Рождение воина
Шрифт:
Лисандр и Демаратос промокли до нитки. Они шли к берегу, неся по охапке хвороста.
— Жду не дождусь, когда рассчитаюсь с ним, — сказал Демаратос. Черные волосы слиплись у него на голове.
— Будь осторожен, — предупредил Лисандр. — У него есть нож.
— Что? — спросил Демаратос. — Нам не разрешено брать с собой оружие.
— Я видел, как он достал нож, чтобы отрезать ветку.
— Какой мошенник! — воскликнул Демаратос.
Когда оба достигли берега, Агесилай ножом затачивал палку.
— Разведите костер! — приказал он. — Уже почти полдень, а мы еще не приступили к сегодняшнему заданию.
Пока Демаратос раскладывал сухие листья и куски коры, Лисандр достал свой кремень. Агесилай разложил рыбу на камне, разрезал ее пятнистый живот, вытащил потроха и выбросил их в кусты. Лисандр разжег огонь.
Агесилай промыл рыбу на берегу реки, потом взял заточенную палку, насадил на нее рыбу и стал держать ее над маленьким огнем.
— Мне показалось, нам было приказано выжить, рассчитывая на свой ум и ловкость, — сказал Лисандр. — Как у вас оказался нож?
— Я всегда беру его с собой, — ответил Агесилай.
Тогда зачем было его прятать? Рыба быстро подрумянивалась над костром, на ней появилась корка.
— Благодаря этому ножу я стал членом Криптии, — ответил Агесилай.
Демаратос оживился.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он. Агесилай повернул рыбу другой стороной.
— Я почти достиг необходимого для этого возраста, но сначала надо было пройти испытание, — объяснил он.
— Что за испытание? — спросил Демаратос.
Агесилай широко улыбнулся:
— Полагается совершить три убийства. Если попадешься, значит, ты не выдержал испытания.
У Лисандра не было настроения слушать про Криптию, и он отошел к берегу.
— Вы кого-то… убили? — услышал он следующий вопрос Демаратоса.
Агесилай фыркнул.
— Конечно. Этим самым ножом.
Лисандр развернулся и увидел в солнечных лучах в руках Агесилая нож. Лезвие было тусклым и истертым, не длиннее расстояния от запястья Лисандра до кончика пальца. Оно было широким у основания и, изгибаясь, заострялось в самом конце. Ручка была сделана из простого дерева серого цвета. Лисандр взглянул на реку.
— Кого? — спросил Демаратос. Агесилай делал вид, будто размышляет.
— Думаю, ты уже достаточно взрослый, и тебе можно об этом рассказать, — сказал он. Затем добавил: — Они не называют имен. Всегда убивают какого-нибудь илота. Тебе лишь показывают, кого следует убить: либо лицо в толпе, либо определенный дом. После этого надо выследить жертву и незаметно прикончить ее.
«Ему хочется просто похвастаться, — подумал Лисандр, — как он примитивен».
Но юноша не мог избавиться от неприятного покалывания на коже.
«Агесилай убил илота?» Он напряг слух, чтобы узнать больше.
— Сколько человек вы убили? — спросил Демаратос дрогнувшим голосом.
— Пока двоих, — ответил Агесилай. — Первым был мужчина из селения Селласия. Я шел за ним, когда он навеселе возвращался из дома друга. Ты ведь знаешь, эти илоты любят домашнее вино. Тем не менее, он оказал мне сопротивление. Сначала мне удалось отрубить ему руку. Затем мы сцепились и стали кататься по земле. Он был силен, но действовал медленно, ибо много выпил. Ему удалось стукнуть меня камнем по голове, а потом он истек кровью от ран, которые я ему нанес. Я пришел домой весь в крови, но не собственной, слава богам. Вот и рыба готова!
Лисандр сел рядом со спутниками, Агесилай разделил рыбу на три части и разложил их на листьях папоротника. От розовой рыбы шел пар. Агесилай взял себе самый большой кусок.
— А вторая жертва? — спросил Демаратос, протягивая руку к своей доле.
Агесилай проглотил кусок и облизал пальцы.
— Вторая жертва — совсем другое дело, — ответил он. — Это случилось после той ночи, когда мы рассчитались с илотами за их наглость. Точнее, как раз перед тем, как мы отправились в горы. В ту ночь улицы покраснели от крови. Все произошло на рассвете. В такое время убивать нелегко. Вместе со своим наставником Пиладесом мы ждали, когда большая часть илотов уйдет на поля, затем незаметно вошли в поселение. Пиладес указал на один дом и велел мне убить любого мужчину, который там окажется. Я обрадовался. Ведь убей я сразу двоих, мое испытание тут же завершилось бы.
— Вам это удалось? — задал следующий вопрос Демаратос.
Лисандр обнаружил, что ему невыносимо слушать рассказ Агиселая, но хочется узнать все до конца.
— Там оказался всего один мужчина, — ответил Агесилай и пожал плечами. — Совсем не то, что я ожидал. Я незаметно вошел через переднюю дверь. В доме больше никого не было. Это была вонючая лачуга — эти илоты живут как животные. В задней комнате кто-то лежал на кровати. Рядом стояло ведро с водой, на полу лежала окровавленная тряпка. Я подошел ближе и рассмотрел лицо спавшего. Это был мальчишка. Может быть, твоего возраста или даже моложе.
Лисандр следил за Агесилаем, пока тот говорил. При каждом его слове сквозь мозг Лисандра пробегали искры. Он вспомнил тело Тимеона, остывавшее в доме его матери.
— Я достал нож, — продолжил Агесилай и поднял руку. Лучи солнца упали на его светлые волосы и лезвие ножа. — Рукой я зажал ему рот и воткнул нож между ребер.
Лисандр снова взглянул на нож. Его длины вполне хватало, чтобы поразить сердце. Когда смысл слов Агесилая дошел до его сознания, у Лисандра закружилась голова.
— Мальчишка сопротивлялся, но я повернул лезвие, и он застыл. Наверно, мучался недолго.
— Вы убили мальчика? — спросил Демаратос и нахмурился. Лисандр отложил свой кусок рыбы.
Агесилай опустился на локти.
— Да, — ответил он, зачехляя нож. — Я выполнял приказ и не мог позволить, чтобы никчемный илот помешал мне.
Лисандра охватил гнев. Он встал. Агесилай взглянул на него.
— Что случилось? Я оскорбил твое плотское происхождение?