Рубежи свободы
Шрифт:
Лючия улыбается, такой нехорошей и мстительной улыбкой. Зная язык моей женушки — мне даже слегка жалко англичан!
Ливийцев, впрочем, тоже. Тут у них нищета такая, что представить страшно. В порту сам видел бригады арабских мальчишек, кто работы ждут, чистить пароходные котлы! Лезть в их нутро, по трубам, со скребком, счищая нагар — представили? Слышал, что при царе и у нас такое было, в Одессе — и рассказ есть, какого-то русского писателя, как такой малец в трубе застрял, а пароходу отправляться надо, от одного простоя убыток, не говоря уже о том, чтобы резать трубу а затем склепывать обратно. И приказал капитан, ну и черт с ним, одной крысой меньше, кто о нем пожалеет — разжигай! Давно уже нет в СССР такого занятия, да и итальянские мальчишки, даже из самой бедноты (спрашивал я) за такое не возьмутся ни за какие деньги — и потому, капитаны пароходов, на которых еще древние котлы остались (а таких в итальянском флоте еще немало) свои суда приводят в африканские порты специально чтоб
А я смотрю на такое и думаю — слава богу, что в Советской стране живем.
Валентин Кунцевич. Севастополь 26 июня — Москва 1 июля.
Народ на войну полетел — а мне с пойманным бандерьем возиться. Списали бойцового волчару в гулаговские сторожевые! Надеюсь что ненадолго?
В Севастополе у нашего Адмирала сразу дела образовались в штабе ЧФ — сначала, что за чужая подлодка у наших берегов, ну а после координация с итальянскими товарищами, пока еще черноморцы за Средиземку отвечают, нет там отдельного флота. Юрка Смоленцев нашел время расслабиться, семейству Севастополь показать, Аня централизованно сумела договориться об экскурсии для целой группы по всем местным достопримечательностям, как раз в этом году знаменитую панораму после реставрации открыли — автобусы подали, и машины для охраны. А я, пока народ гулял (еще не зная, что за великие дела их дальше ожидают), бюрократией занимался, вплоть до того, за чей счет (с кого списывать) кормить пойманную бандеровскую сволочь по пути на Лубянку. Понятно, что для конкретики, местные товарищи есть — но надо же вникнуть, что подписываешь, во всех инструкциях и подзаконных актах разбираться. Хотя моя воля, я бы бандерье вообще в пути не кормил — авось не сдохнут. В жизни прежней, бесконечно далекой, была у меня знакомая девчонка "рерихнутая", она мало того что мяса не ела, так каждую неделю устраивала абсолютную голодовку, сорок два часа без единой крошки и даже без воды — "восемнадцать часов, из организма шлаки выходят, а следующие сутки, уже полезный эффект" — насколько это полезно, я без понятия, но ведь выдерживала эту пытку регулярно, ну значит эти тоже двое суток стерпят. И не надо меня в чрезмерной жестокости упрекать — слышали бы вы, о чем эти милые "отважные" мальчики меж собой в камере говорили, не зная о нашей прослушке. Успели им наставники мозги промыть — мы, русские, для них, как для Гитлера, славянские унтерменши, "Украина це Европа, а Московия, это немытая Азия". Ну так не обижайтесь, что дикие азиаты не дают вам жрать!
— Валя, у тебя с головой все в норме? — спросил Юрка, заглянувший на минуту в Контору, когда я высказал это ему, полушутя — знаешь, анекдот, кооперативные реалии известных тебе времен, как Гиви телеграфирует другу Ашоту, "здесь все едят, вези любую гадость — шибко гнилое только не надо, не доедет". Если есть приказ этих "онижедетей" доставить, значит они там для чего-то живыми нужны, и довезти их надлежит в товарном состоянии. Заодно и нам оправдание, что кто-то без зубов — ты диксонские сухари помнишь?
Как забыть — Диксон, август сорок второго, там пленных фрицев из экипажа "Шеера" сухарями кормили, такой твердости, что Юрка этим сухарем гвоздь в доску забивал. Размачивать их надо в кипятке, или хотя бы в холодной водичке — но дойчам этого не объяснили, и сколько арийских зубов пострадало! Так и тут — отчего у этого подследственного перелом челюсти и шести зубов нет? — а это он в дороге сухарь пытался разгрызть, вы что, какое "прикладом в морду"? Хотя нет тут никаких "кривозащитников" — да и терять нам нечего, мы все равно "кровавое сталинское гебье, душители свободы"! Такие жестокие и кровожадные, что в той истории поверили в "перековку" таких как Кук, предпочли забыть прошлое "отважных юношей и девушек", и нашу кровь на их руках, ради внешнего спокойствия и дружбы народов. И дождались твари своего времени, в девяносто первом. Теперь не дождутся — Сталин в курсе, и настроен бандеровщину до конца додавить, надеюсь что судьба нашему Вождю намеряет еще лет десять жизни.
И тут завертелось все! А мне — вертухаем работать. Так как самолетом бандерье в Москву везти, слишком жирно, то по железной дороге отправили, малой скоростью. И вышло, что пока ребята геройствовали и моджахедов местного розлива давили, я ехал рейсом "Севастополь-Москва", к обычному курьерскому по расписанию, столыпинский вагон прицепили. Я как главноответственный от "инквизиции" в купе вместе с Марией, этим же поездом часть наших, с "Нахимова" возвращались, а кому-то повезло и продолжить отпуск в крымских санаториях. Хотя очень может быть, что в связи с политической обстановкой (Третьей Мировой пахнет, абсолютно серьезно) и их из отпусков отзовут!
— Валя, а что с этими, дальше будет? — спросила Маша — ведь дети еще. Как личности, не сформировались. Может еще исправить их можно, перевоспитать? Они ж не виноваты, что кроме дедовских хат и лесных схронов, ничего в своей короткой жизни не видели?
"Онижедети", слышал я такое где-то уже? Может и можно было бы — если бы у этих, уже не были бы руки в крови. Перевоспитывать — а как ты после в глаза посмотришь, родным тех, кого они убивали? На ком учились пыточному и палаческому ремеслу. Звереныш, кто уже человека распробовал, уже людоедом стал — и назад не повернуть. А насчет "не виноваты", так бешеный пес тоже не виноват, что его кто-то укусил, только судьба ему одна, смерть! Впрочем, это мое личное мнение — а как будет, это уже наш советский суд решит.
И промолчу я, не скажу девушке, что приговор станет, скорее всего, высшая мера. Так как пароход "Нахимов" официально был признан "на особом положении", задним числом, чтоб наши действия оправдать — а по закону, в местностях на военном и особом, бандитов, пойманных при совершении преступления, дозволено исполнять в двадцать четыре часа, после первичного допроса, или без такового, если возможности нет. И возраст и пол тут роли не играют в принципе. Упертый правозащитник мог бы возразить, что эти конкретные зверьки конкретно на "Нахимове" совершить ничего не успели — так вопрос, вы сомневаетесь, что если бы они добрались до оружия в трюме, то была бы кровавая баня? О чем спорить тогда? Ну а их "кураторы" однозначно, заслужили.
Кстати, "столыпин", это вовсе не теплушка с дырой в полу в роли нужника. А вполне себе купейный вагон, только окон нет и двери запираются из коридора. Отдельное купе (нормальное, с окном) для караула (четверо вертухаев), еще одно купе-кухня (только для караула — арестантам в дороге лишь сухпай положен), и кладовая-провизионка. В общем, почти что курорт, особенно в нашем случае, когда вагон специально под наших подопечных выделен — а то бывает, что в одну камеру-купе упихивают до пятнадцати взрослых мужиков. Ну а у нас, с комфортом едут, кто-то поодиночке (четверо американцев, двое взрослых бандеровцев, английский журналист мистер Гарднер), а вот зверьков, всю кучу, запихнули в две оставшиеся камеры — ничего, потерпят! Ну и еще, от жажды вам придется пострадать, что очень хреново, если в сухпай селедка попадет. Поскольку воду дают очень мало и неохотно — вовсе не из злобы. А чтоб меньше в сортир просились — вертухаям ведь тоже влом лишний раз, дверь отпереть, со всеми положенными предосторожностями, по коридору поодиночке отконвоировать (не меньше чем вдвоем — а вдруг "кок райбек" окажется) и обратно так же, один впереди арестованного, с кобурой на живот сдвинутой, второй позади, кобура на заду. В этой реальности, конвой не солдаты-срочники, а "звери"-контрактники МГБ, обученные помимо прочего еще и рукопашке в тесном помещении (а вагон и качается), но даже им напряжно слишком часто бегать выводить, если гораздо проще, урезать выдачу питья. Ну а кому из арестантов уж очень не повезло — делай в штаны. Оттого в камерах-купе стойкий запах, как в станционном сортире. Так нефиг было наш советский закон нарушать!
Ну а я блаженствую, в мягком, с Машенькой наедине. Чем занимаемся наедине, помимо беседы, промолчу — лучше расскажу, что из окна вагона видно. По Советской Украине едем — даже не союзной республике, а автономии в составе РСФСР. В сорок-девятом-пятидесятом окончательно реформу провели с размежеванием, теперь есть лишь Галицко-Волынская ССР (к западу от границы 1939 года), и Украинская АССР (оставшееся, за вычетом Донбасса, Одессы, Херсона и Николаева — которые областями к РСФСР отошли). Видать, решил Сталин подстраховаться, на любой случай, даже самый поганый — или банально, местные нацэлиты помножить на ноль. Так же и в Прибалтике — хороший кусок от шпротских республик вернули России и Белоруссии (а кто сказал, что Латгалия это Латвия? А Мемельская область, где немцев большинство, исторически тяготеет к Калининграду-Кенигсбергу), ну а прочее объединили в "Прибалтийскую ССР", состоящую из трех автономий, нехай меж собой разбираются, кто тут главнее! И что особенно приятно, из окна глядя — почти не замечаю я следов войны, а вот строят очень много. Вдоль путей уже можно иногда увидеть столбы электротяги. И наш поезд везет не паровоз а тепловоз, внешне очень на "американца" похож, какие у нам по ленд-лизу поставляли — так ТЭ1 Коломенского завода и есть его копия, причем очень удачная, в иной реальности они еще в двухтысячных бегали, на маневровой работе.
В общем, доехали культурно. В Москве нас уже встречали, так что подопечных сдали быстро. И в тот же день меня и Аню Лазареву вызвал на ковер Пономаренко, для личного доклада. Хотя наши подробные донесения Пантелеймон Кондратьевич уже прочел. Если почти что в начале беседы спросил:
— Чья это была идея, подбросить патроны в каюту иностранного журналиста, и сунуть англичанина в КПЗ? Дай угадаю — ваша, товарищ Кунцевич?
Вот умеет человек делать разнос — сижу за столом напротив, а ощущение, что навытяжку стою. Как китайский рекрут, "гельб эффе" (ты, желтая обезьяна!) перед обер-фельдфебелем Фридрихом Вольфом (наемный инструктор из "камрадов" ставший легендой и ужасом во всей Маньчжурской, а затем и китайской Народной армии). Впрочем, разговоры ходят, что именно Пантелеймона Кондратьича сам товарищ Сталин подумывает сделать своим преемником. Что ж, на мой взгляд, кандидатура достойная — ну а что строг бывает, так ведь справедлив, это куда лучше, чем добренький, при котором все вразнос пойдет, как при пятизвездочном Бровеносце?