивнул, пилить ему пришлось немало.
Брат Рогны лихо подъехал на нартах, запряженных парой оленей. Одьулун
— Скоро и мы поедем на оленях. Лошади зимой в горах не пройдут.
— А куда? — поинтересовался Варламова.
— Одна из обязанностей рогн — охранять стада. Я и так задержалась.
Похоже, предстоял своеобразный медовый месяц.
Поездка и возня с бревнами заняли весь короткий зимний день. Зато Варламова накормили вкусными кровяными колбасками, а когда легли в постель, Рогна снова придвинулась к нему. Похоже, твердо решила взять свое в качестве одьулун. Несмотря на усталость, он охотно откликнулся, но при всех его стараниях Рогна лежала, как то самое бревнышко. По окончании он почувствовал такую сонливость, что уснул сразу, привалившись к боку Рогны.
Утром все тело болело, и Варламову предоставили возможность поваляться в постели. Рогна начала собираться в поездку, но делала это как-то нехотя. Вскоре он узнал причину. Когда в постели уже привычно обнял свою одьулун, та отстранилась.
— У меня месячные, — обиженно сказала она. — Я не забеременела. Тебе надо больше стараться.
— Угу, — пробормотал Варламов с некоторым облегчением. Намаялся с дровами и был даже рад, что сегодня супружеский долг отменяется. Впрочем, через пару дней его вернули к приятной рутине.
Наконец Рогна уехала вместе с Дохсуном, и вернулась с оленями.
— Пора тебе учиться ездить на упряжке, — сказала она, спрыгивая с нарт.
Сначала научила запрягать, но это оказалось просто: перекинуть через шею оленя ременную петлю, пропустить под передней ногой, а ременную постромку от этой шлеи перекинуть через дугу в передней части нарт и протянуть к другому оленю.
Ездить оказалось сложнее: надо было запрыгнуть на уже идущие нарты, а потом на них удержаться. Варламов поехал по селению, но на первом же ухабе нарты опрокинулись, и он полетел в снег. Снег и одежда были мягкие, поэтому не ушибся. Зато якутские дети, высыпавшие поглядеть на первую поездку лючи, русского, здорово повеселились. Рогна подъехала на своей нарте.
— Надо ехать, свесив ноги, и поддерживать нарту ногой, если накренится.
Дальнейшие тренировки провели за окраиной, и Варламов стал ездить довольно сносно.
Вечер прошел в сборах. Рогна занималась продуктами, и в дополнение к обычной меховой одежде снабдила Варламова дохой. Он уложил на нарты бензопилу и канистры с горючим, добавил топор и ножовку. Утром Рогна оделась по-походному, из-под меховой оторочки капюшона блестели голубые глаза. Отправились на двух пассажирских нартах и двух грузовых, каждая пара оленей привязана к предыдущей нарте недоуздком, во главе маленького каравана Рогна.
За селением миновали бывший прииск: три отверстия в скалах и занесенные снегом остатки строений. Долго придется восстанавливать, хотя Варламов узнал, что штольни здесь неглубокие.