Рождение Императора

Еремина Дарья Викторовна

– Конечно, котенок! – улыбнулась Клау.

Я закрыл дверь и почувствовал, как загорелись уши.

– Котенок? – усмехнулась мама.

– Ты же хотела, чтобы я завел себе друзей…

– Котенок… - повторила мама с ухмылкой и потрепала меня по щеке. – Около шестнадцати лет назад, когда ты еще не родился, Кларисс пригласила твоего отца на свой трехсотлетний юбилей.

– Без тебя?

– Я была тогда где-то в море на другой стороне земли, Андрес. Так, что ты думаешь, твой отец подарил Кларисс на День рождения?

–

Плащ с глубоким капюшоном?

– Хуже! – засмеялась мама, передавая мне сверток со сферой. – Он подарил ей невидимое зеркало!

– Ааах! – я захохотал, обнимая мать за плечи, чтобы не разойтись при огибании пары, идущей навстречу. – Жестоко.

– Удивительно, как за эти шестнадцать лет они еще не истребили друг друга.

– И их ненависть все крепнет! – вторил я, улыбаясь.

В чем-то я завидовал отцу. Например, его способности заставлять окружающих людей любить себя. Даже Кларисс, полукровка своенравная, сложная и довольно вредная по натуре, была отцу другом и советником сколько я себя помнил, а мне стала вроде старшей сестры или тетки. – Я ведь могу поехать на свадьбу?

– Конечно!

– Но ведь я наверняка уже буду в школе.

– Хороший повод повидать родителей, не правда ли?

Я отвернулся, чтобы мама не заметила моей счастливой физиономии. Побывать на свадьбе Императора, да еще в первых рядах! Может, хоть на этот раз найдется время разобраться в летунах под потолком Главной залы…

С каждым часом солнце жарило все сильнеё. Когда мы подошли к центральной площади небольшой ветерок сопровождал нас уже два квартала. Я бы взмок без него. Это мама, казалось, была рождена в песках. Я же жару не люблю.

Украдкой поглядывая на меня, мама улыбалась. Иногда кажется, что я – единственный знакомый ей маг. Она замирает каждый раз, когда я что-то делаю. Будь то просто игра со стихиями или безделицы в доме - она обожает это. И гордиться мной. Я знаю.

К порталу стояла небольшая очередь, и вся она пыталась укрыться от солнца под узким навесом. Мы встали в конец.

– Слетай, покупайся, когда жара спадет, – предложила мама, оборачиваясь ко мне. Я промолчал, лишь хмыкнув. Целесс не отстанет, пока не утянет меня к морю. А эта жара вымотала уже. Я бы лучше закрылся вкабинете и занялся заказами гильдии.

Какая же она маленькая - мама. Я посмотрел на её макушку, загорелые плечи передо мной, и закрыл глаза, сжав крепче сферу и шкатулку в руках.

Мы вернулись как раз к обеду. Отец так и не вернулся из резиденции гильдии, так что обедали втроем с учителем. А после обеда настала пора расставания. Я не ожидал, что способен переживать по поводу ухода Тулиса. Несомненно, я был рад. Но радости этой след простыл, когда настало время сказать учителю «спасибо и до свидания».

– Ты же будешь здесь, в Зальцестере?

Я заметил удивленный взгляд мамы.

– Конечно, Андрес, –

улыбнулся Тулис и прикоснулся к моему плечу. – Ты можешь навестить меня, когда только вздумается.

– Я обязательно буду заходить, учитель, – прошептал я и обнял старика, растроганного и прослезившегося. Улыбнувшись маме, Тулис пошел из гостиной. В это мгновение он казался старше и сгорбленнеё, чем все годы службы в нашем доме.

Я же стоял посреди гостиной сам не свой, растерянный, с замершими слезами в глазах. Я знал его всю жизнь. Из года в год, изо дня в день он был рядом, как часть нашего дома и семьи. Только теперь я понимал, что люблю этого старика и стало больно в груди от того, что теперь его не будет рядом.

– Иди сюда, – позвала мама тихо, шевельнув пальцами поднятых ладоней.

Если она обнимет меня, станет еще тяжелеё. Развернувшись, я вышел.

– Да, Целесс…

Я обернулся к парящему на уровне груди кругу в дальнем углу кабинета. Развернув сверток с зеркалом души, поставил сферу на один из столов в кабинете.

– Пошли купаться!

– Я устал.

– От жизни, что ли?

Обернувшись к проекции, я легонько улыбнулся.

– Ну, пошли! Погода необыкновенная, море теплое…

– Целесс, я серьезно устал. Мы сегодня делали примерки для балахона к школе… Потом еще…

– При встрече расскажешь.

– Целесс…

– Андрес, не надо убеждать меня в том, что ты ленивый зануда. Я это и так знаю. Ты хочешь, чтобы я зашла за тобой?

– Не надо.

– Значит, сам прилетишь?

– Прилечу…

– И не смотри на меня так! Жду у моря.

Я усмехнулся: Целесс! Вот кому никто и никогда не может отказать. Маленькая принцесса Зальцестера. Мама говорит, что страшно представить, что будет, когда она вырастит. Не знаю… мне не страшно.

Проходя по коридору, я остановился у приоткрытой двери родительской спальни. Не думал, что мама свалится замертво, хотя как раз это было ожидаемо после бессонной ночи. Тихо подойдя к кровати, я присел на корточки. Есть ли на свете кто-то красивеё неё? Я смотрел на беспокойные глаза под плотно закрытыми веками, на дрожащие реснички. На плотно сжатые губы и острые скулы. Во мраке спальни она не казалась такой изможденной, как при свете. Лишь бессильно откинутая рука придавала ей уставший вид.

Прикоснувшись к маленькой ладошке, я осторожно расправил пальцы. Внутри всё заворочалось. Желая откинуть локон с щеки, поднес ладонь к её лицу, но одернул руку и, горя от стыда и бессилия, стремительно вышел.

Найти Целесс на побережье, где мы обычно купались, было не сложно. Птица её, белая как снег, лениво топталась среди редких деревьев поодаль. Целесс же млела на послеполуденном солнышке рядом с водой.

Спрыгнув со своего летуна, я отпустил птицу пастись рядом с альбиносом подруги и сел рядом с ней.