Рождение Богов. Книга II. Иллюстрированный роман
Шрифт:
Архий уже давно стоял навытяжку, с восхищенным почтением глядя на Алкивиада.
Тот внимательно посмотрел на пленника и с беспокойством огляделся по сторонам:
– Э-э-э… Госпожа, я как раз спешил к тебе…
– Зачем?
– Я не хотел беспокоить тебя раньше, но… Помнится, у вас в Афинах был раб…
– У моего отца было много рабов.
– Да, конечно… Так вот, я давно хотел тебе рассказать, что где-то месяц назад нам под Потидеей попался один из них…
– Неужели?
– Я… Я просто не хотел тревожить тебя. Понимаешь, стратег привлек этого раба к службе, и он все равно не смог бы помогать тебе здесь.
– Понимаю. И благодарю тебя за заботу. Это очень благородно
– Тот юноша, что часто прислуживал твоему отцу на пирах. Алексиус.
– А! Тот, о котором я несколько раз спрашивала тебя?
Алкивиад собрался что-то ответить, но запнулся, не найдя слов. Несколько долгих мгновений он пытался спрятать свой взгляд.
– Господин Алкмеон! – окликнул Алкивиад проходящего мимо лекаря, – Подскажите, пожалуйста. Среди раненых был один юноша, Алексиус. Как он?
Алкмеон остановился с любопытством разглядывая наложенную Пандорой повязку.
– Хм… Весьма неплохо… – Он заглянул раненому потидейцу в глаза, потрогал лоб и нащупал пульс.
– Господин… – начал было Алкивиад, но осекся, остановленный властным жестом врача.
Некоторое время Алкмеон внимательно следил за пульсом раненого. Наконец, удовлетворенный, опустил руку пленника и посмотрел на Алкивиада:
– А-а-а, добрый день, молодой человек. Как твоя нога? Не беспокоит?
– Благодарю тебя. Нога отлично зажила!
– Замечательно! Так что ты хотел?
– Господин, Алкмеон, среди раненых был один юноша…
– Один юноша? – Алкмеон выразительно хмыкнул, поглядев в сторону раненых.
Алкивиад уточнил:
– Алексиус. Он такой… Хм… – Эллин замялся.
Врач пожал плечами, вопросительно глядя на Алкивиада.
– Карие глаза. Короткие русые волосы. Резкие скулы. Высокий. Варвар, – встряла в разговор Пандора.
– Ага… Кажется, понял, о ком ты. Вон там, в дальнем углу: легкие ожоги на плече и сильный ушиб головы. Тошнота. Зрачки разного размера. Почти не понимает, что происходит вокруг. Выгибает стопу, если провести по краю подошвы, – это не очень хорошо. От таких ушибов сознание мутнеет. Я дал успокоительное, и он уснул. Ему нужен покой.
– Отлично! Благодарим вас, – с наигранной бодростью воскликнул Алкивиад.
Пандора внимательно посмотрела на него, затем отвернулась и подошла к следующему пленнику. Она замерла над ним на несколько мгновений, пытаясь сосредоточиться. Мысли лихорадочно мелькали в ее голове. Она постаралась собраться и все свои силы вложила у ободряющую улыбку раненому потидейцу.
– Как нога?
– Спасибо, милая…
Алкивиад еще долго стоял у нее за спиной и следил за ее ловкими уверенными движениями. Наконец он вздохнул, похлопал растерянного пельтаста по плечу и поманил за собой:
– Пошли, солдат! Выпьем вина за нашу победу.
Пандора не обернулась, когда они направились к выходу.
Глава 12
1
Весь следующий день Пандора провела в гимнасии, ухаживая за ранеными. Она дала себе зарок не подходить к Алексиусу. Он лежал в углу, в самом конце галереи, и не мог видеть ее. Галерея по всей длине была завешана сшитыми овечьими шкурами, защищавшей раненых от пронзительного осеннего ветра. Внутри галереи стояло несколько переносных жаровен, но все равно было прохладно.
Несмотря на данное себе обещание Пандора не могла удержаться и не разузнать о состоянии Алексиуса. Она несколько раз посылала служанку справиться о его самочувствии и всякий раз слышала, что раненый так и не пришел в себя. Ее беспокойство усиливалось с каждым часом.
Наконец, далеко за полдень, когда солнце уже почти касалось ограды палестры, девушка решилась подойти к Алексиусу. Он бредил. Разметавшись на кушетке, покрытый испариной, он что-то шептал на незнакомом языке. Пандора вспомнила о своей давней просьбе научить ее этому языку и грустно усмехнулась. Неожиданно сквозь шепот и хрип она услышала свое имя и вздрогнула. Вот еще раз. И еще. Алексиус окончательно скинул с себя одеяло и теперь уже отчетливо и непрерывно начал звать ее:
– Пандора… Пандора…
Опять что-то неразборчивое. И снова:
– Пандора…
Девушка не выдержала. Она подняла сброшенное Алексиусом покрывало, плотно укутала раненого и положила руку ему на лоб.
– Пандора…
– Я… Я здесь… – Ее голос дрогнул.
Вдруг, словно от ее прикосновения, Алексиус замер. Его губы расплылись в легкой улыбке:
– Пандора…
– Я рядом… – снова прошептала девушка.
Веки раненого задрожали, между ними появилась тонкая щель. Пандора вздрогнула и отдернула руку.
– Спасибо, что приснилась мне…
Девушка торопливо схватила давно подготовленную чашу со снадобьем, стоящую у изголовья.
– Выпей, – она подняла его голову и поднесла чашу к губам.
Художник Валерий Шамсутдинов
Он сделал большой глоток и закашлялся.
– Выпей все!
Еще несколько судорожных глотков.
– Спасибо… Ты мне приснишься еще?
– Да.
– Встретимся в снах… – Он снова улыбнулся и закрыл глаза. Его дыхание стало ровным и спокойным.
Пандора встала, тщательно вытерла руки куском ткани и поправила сползшее покрывало. Еще несколько долгих мгновений она смотрела на больного, и наконец отошла от его кушетки.
2
Леша никак не мог поверить, что вновь встретил Пандору. Мешала постоянная тошнота и застилающая разум острая боль в затылке. Это казалось наваждением, миражом, не более чем обманом зрения. Долгие часы Леша ждал, когда там, среди других раненых, мелькнет знакомый силуэт, при виде которого сжималось сердце. Он следил за каждым движением девушки, пытаясь убедить себя, что это не она. Осанка, походка, кажется, немного иные… Хотя нет! Вот это движение головы, вот этот жест! Пандора делала точно так же! Но почему она никогда не подходит сюда? Почему не приближается к этому краю галереи? Стоп! Нужно остановиться. Нельзя думать об этом! Он должен думать о том, что ему делать дальше. Вся затея с требушетом – неужели это провал? Ведь он же предполагал, что такое нападение возможно. Ведь он предупреждал Алкивиада! Леша постоянно пытался восстановить в памяти события той злополучной ночи. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться. Призывный сигнал кавалерийского рожка – вот, что не давало ему покоя. Кто и зачем подал этот сигнал в темноте? Куда вечером уходил Алкивиад? Почему он не послушал Алексея? Хотя, почему же не послушал? Может быть, Алкивиад как раз и послушал его? Смутные сомнения и подозрения непрерывно терзали Лешу. Что же произошло той ночью под Потидеей, и что будет дальше? Он тяжело вздохнул, посмотрел в дальний конец галереи, и его сердце опять принизила острая игла узнавания. Всемогущие боги! Ну почему, почему она так похожа на Пандору?