Рождённые на заказ
Шрифт:
Я развернул к себе её ладонь, с которой свисала тяжелая цепочка, вобравшая в металлический узор кулона круглый, прозрачный кристалл, раскрашенный внутренней радугой ярче, чем увеличенная, в десятки раз, утренняя капля росы. Я слышал, что магия ведьмы не внедряется в тело женщины, её помещают в апотропей.
– Разве ведьмовские цацки могут быть такими чистыми? – удивилась Сирин.
– Выходит, что могут.
– Это значит - она получила магию, жертвуя собой, - предположила подруга.
– Не собой, а себя. И без кровавого обряда – кристалл прозрачный, как слеза.
– Как ты себе это представляешь? Сделайте меня ведьмой, а я вам всех деревенских кузнецов от подагры вылечу?! – пропела и забавно изобразила глупую рожицу.
– Думаю, твои слова не далеки от истины, - согласился, не разделяя её иронии. – Не знаю точно как, но когда она этому научилась, могу догадаться.
Теперь уже Сирин, движимая любопытством, вцепилась как клещами, и я признался:
– Есения мой проводник из Нави. Выживший проводник. И ты не поверишь, но озеро, заполненное остаточной энергией зла, выпустило нас за простую клятву Есении не тырить мамкины конфеты.
– Ты серьёзно? Души мучеников реально купились на такую чушь?
– Это не чушь. Это как раз та простота, которая хуже воровства.
– Ты хочешь сказать, что она умеет обманывать первостихию?
– Нет, ты же видишь этот камень, она вообще никого не обманывает. Есения самый честный человек, которого я видел, и её бесхитростность помогла выторговать более гуманные способы получения магических сил.
Сирин впилась в мою руку ещё крепче.
– Сбереги эту чистоту, и я спишу тебе все долги, - прошептала Сирин на миг, заразившись не свойственным ей благородством, и тут же одумалась: - Хотя, все - это многовато! Я прощу тебе половину.
– Замётано, - согласился я, пока она не дошла до четверти одолжений. Но Сирин выглядела довольной нашей сделкой и, бросив строгий взгляд, который говорил, что если я всё испорчу - спрос будет очень строгим, ушла вслед за стаей.
– С возвращением, милая, - криво поприветствовал я, присаживаясь на корточки, чтобы дотянуться до Есении, которая одним боком вжималась в груду коробок. С завязанными сзади руками, притянутыми к её же ногам, она не могла сделать большего, чем пытаться отползти сидя, поджимая колени.
– Значит, теперь ты с ними? – не скрывая пренебрежения, спросила Есения. Уточнять, что это они со мной было не к месту, она выглядела такой несчастной, мне стало совестно, что её держали связанной.
– Нужно поговорить, - предложил я.
Я был готов к очередному приступу её «праведного» гнева:
– Сгинь! Отстань от меня! – резкий ответ прозвучал в стену, так как она отвернулась, чтобы спрятать слабость, сбежавшую изнутри крупными слёзами.
Растерялся, потому, что подобного не ожидал вовсе. Слова, наполненные обидой и злостью, были привычным делом при наших встречах. Теперь же она плакала.
– Прости, надо было предупредить, что…
– Пошел к чёрту! – последовало более привычное приветствие от Есении.
– Уже с ним виделся. Вот, вернулся, а тут радость великая! Супруга моя неверная образумилась, с мужем теперь рядом проживать будет. Как тебе комнатка, родная? Не маловато ли мебели? – Пустые рамы окон первого этажа в наземном здании, бывшего торгового центра, пропускали отблески вечернего света, достаточного только для того, чтобы добавить мрачности заброшенному помещению. Но, несмотря на прошедшие годы, моя Есения оставалась наивным ребёнком, обвела взглядом разруху, решая внутренний вопрос, почему муж, с виду не сильно поглупевший, выбрал такое неприглядное жилище.
И в тысячный раз, капитулировав перед её доверчивостью, я опустился на пол рядом с ней, преодолевая сопротивление, притянул её лицо к себе и перестал дышать: «Я так тебя люблю». Вместо слов легонько прикоснулся к её щеке рукой, отведя русую прядь.
– Ещё одно движение - будет не дом, а твоя могилка!
– прошипела моя любимая.
В ответ, нарочито медленно погладив кожу под разорванной на плече одеждой и, не придав значения угрозам, я наклонился к её лицу. Она поджала губы, словно ей поднесли жабу. Это было ожидаемо, и едва сдерживаясь, чтобы не лезть с поцелуями, потому как крышу сносило от одного её присутствия, я прошептал:
– Покажешь, чему научилась? – вернул на шею хозяйки кулон, следуя неизменному желанию узнать её и новые способности в том числе. До того, как мои пальцы успели в полной мере насладиться прикосновениями, развязывая верёвочный узел на её лодыжке, мне на голову опустилась пустая, семидесятилитровая пивная кега.
– Впечатляет, - похвалил, убирая с плеча выгнувшуюся дугой алюминиевую бочку, внутренне ужасаясь её мастерству: «Жуть-то какая - настоящая ведьма с отточенным десятилетиями мастерством, ей даже плетения не понадобились! Пальцем не пошевелила, управляя потоком!»
– Может, не будем дома мусорить? – спросил вполне миролюбиво.
– Прибираться не буду!
Обнадёживающий ответ. Что это? Примерка прежних отношений?
– Сенечка, что-то случилось, правда?
– Решила убить тебя собственными руками, - выдумщица, она ни сколечко не верила, что такое возможно.
– А, что потом? – поинтересовался, развивая диалог.
– Вернусь домой, - была поставлена ещё одна точка.
– Один раз уже ушла и вот чего понабралась! – Не поддался я на провокацию и, демонстративным шлепком, ударил её по руке в момент, когда напряжение на кончиках пальцев нацелило в меня сотню снарядов по всему периметру склада.
«Пусть выбирает сама: уйти ей или остаться», - внушал себе, хотя чувствовал, что никуда её не отпущу.
Магия в руке, брошенная мебель, раскуроченная тара были отвлекающим манёвром. За секунду до того, как меня успел поглотить мощный пылевой поток, я пробил спиной стену и, увлекая за собой виновницу торнадо, разбушевавшегося на отдельно взятом складе, ввалился в смежный зал. Я упал на спину между рядами серых от пыли полок, удерживая Есению на груди. Мощные удары и гул за стеной стихли вместе с воинственностью Есении. Мне было фиолетово, что происходит вокруг, лишь бы она подольше не опомнилась, не сбросила мою руку, пока я прижимал к себе её маленькое, нежное тело.