Рождённые на заказ
Шрифт:
«Нет, второе обручальное кольцо исключается, ей от первого вдовьего не избавиться, - заключил, быстро перебрав варианты. – А я вечность буду думать о ней, как о своей единственной. И о новом замужестве моей Есенюшки непременно бы сообщили», - надеялся, что так, ведь сказали же, что она вырастила двоих сыновей одна. Что ж, значит, их отец не стал её «долго и счастливо».
– У неё хватило времени кое-чему научиться, - перебила мои размышления Сирин.
– Так, а теперь подробнее, - я понял, что «кое-что» выпустил из виду, ожидая возвращения своей возлюбленной.
– Отворотным зельям в основном…
–
– Не трудно было распознать суть вынужденной паузы.
– Играем в «Двадцать вопросов»? – предложила она, и я почуял, что скоро мне станет не до игр.
– Она ищет способ меня отвадить?
– Это тебе и так известно.
– Ладно, – я согласился, знал, что с ней спорить - себе дороже.
– Есения изучала свитки в храме?
– Да.
– Но там не так много информации обо мне, - я размышлял вслух, однако услышал подтверждение. – Значит, ей понадобилось больше?
– Да.
– Она искала встречи с… с кем? Сирин, не томи!
– Нет, - игра продолжалась.
– С высшими?
– Да.
– Но высшие не поделятся своими секретами за ту плату, что она могла бы им предложить. Кто? Ведающие?
– Да.
– Но там тоже мимо? – предположил я. Сирин начала уставать - поддакивать вообще было не её. – Кто ещё? – У меня осталось не так много вариантов, - Модовейка?
– Да, - признала она, несмотря на то, что Рахи смотрел на неё осуждающе.
– То есть?! – я уже орал, - моя супружница спуталась с нечистью?! И…
– Да, - Сирин заранее подтвердила страшную мысль.
– Моя жена – ведьма?!
– Да! – наконец-то, она мне это рассказала и выдохнула с облегчением.
Так, дело принимало серьёзный оборот. Я согласился на то, чтобы мои друзья похитили тихую отшельницу, а как оказалось, они отправлялись за обозлённой на меня ведьмой.
– Очевидно, внушение отметаем. Что остаётся? – Рахалахи перешел к самому сложному, изложив нам хитрый план, как выманить мою несговорчивую женушку.
– Приглашение… как условие моего отступления?
– переспросил я. – Скорее всего, она согласится встретиться, раз так от бессмертности избавиться хочет. Ей нужна моя кровь.
– Или торг, - перебила Сирин. – О нашем знакомстве твоя Есения не знает, предложу посредничество в поисках смер… способа избавления от жизни, - она избежала использовать слово смерть в одном предложении с именем моей возлюбленной, чувствуя, что я и без лишнего напоминания о том, что могу потерять Есению окончательно с ума схожу.
– Выведу из деревни…
– Но когда обман раскроется, она разозлиться, - предупредил я.
– Куда уж больше-то? Как ты думаешь, без пущей злобы женщина ведьмой стала? – сказала Сирин и с ней никто из нас не спорил.
– Учтём и это, - обещания беречь и её и себя было недостаточно для того, чтобы меня успокоить. Но лучше стаи с похищением никто бы не справился, и приглашение в Чудь у них было от самой Макоши.
Глава 7
Предвкушая встречу с Есенией, я вернулся к делу Андрюшека на подъёме эмоциональных сил. Послушница монастыря или ведьма – она не могла перестать быть моей, пока была живой. Я бы любил её и после, но любить и желать человека из плоти и крови – это одно, а встречаться с бестелесным духом жены совсем
Не важно, верил онколог Омниас в существование загробного мира или нет, но смерти не испугался и заслужил моё уважение, так как, оставаясь неподкупным, высоко оценил не собственную жизнь, как мной предполагалось, а жизнь парнишки. Оба варианта уговоров, казавшиеся очевидными до встречи с доктором пробили мимо. Состояние парня он нашел критическим и назначил первый цикл обследований уже через два дня после нашей встречи. Оправдывая свою прекрасную репутацию и достойный гонорар, он уделял нелегальному пациенту всё своё «свободное» время, выдавал распоряжения мне (дозировки, названия препаратов, приборов, имена ассистентов). Благодаря Омниасу мальчишку подлатали физически, а вот умственно с ним творилось что-то невообразимое. Всю энергию, которая появлялась в его организме благодаря качественному уходу и лечению уходила на мыслительные процессы. Он, как в последний раз, с отчаянием умирающего, продолжал набирать текст за текстом, едва отойдя от мучительных процедур и операций. Не имея доступа к оргподу, он начинал лепетать и повторял одну и ту же мысль, цепляясь за неё и ужасно боясь забыть. Я вернул ему оргпод, лучше уж пусть печатает, чем карябает ногтями.
До того как отправиться на поиски его родителей, мне пришлось вмешаться и вновь его усыпить. То что сидело в кучерявой голове истощало смертельно, не оставляло его в покое долгими часами.
«Что ж, посмотрим, кто тебя такого упрямца вырастил», - пообещал я, покидая комнату уснувшего мальчика.
В школе сын Перелески Благородной именовался Трапа Натансом, а не Ятрышником. После того как её дангвей подтвердил одну из моих липовых авторизаций, на этот раз в лицензии юриста, я назвавшись имением работника департамента института, приступил к опросу.
– Мой вопрос может показаться бестактным, но наш отдел вынужден проводить подобные встречи с родителями.
– Я посмотрел на мужчину. Обычная, серая, ничем не выдающаяся личность. Даже в неформальном разговоре держался как в кабинете шефа, кивал головой раз пять в минуту, вид заинтересованный дальше не куда.
– Талант никак не проявился?
– спросил я, чтобы избавить себя от подробного изложения их великого личного вклада в "дежурный" эксперимент.
– Ни разу! Мы с мужем были в шоке. Какой там Пушкин?! Он вообще не терпел литературный курс, сбегал с занятий.
– Мамаша осмотрела меня сверху донизу, с какого-то боку дала оценку «потенциальный обожатель» и, хлопнув вживлёнными ресницами, вернулась к роли скорбящей матери, изобразив пародию глубокой печали на своей разукрашенной косметикой моське.
– Он умер дома?
– Нет! Что вы?!
– Она опередила мужа, и тот беззвучно проглотил ответ. А Перелеска с излишней категоричностью заявила:
– Мы не готовы были это терпеть! Это было выше наших сил!
– Театрально заломив руки, ещё разок «горестно» вздохнула и стала играть «собачий вальс» наманикюренными ногтями на своём оголённом колене, пока, вновь вспомнив о роли мученицы, запричитала:
– Его забрали, как только исполнилось пятнадцать. О, милый, принеси мне воды!
– плаксиво попросила она мужа, а когда он вышел, стала открыто меня тестировать на взаимный интерес: двинула плечом, поправила корсаж короткого платья, привлекая внимание к своим округлостям.