Розы в декабре
Шрифт:
— Так вот, мисс Макдоналд, уверен, что мистер Кэмпбелл будет в случае чего
вашей правой рукой, хотя никаких осложнений я не ожидаю. Скорее всего, она
выходит полный срок, если не случится чего-нибудь непредвиденного. Лучше всего
привезти ее сюда за одну-две недели до конца восьмого месяца. Но если вы
заскочите в наше отделение до вашего отъезда в понедельник, все предписания и
лекарства будут готовы, и вы сможете взять их с собой. Очень жаль, что меня так
неожиданно вызвали вчера, когда вы были в отделении с миссис Манунуи.
Фиона повернулась к Эдварду и весело или по крайней мере с веселым видом
сообщила:
— Как видите, доктор Ремингтон инструктировал меня на случай преждевременных
родов Эмери.
— Очень умно, но вот ваша оживленная беседа с преподобным отцом была в ином
духе?
— Не совсем так, — мягко откликнулась Фиона. — Он знал моего отца. И кроме
того, хотя вы лично и уверены, что я предпочитаю недостойную компанию, это как
раз тот тип мужчины, который я выше всего ценю. В “Бель Ноуз” я скучаю без
людей — в отцовском приходском доме, где мы жили, всегда были посетители. А
какое удовольствие поговорить с умным человеком!
Эдвард весело рассмеялся:
— Опять все эти ваши уловки! Пойдемте лучше потанцуем. — Он ввел ее в круг
танцующих, и тут Фиона увидела Дебору.
Как только музыка смолкла, они оказались около нее.
— Ну вот вам и хорошая напарница.., я же сказала вчера, что вы друг другу
подходите, — весело проговорила Фиона и растворилась в толпе.
Дебора проводила ее удивленным взглядом.
Потом Дебора и Фиона сидели рядом.
— Как покупки? Удачны были? Эдвард сказал, что вы поехали покупать постельное
белье.
Их глаза встретились. Дебора посмотрела на нее с удивлением и заметила: — Да, такую работу я люблю… это потрясающе. — Она немного помолчала и затем
продолжила: — А Эдвард… да ладно, лучше промолчу.
Впрочем, это было излишне. Эдвард пошел проводить Дебору, но вернулся в домик
до того, как ушел Эндрю.
Фиона решила удалиться, как только уйдет Эндрю.
— Минутку, — остановил ее Эдвард. — Простите, что я пришел так рано, я чувствую
себя прямо каким- то кайфоломщиком. — Он перехватил удивленный взгляд Фионы и
улыбнулся. — Это жест извинения за мою вчерашнюю грубость, Флора Макдоналд.
Фиона отрезала:
— Благодарю, — и вышла.
Лучше бы он не называл ее Флорой. Это на нее плохо действовало; приходилось все
время быть начеку.
Они вернулись домой с расцветом дикой природы и началом школьных каникул. Их
встреча с Тамати и Труди была крайне неожиданна. “Лендровер” стоял у причала, а
Тамати сидел верхом на коне. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, а
вот его напарница… она привлекала к себе взоры. Да, это была Труди в
темно-зеленых спортивных брюках — Фиона не могла ошибиться. Эдвард положил руку
ей на плечо и сжал до боли.
— Бог ты мой… никак Труди в седле!
Фиона и дети остолбенели. Нет, конечно, они ее оставили в хорошей форме, но…
Когда сошли с катера, что тут началось. Труди на лошади была совсем другим
человеком; все в ней было неузнаваемо: свободно развевающиеся волосы открывали
высокий красивый лоб, раньше скрытый кольцами викторианских косичек, глаза
блестели. Фиона обняла ее и расцеловала. Эдвард тоже поцеловал ее: — Лопни мои глаза. Кого я вижу! Ты молодчага. Труди.
Впервые простонародные выражения остались без обычной поправки. Эдвард поднял
Джеймса и посадил впереди Труди.
— Когда-то это была моя любимая кобылка. Когда Труди еще девчонкой была. Ну, поехали! — Он шлепнул кобылу по крупу.
Фиона невольно бросила на него восхищенный взгляд. Какой прекрасный жест —доверить Труди своего любимого племянника.
Они наслаждались каникулами, хотя через день работали как проклятые — весенняя
уборка. В особо замечательные дни они упаковывали корзинки и отправлялись
верхом куда-нибудь на пикник, иногда с Труди, иногда без нее. Порой к ним
присоединялся Эдвард, хотя и не часто, потому что близилась стрижка овец. В
доме все было прибрано и вычищено.
Одну лишь комнату Фирна не трогала. Это был кабинет Эдварда. Можно было только
представить, какой шум поднялся бы, рискни она войти туда. Бывший кабинет
Роберта, а до того их отца и деда, и Фиона не была уверена, что они сожгли хоть
листочек, содержащий сведения об имении. Поэтому она была поражена до глубины
души, когда однажды, они уже собирались с Тамати отправиться на работу в холмы, Эдвард сказал:
— Как насчет того, чтоб прибраться в моем кабинете? Можете заглянуть туда? — Он
засмеялся. — Чем вы так удивлены? Там черт-те что делается. Он же мне по
наследству достался. Увидели бы вы мою контору, когда я работал. Там все было
так же чистенько и прибрано, как у вас в кухонных шкафах. Я тут ни черта не
могу найти. Не выкидывайте ничего, в чем вы не уверены, но я вас не съем, если
кое-что отправится в печку.
Это оказалась кошмарная работенка. Она набила бельевые корзины, картонки, коробки хламом, место которому в печке. Было четыре часа, когда она наткнулась