Рождение Богов
Шрифт:
Лицо Пандоры скривилось в презрительной и торжествующей ухмылке.
Эллин расправил плечи. Казалось, что он стал выше ростом, на скулах играли желваки.
– Именем Зевса, я лишаю тебя своего покровительства! Перед лицом всех богов я клянусь, что ты понесешь наказание за свое преступление и…
Неожиданно даже для самого себя Алексиус вскочил и прыгнул к Пандоре. В его руке блеснул нож.
Он схватил девушку и прижал лезвие к ее тонкой шее:
– Всем отойти! Живо!
Позже,
Тофон окаменел от ужаса: замер с разведенными в стороны руками, то ли удерживая слуг, то ли готовясь к прыжку. Его взгляд впился в лезвие ножа, прижатое к шее Пандоры.
– Всем отойти! – повторил Алексиус.
Тофон стал пятиться назад, оттесняя подоспевших слуг. Комната опустела.
Алексей стоял у стены, отгородившись девушкой, как щитом. До него постепенно стало доходить, что он сделал. Навалившиеся стыд, страх и отвращение мешали соображать.
Он потряс головой, отгоняя нахлынувшие мысли. Нужно действовать! Не останавливаться и не сдаваться! Нельзя дать Тофону прийти в себя. Здесь он в ловушке. Но и пешком отсюда не уйти. Нужно потребовать лошадь и перейти в другое место с хорошим обзором и несколькими выходами.
Продолжая одной рукой удерживать Пандору, Алексей подобрал несколько мешочков с деньгами и сунул их за пазуху. Затем шагнул вперед, подталкивая девушку к выходу. Но Пандора упиралась.
– Пошли! Быстро!
– Лучше убей меня, раб! Я не пойду с тобой, – девушка с силой толкнула Лешу.
Он испугался, что поранит ее, и перехватил Пандору свободной рукой, отведя руку с ножом за спину. Еще один рывок, и Леша понял, что не сможет ее удержать.
Крохотный огонек последнего уцелевшего светильника еле освещал комнату. Леша обвел каморку быстрым взглядом, пытаясь сообразить, что делать дальше. Потом толкнул Пандору вглубь комнаты, захлопнул дверь и подпер ее. Обессиленно привалившись к двери, он смотрел на девушку. От толчка Пандора упала на соломенный тюфяк, служивший Алексею кроватью. Теперь, брезгливо морщась, она поднималась, стряхивая с себя налипшую солому.
– Зачем ты обманула отца? – чуть ли не крикнул Леша срывающимся голосом.
– Я сказала правду: ты убил нашего гостя.
– Но если ты была за дверью, ты все слышала. Он ведь спартанский шпион!
– Это не снимает с тебя вины.
– Но… Ведь… Ты… – Алексей пытался найти слова. – Госпожа Пандора, пойми, дело не во мне! Если я виноват – накажи меня! Но спартанские шпионы – угроза всему полису!
– Угроза моему городу – такие мерзавцы, как ты, которые втираются в доверие к благородным гражданам, а потом грабят их, оскорбляют богов, нарушают клятвы и обеты!
– Это не так!
– Да? – Пандора усмехнулась. – А как ты объяснишь вот это? – и девушка красноречиво обвела рукой засыпанную деньгами и залитую кровью каморку.
– За все, что сделал для меня твой отец, я отплатил сполна. Я честно помогал и принес ему во много раз больше денег, чем он заплатил за меня.
– Честно помогал? О боги! Видели
Из-за двери донесся крик Тофона:
– Пандора, девочка моя! Ты жива?
Девушка презрительно посмотрела в глаза Алексею и крикнула:
– Он трус и ничего не сделает мне! Ломайте дверь!
Мощный удар отбросил Алексея от двери. Леша стремительно развернулся и навалился на трещащие под напором доски, но тут же почувствовал, как девушка набросилась на него сзади. Он выпустил нож, боясь ранить ее. Ее пальцы вцепились ему в волосы. Правое плечо взорвалось болью от сильного укуса. Леша вскрикнул, пытаясь сбросить Пандору со спины. Доски двери разлетелись, и на Алексиуса посыпался град мощных ударов. Зазвенела голова, перед глазами поплыли радужные круги, и наконец навалилась темнота.
Глава 14
Всю ночь дом Тофона гудел как растревоженный улей. Лишь под утро Пандоре удалось кое-как успокоить перепуганную ключницу. Она сотни раз убеждала Ифгению, что в полном порядке и на ней нет ни царапины, но та охала, причитала и все норовила перевязать несуществующие раны. Отец тоже не спал. Сначала наводили порядок в доме и успокаивали соседей. Затем пришел дежурный притан, и они долго сидели с отцом в андроне.
Только когда горы на востоке начали розоветь, Пандора добралась до своей спальни и, завернувшись в теплое покрывало, упала на ложе. Но Морфей все никак не принимал ее в свои мягкие объятия. Она не ощущала ни торжества победы, ни радости. Конечно, ей не было жалко раба, тем более он сам был виноват во всем, что с ним случилось. Но все же та маленькая ложь, к которой ей пришлось прибегнуть, не давала девушке покоя. «Угроза всему полису!» – эти слова не шли у нее из головы.
Наконец Пандора погрузилась в зыбкое забытье, но даже сон не принес ей покоя. Сновидения были наполнены мимолетными жутковатыми образами. Вот какая-то женщина стоит у алтаря спиной к Пандоре. Это же мама! Она протянула к матери руку. Но ее образ превратился в черный дым, и рука Пандоры коснулась священного сосуда, который Лисимаха требовательно протягивала девушке. Со всех сторон летел шепот: «Не смотри… Не смотри… Не смотри…» Лисимаха пристально взглянула ей глаза и громко сказала: «Помни, что судьба собьёт тебя с ног!»
И вот, как это уже было в детстве, Пандора бежит вниз по длинной-длинной лестнице, держа на вытянутых руках запечатанный сосуд для богини. В голове лишь одна мысль: «Не смотри, что бы ни случилось – не смотри!» Но вдруг из-за темного угла навстречу ей шагнула фигура. Пандора отшатнулась, упала и уронила сосуд прямо на мраморные ступени. Она зажмурилась, чтобы случайно не увидеть содержимое разбившегося сосуда. Но это не помогло. Она видела сквозь веки!
Пандора подняла взгляд: перед ней возвышался этот проклятый раб. «Посмотри, что ты сделала… Ты солгала, а это расплата за ложь!» Пандора взглянула на осколки священной амфоры – все они были покрыты огромными, размером с виноград, прозрачными каплями росы. Невольно она опустила руку и коснулась одной из капель. Капля лопнула и разлилась отвратительным кровавым пятном. Раб крепко схватил ее руку. «Защити полис!» – отчетливо произнес он. Пандора попыталась вырваться, но раб не отпускал ее. «Тише… Тише… Успокойся…»