"Розарий"
Шрифт:
Профессор Александрова выдохнула с облегчением. Она не замечала, что и Боуд и её подруга совершенно растерянно на неё смотрят. Видимо обоих потрясла её речь.
— Вот и всё? — повторил последние слова Александровой Боуд и тут же совершенно откровенно признался: — Ольга, я ничего не понял из того что вы тут нам рассказали. По этой причине, я попросил бы вас изложить вашу речь…письменно. Буду вам очень признателен, если вы выполните мою просьбу.
— Хорошо! — откликнулась Александрова. В этот миг прозвучал подозрительный голос профессор Коэл.
— Ольга, ты часом раньше не была…монахиней? Откуда ты столько знаешь?
— Изучала историю христианства, — отозвалась Александрова и с некоторой обидой в голосе, добавила: — Я ведь не спрашиваю откуда ты так хорошо знаешь латынь?
— Как откуда? Я её учила. И не один год.
— Вот именно! Я тоже учила историю христианства. И не один год.
— Ну если вы учили историю христианства, Ольга, — вмешался в разговор Боуд, — тогда быть может, просветите по поводу человека, который мог быть автором найденной в крепости, рукописи?
— Ну, знаете ли Джеймс, людей подобно этому монаху, бродило огромное количество. В особенности, на заре христианства.
— Почему вы назвали его «монахом»? — поинтересовался Боуд.
— А как его ещё назвать? — удивилась Александрова. — Если он нёс слово божье, следовательно, он являлся монахом или проповедником. В общем- то, одно не исключает другое. И не иначе.
— Согласен, Ольга. Но ведь там упоминаются 12 учеников этого человека. Полагаю, эта деталь упростит наши поиски.
— Мы сделаем всё, что только возможно Джеймс, — пообещала профессор Коэл, но тут же добавила словно оправдываясь: — но ты должен понимать насколько это сложно выяснить.
— Хорошо, подойдём к вопросу с другого конца, — Боуд по обыкновению завертел между пальцев, ручку. — Мне бы хотелось получить ответ на следующий вопрос. А заключён он вот в чём: — «На чётках 50 маленьких бусинок. На каждой из бусинок есть две цифры. Цифры очень мелкие. Пришлось рассматривать через лупу. Кто — нибудь знает для чего они там? — задавая вопрос, Боуд первым делом устремил взгляд на Александрову. Та отрицательно покачала головой. Боуд перевёл взгляд на профессора Коэл. — Энн?
— Понятия не имею!
— А какие цифры? Могу я посмотреть? — подала голос Александрова.
— Нет надобности. Я записал их все, — отвечая Боуд выдвинул ящик стола и достав оттуда исписанный листок с двумя рядами цифр, положил его перед собой на стол: — Я даже подсчитал общую сумму. Если их все сложить — получается…что- то около «2040». Если я и ошибаюсь, то совсем немного.
— Не наше число! — раздался голос профессора Коэл.
— Я такого же мнения, — Боуд кивнул головой, соглашаясь с ней. — Скорее всего, нам следует посчитать каждые десять бусинок в отдельности. Если и это не получится, тогда придётся остановиться на каждой из них в отдельности. Прошу вас очень и очень внимательно слушать, — попросил Боуд бросая взгляд на женщин, которые и без того ловили каждое его слово: — если вы заметите закономерность в цифрах…любую, остановите меня сразу. Кроме этих чёток у нас ничего нет. И судя по всему, они имеют определённый смысл. Неизвестный нам смысл. Если я вначале полагал, что они слишком просты, то позже, выслушав Ольгу, я понял насколько всё сложно. Мы должны выделить каждую деталь или разбить всё на отдельные части, иначе нам за всю жизнь не разобраться в смысле появления этого… «Розария». Итак вы готовы? — Боуд взял в руки листок. Дождавшись кивков, он негромко продолжил: — Итак, начинаем с первой бусинки. Первой следует цифра «27», за ней «48», за ней «55», за ней «60», за ней «17», за ней «98», за ней «88», за ней «78»
, за ней «39», и последняя десятая «43». В итоге у нас получается сумма: «553». Есть мысли по поводу общей суммы или отдельной суммы? — Боуд посмотрел на профессора Коэл. К его удивлению она кивнула в ответ на его вопрос. Боуд не мог поверить в удачу. Он ещё раз переспросил и получил тот же ответ. Правда, прежде профессор Коэл посмотрела на Александрову. Боуд увидел что и она кивнула, видимо отвечая на немой вопрос.
— Так что же? — нетерпеливо спросил у неё Боуд. — Что это за цифра?
— Дата «Пятого Вселенского Собора»!
Боуд перевёл взгляд на Александрову. Та утвердительно кивнула головой.
— Отлично! — он радостно потёр руки. — Это уже что- то. А что такое этот «Вселенский Собор»?
— Отцы церкви собирались, для того чтобы разрешить спорные вопросы! — коротко ответила профессор Коэл.
— И сколько их было…»Соборов»? — задал новый вопрос Боуд.
— Семь!
— Семь? Не наше число, — Боуд нахмурился. Затем замолчал. Но чуть позже всё же снова заговорил. — Хорошо. Попробуем второй ряд. Не буду называть отдельные цифры. Начнём сразу с суммы. Вдруг и она совпадёт. Второй ряд, — Боуд посмотрел на цифры и закончил: — во втором ряду у нас получается цифра «451».
— «Четвёртый вселенский собор», — раздался голос профессора Коэл. А Александрова дополнила:
— «Халкидонский»!
— Можно понятнее, — попросил Боуд.
— Первый, вернее «Пятый Вселенский Собор» имеет название «Второй Константинопольский». «Четвёртый Вселенский Собор» получил название «Халкидонский», — пояснила Александрова.
— Интересно, — протянул Боуд думая о своём, — возможно мы ещё вернёмся к названиям. А пока, идём дальше. Третий ряд бусинок даёт в сумме цифру «431». «Третий Вселенский Собор»? — Боуд с удовлетворением отметил про себя два молчаливых кивка. — Если брать в расчёт логику событий, следовательно четвёртый ряд должен соответствовать дате «Второго Вселенского Собора». У нас цифра «381». Я прав?
Вновь последовали два утвердительных кивка.
И последняя цифра «325». «Первый Вселенский Собор». Правильно?
Увидев вновь два утвердительных кивка, Боуд задумчиво произнёс:
— Странно, не правда ли? Каждый ряд бусинок указывает на «Вселенский Собор». И больше ничего. Хотя это уже какая — то зацепка. Правда, я и понятия не имею, какая именно. Надо подумать. Хорошенько подумать. Встретимся завтра. Постарайтесь собрать всю информацию об этих «Соборах». Думаю, у меня накопится много вопросов. И хорошо бы, если б у вас уже имелись все ответы на них.
Разговор перешёл на конкретные детали. Обсудив их, обе женщины удалились заниматься поисками новых сведений.
Оставшись в одиночестве, Боуд скинул пиджак и галстук. Затем выпил две чашки крепкого кофе м сел за свой стол. Некоторое время он крутился в кресле, не сводя взгляда с колонки цифр. Затем перевёл взгляд на чётки и прошептал:
— Какую же тайну ты скрываешь?
Боуд очень долго смотрел на чётки, затем по привычке принялся выстраивать логическую цепь из того, что у него уже имелось. Анализ, как правило, помогал ему понять суть самих поисков. Впрочем, пока он и близко не представлял о чём вообще идёт речь и что за тайну они пытаются раскрыть.