Рождение волшебницы
Шрифт:
Безобразная груда строений и башен вставала черной горой, озаренные изнутри окна светились, как горящие язвы. Непостижимая жизнь заколдованного дворца не замирала и в этот полуночный час. Но тихо было под звездным небом, только часто шлепающие шаги Золотинки нарушали застылый покой.
Бесшумно скользнули по небу распластанные крылья – черная тень на звездах, и Золотинка, озираясь, заметила ее за собой еще раз. Верно, это была сова – не слышно было ни малейшего шуршания крыльев, даже посвиста, как рассекают они воздух, никакая другая птица неспособна летать так
Сова эта, верно, была соглядатай, но Золотинка не особенно встревожилась – крепость уже поднималась над головой, закрывая собой половину неба. Сбитые ноги больно попирали камни, дорога пошла в гору и потерялась. Золотинка, отдуваясь, перешла на шаг. На ближних подступах к дворцу можно было ожидать и засады.
Нижняя стена замка представлялась в темноте невысоким скалистым уступом, на котором поднимались палаты и башни. Золотинка стала присматривать ход, чтобы подняться на раскат нижней стены к основанию дворца. Следовало, наверное, обойти крепость. Однако не прошла она и ста шагов – озаренная кострами застава, которая хорошо просматривалась с пригорка, еще не скрылась из виду, – когда наверху заскрипел засов, пошла в петлях дверь и полыхнул свет, яркой полосой пронзивший воздух и вершины чахлых деревьев на склонам крепостного холма.
Дверь не закрывалась, послышались шаги, и Золотинка увидела над собой очертания человека. Освещенный со спины, он оперся на забрало стены и задумался, не подозревая о затаившемся внизу пигалике. Потом вздохнул и отвернулся, а Золотинка, скрываясь, пошла прочь, к первым кустам на склоне, и оттуда разглядела в полосе света яркий наряд человека, который бесцельно расхаживал по раскату. Немного погодя он исчез во тьме, и скоро Золотинка услыхала хрустящие по щебню шаги – где-то человек спустился и оказался теперь совсем близко.
– Черт побери! – раздалось в десяти или двадцати шагах. – Черт побери! – повторила тень с вызовом и со злостью, словно призыв этот был не пустым присловьем, а прямым требованием. Постояв, он опустился на землю, лег ничком и ударил кулаками. Почудились слезы. Слезные всхлипы и стоны – как может стонать взрослый, разучившийся плакать мужчина. Уткнулся в землю, затих…
Что бы ни говорили Золотинке сочувствие и любопытство, она выскользнула из-под куста, обошла стороной страдающую темноту и скоро, добравшись опять до стены, нашла крутую лестницу без перил, которая вывела ее на верх укрепления, на слабо освещенную щербатую мостовую.
Казалось, покинувший дворец человек был единственным его обитателем – окна померкли и только распахнутая настежь дверь зияла светом. Золотинка пригляделась и снова увидела сову – птица возникла из темноты и резко вильнула прочь. Ночная нечисть слеталась на огонь. У жаркого зева двери пронеслась другая черная тень, возвратилась коротким кругом… раз – и ворона впорхнула внутрь. Несомненно, оборотень. С решительным толчком сердца Золотинка побежала, перескочила в ослепительный свет и потянула за собой неимоверно тяжелую, толстую дверь.
Открылось ей нечто вроде бесконечного сводчатого подвала – вереницы ярко освещенных белых сводов терялись в дали. Иначе, переменив точку зрения, можно было представить подвал рядами толстых расходящихся кверху столбов: у основания их стояла лощеная утварь – скамейки, сундуки, поставцы с безделушками. В двух местах Золотинка приметила подножия уходящих вверх лестниц.
В низком пространстве под сводами ошалело носилась попавшая в западню ворона. Лазутчик пигаликов не испугался бы своего собрата. Скорее всего, это был соглядатай Рукосила. Золотинка не успела отойти от входа, определиться в чувствах своих и в ближайших намерениях, когда резко обернулась на скрип. Провернув тяжелую, медленно ходящую в петлях дверь, ворвался ярко и богато одетый черноволосый юноша, которого Золотинка оставила во тьме ничком на камнях. От бега он тяжело дышал и уставился на деревенского мальчишку с недоверием.
Удивление сменялось равнодушием…Тонких очертаний лицо его, хотя и несколько плоское по какому-то общему впечатлению, приняло скучный и утомленный вид.
Черные без оттенков волосы падали на плечи взбитыми кудрями, короткая темная бородка мелко вилась. Нечто особенно ухоженное, не говоря уж об атласном наряде, указывало на благородное происхождение и благородный образ жизни юноши. Несомненно, он принадлежал к высшим слоям слованской знати. Если только и в самом деле был слованин. Да и вообще принадлежал к человеческому роду… На боку его свисал богато украшенный, но совсем не игрушечный и не праздный меч.
– Как ты сюда попал? – сказал он чистым и властным голосом вельможи.
Золотинка неопределенно, но вполне убедительно показала на вход, незнакомец этим удовлетворился.
– Это ты закрыл дверь? – спросил он еще. Тут Золотинка и догадалась, отчего этот преходящий переполох: рыдавший во тьме незнакомец испугался, что не сумеет возвратиться во дворец! Что обратный путь отрезан нездешней силой.
– Я закрыл, – сказала Золотинка самым обыденным образом.
– Пришел за счастьем? – спросил незнакомец небрежно, словно не ожидая ответа. Словно бы разговаривал сам с собой. Хмыкнул. – Тогда торопись.
Другого напутствия не последовало. Золотинка постояла да и двинулась своим путем. Навстречу скользнула над полом возвратившаяся из глубин дворца ворона и вспорхнула на одну из верхних ступенек лестницы. Но едва птица коснулась тверди, она задергалась, как больная, подскочила под действием некой внешней силы, беспомощно растопырив крылья, и с хорошо известным всякому бывалому человеку хлопком обратилась в дородную девицу. Девица-оборотень поскользнулась, взвизгнула, хватаясь за балясины перил, но все-таки хлопнулась задом и тогда уж остановилась, давая себя рассмотреть. Это была весьма смазливая, пухленькая и крикливо одетая особа в расшитом платье с полуоткрытой грудью, с замысловатой, но изрядно растрепавшейся прической.
– Ага! – холодно усмехнувшись, сказал юноша. – С прибытием!
– Но может ли это быть? – даже не поздоровавшись, удивилась девица.
– Здесь все может, – возразил юноша.
– Не по закону это. Такое волшебство незаконное.
– У меня в отряде оказался оборотень, о чем я, доверенное лицо Замора, начальник отряда, не был поставлен в известность. Он скинулся через четверть часа, как мы проникли во дворец. Впрочем, это ему ничуть не помогло, все четырнадцать, что были со мной, сгинули. А я живой, – сообщил юноша с какой-то скукой. – Один я живой. Пока.