Рожденные в пламени
Шрифт:
Нас замедлили лишь несколько случайно встреченных охотничьих стай. Истребительные отряды Пожирателей Миров вызвали у Хаукспира вспышку гнева, с которой тот быстро совладал, чтобы не выдать наше присутствие. Гвардия Ворона приходила на Исстван и раньше. Они приземлились на третьей планете, в Долине Редарт, чтобы возрадоваться – ещё один мир приведён к Согласию и освещён Имперской Истиной. Сейчас же этот свет, как старую осветительную полоску, уже коричневую по краям и готовую вот-вот угаснуть, пятнали крапинки тени.
По возвращению им противостояли бывшие Гончие
Мы, некогда бывшие соперниками и союзниками – теми, с кем можно соревноваться, кого можно подначивать и с кем можно мериться достижениями – ныне стали заклятыми врагами. Все, до единого. Из-за событий в ранние годы Крестового похода я во многом относился к сыновьям Керза так же, как и к своим братьям. Хотя об этих событиях я скорее слышал, чем наблюдал их воочию, но знал, что на нас и наших отношениях с облачённым в полночь VIII легионом они оставили неизгладимый отпечаток.
Мы покинули железное кладбище с приходом ночи, и вопли обезумевших орд преследовали нас во тьме. Наш отряд пошёл на запад, обходя Ургалльскую впадину по краю, и добрался до ещё более непроходимых мест, где вулканический песок бился о границу пустынной степи подобно волнам безжизненного чёрного океана.
Выше степь сменялась более неровной и скалистой местностью. Забравшись на длинный тёмный хребет, мы всмотрелись вниз, в ещё более тёмную широкую долину.
– Я помню это место, – еле слышно промолвил Хаукспир. Апотекарий был частью разведотряда, приземлившегося на Исстван V, но нашедшего лишь пепел – никакого подобия изначальной сельской красоты Исствана III.
Скала, резко опускавшаяся вниз в нескольких метрах впереди, была почти отвесной, хотя спуститься по ней было можно. Хотя Гвардеец Ворона и шёл впереди, чтобы лучше осмотреть местность, я заметил, каких усилий ему стоит передвигаться, не побеспокоив щебень. В маленьких осыпающихся камешках вроде бы ничего страшного не было… Но мы не знали, что притаилось во тьме долины, дремало ли – или поджидало добычу.
– Хоть мы и от всей души постарались стереть всё в порошок своим прибытием, здесь когда-то была жизнь, – сказал Хаукспир. – Зелёный и фиолетовый вереск, упрямо цепляющийся за голый камень кобальтово-голубой лишайник. Глинистый чернозём, готовый взорваться порослью. Раны от нашего появления были глубоки, но это… сейчас…
Впереди простиралась бесплодная пустошь: голый камень, твёрдый песчаник, мёртвая земля. Здесь больше никогда не будет ничего живого.
– То была Долина Редарт, – убеждённо сказал я. – На Исстване III. Не здесь. Не в этом мире.
– Конечно… – Морвакс осёкся. Долгие ночи ни для кого не прошли даром, бросая вызов чувству реальности. – Ты прав. Это не Редарт.
Торжественно
– Нужно подождать здесь, пока я не разведаю путь, – сказал он наконец. Потом исчез – призрак, слившийся с тенями и ставший их неотъемлемой частью.
Усабий заговорил только через несколько минут после ухода Гвардейца Ворона.
– Просто чудо, что мы дошли так далеко, брат.
– И всё же мы здесь. Салнар был адамантиево уверен, что их жертва откроет для нас проход вглубь вражеской территории. Похоже, он был прав.
Я посмотрел назад, на север и потом на запад, в направлении Ургалльской низины. Костры там были ярче и выше, чем обычно, обжигая небо горящими когтями. Истребительные отряды были на марше – я слышал, как громко и нестройно рожки ревут в ночи. Призыв к оружию, к убийству или оглашение того, что выживших нашли и уже на них охотятся?
Голос Усабия отвлёк меня от мрачных раздумий: «На другой стороне долины лежит корабль нашего отца. Может, мы уже близко к Вулкану».
– Уже думал, что будем делать, если найдём его? – повернулся я, заостряя внимание брата на вопросе.
– Ты имеешь в виду, когда.
– Нет, если.
Он что-то пробормотал. На мгновение подумалось, что негодование и гнев вспыхнут вновь, как тогда, на борту «Чистилища», но этого не произошло.
Плечи Усабия слегка обмякли в капитуляции.
– Я надеюсь, что примарх будет знать, что делать.
– Мы сейчас как никогда нуждаемся в его наставлениях, – я поколебался, прежде чем озвучить то, о чём думал, но промолчать не мог. – А если мы найдём лишь его тело, если Вулкан мёртв, то что тогда, брат?
Тот глубоко вздохнул, и долгий, глубокий выдох нёс с собой всю его неуверенность и беспокойство: «Тогда мы продержимся, сколько сможем, чтя его память и сжигая врагов дотла».
Это был хороший ответ.
– На наковальню, брат, – сказал я, наполнившись огнём уверенности.
– На наковальню, – отозвался Усабий.
Мгновением позже заметил Хаукспира, вернувшегося из разведки. Тот наградил меня странным взглядом, по-птичьи слегка наклонив голову набок, и сказал: «Насколько я могу сказать, путь свободен, по крайней мере, на несколько километров. Но здесь что-то в воздухе…» Он замолчал, и, когда продолжил, в голосе слышалось беспокойство: «Думаю, задерживаться в этой долине дольше необходимого будет неосмотрительно. Все мои инстинкты кричат держаться подальше».
– Засада? – спросил я.
– Нет, – ответил Морвакс. – Что-то другое, что-то, что я не могу распознать.
– Может, обойдём её и рискнём на границе Ургалльской низины?
Хаукспир, уже повернувшийся, чтобы спускаться вновь, покачал головой: «Слишком опасно. Пойдём вперёд, глаза открыты и ушки на макушке». Взглянул через плечо, над бесшумным силовым генератором, питающим броню: «Я поведу».
Усабий пожал плечами, и мы последовали за Гвардейцем Ворона в тень.
<