Рождённые на заказ
Шрифт:
– Так закон? Запрещено же? Нарушать...
– Стипа продолжал сомневаться. УДМ-людьми моральные нормы впитывались буквально кожей. Активное сознание включалось года в два. Стимуляторы ускоряли онтогенез в три раза, и получалось, что эти два года (до шестилетнего возраста организма) нервы получали разряды, стимулирующие центр отвращения в мозгу при восприятии серым веществом сигнала о некорректном поведении. Детей учили на примерах и ошибках, пока те спали в капсулах, по сути даже не родившись.
«Вскрывать дангвей, всё равно что читать чужие мысли - не законно и аморально» - помнил мозг Стипы.- Не порядочно, - промямлил его язык, схожий аргумент, но руки уже предложили мне взять его коммуникатор.
– В каком возрасте он привязался к дангвею?
– В девять.
– Имя дангвея Селигер?
– Как вы догадались?
– Вы упоминали о его успехах в биологии, в семь ему полагалась зоологическая поездка на Селигер, где побывали его друзья, но вы тогда вкладывались в бизнес друга, потом трансплантация Ятрику, и ему пришлось ждать до двенадцати. А после, вы его действительно туда отправили, но животные уже не показались ему такими, как он их себе напредставлял. Сколько лет жена, пилила вас за это?
– Сильно переживала, правда. И когда Ятрик рассылку «Чудеса Парка Природы» отклонил, она себя ругала. А он умненький, сообразил, что не стоит маму расстраивать: и каналы на мультивизоре восстановил и рассылку открывал, делал вид, что всё как прежде. Только Берёзка вздыхала: «Что упущено - не восполнить».
Подобрать пароль дело трёх минут. Не успел Стипа рассказать историю до конца, дангвей откликнулся, пробормотав женским голосом заковыристое приветствие. Интерферентные глазищи виртуальной блонди уставились на меня, как живые.
Современнику Миши Бодрова из двадцать первого века, не знакомому с подобными биотехническими новшествами, чудак, говорящий с невидимым другом, показался бы, по меньшей мере, блаженным. Ятрик предпочитал голосовое и визуальное общение со своим дангвеем, поэтому когда я заговорил с невидимой родителю подружкой Ятрика, судя по нескромному виду его сексуальной игрушкой в том числе, сто раз пожалел, что решил переступить черту, за которой начиналась частная жизнь и, кажется, начал краснеть. Как и большинство пользователей, я мог обходиться прямой связью: кора мозга – паратрансуз - дангвей. Хозяину - подростку из-за хаотичности мыслей, специалисты рекомендовали управление через голосовое приложение, поэтому мне пришлось заговорить с программой.
– Отмени удаление на внутреннем уровне. – Отклика не последовало, каким-то образом дангвей отклонил исполнение. Если бы я не был так уверен, что раздетая голограмма – это отображение бездушной программы, существующее в Гоутонге, воспринял бы её взгляд как недоумевающий.
– А я что говорю? – переспросил Стипа, по моему чрезмерно-сосредоточенному виду допетривши, что дангвей не слушался.
– Без подтверждения, любые сообщения кодируются в локальной памяти устройства, - я ответил Стипе, он имел право знать, что происходило между мной и личной программой его сына.
– Если Ятрик больше им не управлял, сообщение можно активировать. Восстанови последнее сообщение, - скомандовал я дангвею, называя универсальный кодовый набор.
– Вероятность не правового доступа. Введите дополнительный код подтверждения, - верная хозяину программа запустила сразу несколько протоколов защиты. Привязка была качественной, по мере взросления Андрюшек изменял образ дангвея, тратил на совершенствование программы все свои карманные деньги, и теперь я имел дело с быстрым, мальчишеским ходом мыслей, прикрытым пошловатым сексилуком.
– Последнее сообщение, Селигер!
– повторил я, набирая управляющую комбинацию на коммуникаторе, не позволившую провести манипуляцию с окончательным уничтожением сообщений, и Селигер ничего не оставалось, как послушно передать затребованное.
«Агидель – пятый по численности населения полис Российской Федерации…», сообщение содержало подробные сведения о месте, где сейчас находился Андрюшек, стандартная информация, возможно взятая из энциклопедии, была отправлена прошлой ночью.
Кнопка коммуникатора для внешнего управления, переключила программу на прямое включение, и теперь я, не отвлекаясь более на картинки и звуки, углубился в изучение чего-то нового и ранее не известного.
Найденная мной форма общения машины и человека являлась вопиющим нарушением всех писаных правил, так как в данном случае дангвей управлял деятельностью мальчишки, а не наоборот. Используя биоинформационные потоки оргпода гектары писем, фразы и меткие выражения, исторические факты, синонимы к словам, тексты стихотворений снятые с проекций оргпода, обработанные по количеству слогов в строчках и отправленные назад в виде рассеянной коротко-волновой информации – всё это внедрялось через вживлённый элемент паратрансуза непосредственно в кору мозга Андрюшека.
Прежде, чем я смог добраться до искомого видео сделанного машиной при последнем сообщении, отправленном Стипе, пришло понимание неприятностей, грозящих Андрюшеку. Мне были знакомы лишь несколько их совместных работ из тысяч других, потому парень и не мог заснуть. Несмотря на то, что я заблокировал соединение с Гоутонгом, Селигер ещё раньше нашла способ восстановить связь, используя биоинформационные потоки человеческого разума. И ещё… что-то промелькнуло едва уловимо. То, что программа прятала с особой осторожностью… это… Я нырнул почти на месяц вперёд, после прощальной записки, в памяти дангвея приоткрылось нечто с отголосками запрещённого вольнодумства, я распознал «Вардлесс». Я уже слышал это слово со шведско-английскими корнями. Вардлесс - поисковик без хозяина обычное дело в интернет пространстве, мне они попадались постоянно, существовали службы по утилизации программ, паратрансузы извлекали, но не все хозяева успевали «сдавать» пароли, как далеко не все дангвеи были установлены легально. Селигер нашла способ остаться полезной Андрюшеку, не способная знать о причиняемом ему вреде. Стараясь сверхмеры, она реагировала на любую мысль мальчишки, перегружая его мозг информацией, которую он не отличал от собственных идей.
Сколько же дангвеев осталось без хозяина, если вардлессы образовали такую необъятную громадину, как безграничный Гоутонг? Для этого им не нужно было строить новую сеть. Они, как деревни староверов затерянные в советских лесах, населили МАС под камуфляжем накопителей, абсолютно неиденцифицированные никем, ни контрагентами Вирбеза, ни моими хакерами.
Я активировал динамик коммуникатора:
«Папочка,
Ты знаешь, как сильно мы с мамой тебя любим. Не грусти, пожалуйста. Сегодня мне опять не выдали ИПД, но мама сказала, что нашла выход. Не знаю о чём она, пап, честно. Она просто вернулась к обеду и стала собирать мои вещи. Она говорит, что так надо. Всё будет хорошо. Прощальная записка от мамы - рядом с визором. Не храни её.
Пока, пап»
– Оно?
– Да, - подтвердил Стипа, полным слёз голосом. – Сынок, куда же вы могли уйти?
– Селигер, спасибо, - поблагодарил искренне. Не просто виртуальный помощник – личность, с необычайной верностью хранившая установленные функции. Поисковик, самостоятельно принимавший решения заслужил толику человеческих почестей. Она была частью альтернативного мира, созданного машинами и вопреки всему, осталась с человеком. Научный прорыв в области связи виртуального и реального мира грозился быть просто революционным, открывая скрытые функции Гоутонга.