Рождественские тайны
Шрифт:
Я закончила смену в семь часов двенадцать минут, чтобы отработать утреннее опоздание. Рене и другие официантки ушли домой; на работу заступила ночная смена. Я хотела просочиться к выходу, не попадаясь Роду на глаза, но не успела.
– Больше не опаздывай, Кристин. – Он вышел из холодильной камеры позади меня. – В праздники здесь будет не протолкнуться. Это последнее предупреждение.
Я кивнула.
– До завтра, Род.
Джейсон Хейберт извлек из бумажника пятидолларовую купюру и протянул
– Ром, – сказал он, складывая газету.
Стюардесса поморщилась, решив, что перед ней один из вчерашних юнцов, для которых пить в полете – признак успешности и совершеннолетия.
– Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности? – Она прикинула его возраст. Выходило двадцать два – двадцать три.
Он протянул водительское удостоверение, и стюардесса улыбнулась.
– Вам недавно исполнилось двадцать четыре? Примите поздравления!
Джейсон вылил ром в стаканчик с колой и протянул девушке пустую бутылку.
– Я бы пригласил вас на свидание, когда приземлимся.
Стюардесса засмеялась и покраснела.
– Боюсь, меня не отпустят муж и дети.
– Тогда возьмите их с собой.
Она фыркнула и передвинула тележку к следующему пассажиру.
Джейсон, который унаследовал от отца золотисто-каштановые волосы и синие глаза, был одним из лучших игроков в университетской футбольной команде и считал себя ценным сотрудником бухгалтерской фирмы, пока не попал под сокращение. Абсолютная уверенность в том, что и дня не пройдет, как его с распростертыми объятиями примет не менее престижная фирма, спустя три месяца почти испарилась, поэтому к звонку деда он отнесся с некоторым интересом.
– Приезжай, поработаешь у меня в магазине на Рождество, – предложил дедушка Маршалл тремя неделями ранее.
– Дед, как ты думаешь, зачем мне высшее образование? – возмутился Джейсон, впрочем, без намерения обидеть.
– Чем ты сейчас зарабатываешь?
Джейсон переключил телевизор на спортивный канал, тоскливо проследил за бегущей строкой на экране и сознался:
– Ничем.
Маршалл не понимал, как можно не работать, если каждый месяц надо оплачивать счета.
– И как же ты платишь за квартиру? – поинтересовался он.
Джейсон не ответил.
– Прилетай в выходные и попробуй. Получишь предложение поинтереснее – уедешь. А пока хоть немного подработаешь.
Джейсон задумался. Не с его навыками устраиваться в магазин, да только раз за разом потенциальные работодатели отказывали, говоря, что не будут никого нанимать до Нового года. Высшее образование он определенно получал не затем, чтобы продавать рождественские носки старушкам, однако ничего лучше пока не намечалось.
Маршалл Уилсон сощурился на каталог.
– А это что за цветы? – спросил он девушку-флориста. – Они мне нравятся!
– Лизиантус, –
– Никогда о таких не слышал. – Мужчина пролистнул несколько страниц. – А эти?
Девушка перегнулась через стойку, чтобы рассмотреть фотографию.
– Лилии «Касабланка».
Маршалл потер подбородок.
– Тоже ничего. А можно посмотреть вживую?
– Ну что вы! Сейчас не сезон для лилий.
– Где?
– Что «где»? – окончательно запуталась девушка.
– Где не сезон для лилий?
– Здесь, конечно.
– Но где-то же они цветут в это время года?
Продавщица задумалась.
– Цветут, но заказать их сюда обойдется совсем недешево и…
– А можно заказать еще те, первые? Как вы сказали, они называются? Лиз-чего-то-там.
– Лизиантус. Но это очень редкие цветы и…
– Натали, не спорь с клиентом! – вмешался Дуайт Роуз, появляясь из-за ее спины. Магазинчиком «Цветы и подарки от Роуз» он владел уже лет пятнадцать. – Маршалл, в честь какого события цветы выбираешь? Годовщина или день рождения? Вечно я их путаю.
– Годовщина, – ответил Маршалл, хлопнув ладонью по стойке. – В декабре будет сорок четыре года.
– Маршалл женился на очень разумной женщине, – объяснил Дуайт. – Ее никогда не интересовали огромные бриллианты, безвкусные ожерелья и, как она выражалась, «идиотские серьги для деревенщин». Линда любила только цветы, ничего вычурного и необычного. Мужа себе она выбирала так же.
Маршалл согласно склонил голову.
– Благодарю. Сочту это замечание за изысканный комплимент.
– Но Маршалл не любит обычные цветы. Он всегда выбирает какие-нибудь новые, которых раньше не видел. Так он чувствует себя…
– Не таким простаком, – закончил Маршалл, улыбаясь.
Дуайт тем временем рассказывал дальше:
– Линда как-то поняла, что в период между Днем благодарения и Рождеством чудесным образом превращается во вдову. – В этом месте Маршалл закатил глаза, а Дуайт продолжил: – Она готовила ужин, а Марш каждый день торчал в магазине до десяти вечера.
– Не до десяти! – возразил Маршалл.
– До одиннадцати, – ехидно поправил его приятель.
Маршалл вздохнул и жестом попросил Дуайта поторопиться.
– Линда решила не печалиться и проведать детей и внуков в других штатах. А когда вернулась…
Натали перебила:
– Он встретил ее с цветами! Это так романтично!
Девушка взяла каталог и сделала копии страниц с выбранными цветами.
– До сих пор никто, даже Линда, не называл Маршалла романтиком, – заметил Дуайт.
– Откуда тебе знать, как меня называют дома? – усмехнулся Маршалл, забирая копии страниц у Натали.
– Ну вот, теперь весь день буду об этом думать! – воскликнул Дуайт.