Рубежи свободы

Савин Владислав

Судно типа грузопассажир — надстройка, где каюты, и мостик, занимает кормовую половину, а в нос идет грузовая палуба с трюмными люками. И полубак в самом носу, где якорь и все для него — шпиль, цепной ящик, ну и как часто бывает, боцманские кладовки. Там дежурили двое бородачей со "стэнами" — место удобное, но не надо кемарить на посту, идиоты. Хотя они не спали, а периодически оглядывали горизонт (в ночи, совсем близкий). Они умерли первыми, быстро и бесшумно. В это же время на палубе работали четверки Рябого и черноморцев (старший у них откликался на позывной "Варяг"). Ну а Репей, высадившийся в корме, должен был не только разведку провести, но и зачистить бодрствующих.

Таковых было немного. Еще шестеро басмачей были на палубе — но не спал лишь один,

и тоже не успел ни выстрелить, ни крикнуть. Можно дать сигнал нашим, кто в лодках ждет — пусть свободен. Синим фонариком мигнуть, два коротких, один длинный. И пока подходят, проверить люки (вдруг в трюмах еще британские морпехи в засаде сидят) — нет, заперты так, что изнутри не открыть.

И когда подошла основная группа, началась работа по зачистке помещений. На словах простая — продвигайся не оставляя неосмотренных секторов и зачищай там всех, пока тебя страхуют, затем страхуй тех, кто двигается и зачищает. Расположение судовых помещений мы в общем знали, я уже сказал — где-то даже стрелять не пришлось, спящих пиратов брали в ножи (многие были пьяные или обкуренные), а в одной каюте так обнаружили двух бородачей друг на друге, тьфу — так и отправились к своему Аллаху в непотребном виде. Конечно, стрелять иногда приходилось, так из бесшумок это было не громче шампанского. Но все ж совсем по-тихому не обошлось!

В каютах первого класса (второй ярус надстройки), где предполагалось, будут главари, был приказ, валить не всех, а по возможности, брать в плен. Входим, видим — женщина на койке, раздета, не арабка, и четверо бородатых, один в процессе, остальные смотрят и гогочут. Стреляю в того, кто мне показался самым опасным — ну а прочим, руки вверх, живо!

И тут женщина кричит. Тоном, переходящим в ультразвук, у меня даже уши заложило. Что синьора не видела никогда советский спецназ за работой, "люди в черном", даже лица черным вымазаны, это ладно. Что лежавший на ней моджахед заорал едва ли не громче, это тоже ничего. И что один из стоявших обделался, тем более плевать. Но что в коридор на шум из двух кают впереди выглянуло сразу три морды, причем у одной в руках "стэн" был, это опаснее!

И ведь успел очередь дать — короткую, неприцельную, но шум! Второй пират умер с ним одновременно — а вот третий, руки задрав, заорал "ноу"! А морда у тебя не арабская — и чего ты по-английски говоришь, тебя пираты своим считали? Тогда погоди, в расход тебя пустить еще успеем!

И лишь тут со стороны воинов аллаха началась какая-то попытка сопротивления — в каютах с другого борта раздался пистолетный выстрел, за ним второй. Когда с момента, как мы на судне оказались, и трех минут не прошло. На каждого из нас в среднем, всего по два пирата, на учениях куда круче бывало. У нас потерь не было Переходим к второй части нашего спектакля — в котором итальянским товарищам надлежало сыграть первые роли.

Удачно, что Репей, проникнув в машинное отделение (от которого на корабле все зависит), без всяких мыслей, кого-то там найти, а узнать, в какой готовности машина, есть ли там вахта, что можно подключить-отключить (например, судно без электричества оставить) обнаружил там сеньора Пьетро, папу моей Лючии!

А дальше — в темпе вальса. Программа-минимум — если нашумим, и британцы проявят активность, немедленно отходить, похватав хоть нескольких пленных и освобожденных пассажиров "Лючии" (свидетели, однако). На "Сенявине" была готова к работе станция РЭБ, с подключенной к ней нашей аппаратурой (сканер эфира, и один из последних еще "живых" ноутов из двадцать первого века — при запущенной программе, любой передатчик, не внесенный в список "своих" немедленно забивался помехой). Также и антирадар — то есть британцы должны были стать глухими (если их агент на "Лючии" попробует выйти в эфир) и слепыми ночью. Тем более что к темноте добавится дым — четыре "зодиака" с итальянскими экипажами имели на борту дымовые шашки, а еще два должны были сбросить в воду тросы на поплавках, авось запутает британцам винты. И еще несколько спасательных плотиков с дымовухами тянули за собой

на буксире еще по пути туда, а затем поджигали запалы и пускали дрейфовать. Так что англичанам было бы не так просто найти в дыму и темноте маленькие "зодиаки", низко сидящие на воде. Ну а нам ориентироваться проще — курс норд по компасу, мимо "Выносливого" не проскочим, он все положенные огни зажег. И уж на самый крайний случай (если перехватят нас на финишной прямой, в пределах видимости с нашей эскадры) — мы драки не хотели, но придется, и не перед носом залп, а сразу на поражение будем стрелять! Будучи атакованными пиратами неопределенной государственной принадлежности — а как еще опознать ночью катера, идущие на тебя, и очень похоже, что в торпедную атаку?

Опасение было, что нас не увидят, а услышат. У британцев все ж хорошая акустика — отчего я отклонил предложение Рябого, предварительно прогуляться к островитянам в гости и прилепить мины. Вспомнив, как мы сами в Специи в сорок четвертом на "лягух" Боргезе так же охотились — а у британцев сонары хорошие, и что такое ПДСС, они уже очень хорошо знают. То есть, риск спалиться был несоразмерно велик — тем более что англичане ждали от нас чего-то подобного и были наготове. Но даже моторы "зодиаков" с подводным выхлопом на полных оборотах, хорошая акустика может услышать за несколько миль! Потому и шли в режиме подкрадывания, парадным ходом шесть узлов — и назад тоже, по крайней мере полпути, ну а как нам сообщили, что "Лючия" двинулась, и у британцев активность, тогда лишь тогда рванули полным. Когда нам осталось меньше мили — "Выносливый" выдвинулся к самой границе тервод (ладно, и еще чуть дальше) чтоб нас подобрать.

А с главарем была комедия. Это ведь его с женщины снять не могли, потому что, ну бывает такое, когда у баб от испуга, зажимает намертво. Мазур уже нож достал, сказав, так сейчас отрежу, и всего-то! Но тут синьора успокоилась и отпустила. И тут же вцепилась арабу в морду, стараясь выцапать глаза. За то что пираты ее ребенка бросили в море. И именно эту синьору мы взяли с собой, как свидетельницу. И когда она после моей жене рассказала, что пираты творили — у меня было сильное опасение, что пленные до суда не доживут.

Ну а в завершение — личному составу отдых, ну а мне, написание подробного донесения в Москву. И бурное объяснение с Лючией. Одному богу известно, сколько мне стоило ее в самом начале удержать, чтобы она на "Выносливом" осталась. Подготовка у нее хорошая — но не забуду (и никогда ей о том не скажу) как в поезде Гитлера я едва не угробился из-за того, что она не сдержалась чуть-чуть. Так что пусть лучше взаимодействие с итальянскими товарищами обеспечивает, у нее это выходит лучше, чем у нас всех, вместе взятых!

И мы сюда еще вернемся. Когда все поутихнет. Надо же утопшие аппараты найти и достать — все ж вещь казенная и секретная!

А пока, стою с любимой женой на причале Тобрукского порта и смотрю как наше имущество с "Выносливого" сгружают. Что-то лишнее тащили, например "Сирены", так и не понадобились нам подводные буксировщики — но ведь это лучше, чем было бы нужно, а не оказалось?

— Что будет с моим папой? — восклицает Лючия — это правда, что англичане хотят его судить как пирата? Отчего вы его с собой взять не могли?

— А остальных куда, почти полторы сотни? — спрашиваю я — отец твой сам вызвался. Да и не будет ему ничего — мы позаботимся! А особенно ты — ваш выход, синьора!

— Что я должна делать? — спрашивает Лючия, таким голосом, что железо можно лить.

— В Рим лететь — отвечаю я — а там, радио или газеты, это видно будет, скорее всего, и то и другое. Пока вся Италия на ушах стоит — и так тебя услышит! Твои слова про нацию воров и пиратов, которая мало того что бандитов по всему миру развела, "нет ни одной сволочи, которую Англия не желала бы взять на службу", так еще и хватает честных людей, которые от этих бандитов обороняются. А там и Москва поддержит — все уже согласовано, привет тебе от Анны Петровны, и итальянские товарищи в курсе, уже ждут, и всю информацию тебе предоставят. Вылет через полтора часа.