Рубиновое кольцо

Лоуэлл Элизабет

– А ваша мать? Она искала? – спросил Уокер. Дэвис сухо рассмеялся:

– После смерти отца она превратила жизнь в этом доме в сущий ад. Срывала обшивку со стен, поднимала полы, выкапывала ямы в саду. Она просто сошла с ума.

– Нашла что-нибудь?

– А как ты думаешь? – ответил он вопросом на вопрос.

– Думаю, нет.

– Вот именно. – Дэвис сделал еще глоток. Хрусталь искрился, отражая пламя камина.

– А Тига? – мягко спросил Уокер. – Она искала сокровища?

– Нет.

– Вы в этом уверены?

Дэвис

закашлялся.

– Абсолютно. Она не в себе и нормальной уже никогда не будет. Доктора, пилюли – мы делали все. – Он вздохнул. – Я не могу заставить себя запереть ее. Она безобидна и любит этот дом.

Уокер взял бокал и потянулся к графину.

– Тига всегда была такая, как сейчас?

– Нет.

– Это началось с ней после того, как ваш отец умер или когда он начал насиловать ее? – спросил Уокер.

Рука Дэвиса дернулась. Он посмотрел на Уокера тяжелым взглядом.

– Это началось, когда он изнасиловал ее, – хрипло сказал Дэвис. – Она была всегда немного слабовата, но после этого… – Он покачал головой.

– Вы видели вашего убитого отца?

– Нет.

– А ваша мать его видела?

Дэвис колебался с ответом.

– Да, – произнес он.

– А Тига?

Дэвис закрыл глаза.

– Да. Господи, да. Это и сломило ее.

– Кто нажал на курок?

– Какое это имеет значение? Он мертв!

– Вы знаете, кто его убил? – спокойно спросил Уокер.

– Я… я не уверен. Тига кричала, что это ее вина и что причина в ларце. Она говорила, что там лежат все маленькие мертвые девочки и она должна похоронить их. Мне было всего восемь лет. Я очень испугался. Мать вызвала шерифа, а я бросился в постель и накрылся с головой. Когда меня допрашивали, я так и сказал шерифу, что всю ночь провел в кровати, укрывшись с головой. Ничего не добился он и от Тиги. Ее напичкали таблетками так, что она ничего не соображала. Обо всем заботилась мать. По округе ходили сплетни, но о нас перестали говорить после того, как Билли Макбрайда застукали в постели с женой проповедника. Сплетники получили новую пищу для обсуждений.

Бумер приподнялся и засопел. Разбуженный волнением в голосе Дэвиса, он проснулся и толкнул хозяина в колено. Тот механически почесал длинные уши пса, и Бумер снова лег у его ног.

– Значит, Тига взяла ларец, – сказал Уокер.

– Я не знаю.

– Уверен, вы знаете, – тихо проговорил Уокер. – Ваша мать все подняла верх дном, Джефф тоже. А Тига – нет. И вы – нет, потому что знали, что ваша сестра унесла его в болото.

– Я не знаю, где эта чертова вещь! – Дэвис отпил глоток бурбона и закашлялся. – Ты думаешь, я связался бы с Солом, если бы у меня был ларец?

– Нет. Но вы не нашли его.

– Откуда ты знаешь? – спросил Дэвис. – Я никогда никому это не говорил.

– Это легко понять. Вы жили крайне бедно после того, как ваша мать продала рубиновую брошь – подарок Тиге на день рождения

от отца, верно?

Дэвис кивнул и выругался.

– Это была единственная вещь семейства, которая не лежала в ларце в тот день, когда умер отец.

– И вы никогда не видели других ваших драгоценностей? – поинтересовался Уокер.

– С тех пор – никогда, – сказал мрачно Дэвис.

– И Тига не показывала вам никаких рубиновых безделушек?

Смех Дэвиса казался хрустальным, как бокал, который был у него в руках. Он опустошил его одним глотком и уставился на Уокера настороженными глазами.

– Моя дорогая сумасшедшая сестра с горстью рубинов? Черт, это было бы неплохо. Но она не в себе. Она, возможно, утащила ларец куда-нибудь, – он махнул пустым стаканом в сторону окон, – где-то спрятала и забыла где.

– Может, стоит ее спросить, – сказал Уокер.

– Спрашивал, уговаривал, ругал, угрожал. – Дэвис принялся массировать лоб, стараясь унять головную боль. – Никакого толку. Она смотрела на меня пустыми глазами и начинала говорить как девочка, а потом кричать, закрывать рот рукой и говорить: «Не надо кричать, хорошие девочки не кричат».

Ногти Фейт впились в ладони. Но она не почувствовала боли. Дэвис хмыкнул и закрыл глаза.

– Я перестал ее спрашивать, потому что не мог выносить этого… возвращать ее в то время, когда он был жив и она была.., – Его голос надломился. – Господи, как человек мог делать это с собственной дочерью?

Краешком глаза Фейт заметила какое-то движение и повернула голову в сторону двери. Уокер предостерегающе сжал ее руку. Он не хотел, чтобы Дэвис отвлекался от разговора;

– Молния не бьет дважды в одно место, – сказал Уокер, растягивая слова. – Мы хотели бы положить ожерелье Мел в ваш сейф до свадьбы.

Дэвис засмеялся бы, если бы губа не болела так сильно.

– Я по крайней мере могу гарантировать, что Джефф не вскроет сейф. Наши грабительские деньки позади.

– Пошли. – Уокер встал и подал ему руку. – Почему бы вам не посмотреть, как мы кладем ожерелье в сейф? Бумер, подвинь свою ленивую задницу.

Собака вскочила и сердито посмотрела на Уокера. С помощью Уокера Дэвис встал и, хромая, пошел к сейфу. Уокер отошел в сторону и повернулся спиной, когда Дэвис стал набирать шифр.

– Открыто, – сказал Дэвис.

Уокер влез в карман джинсов я вынул оттуда обернутое замшей ожерелье.

– Оно было все время в кармане? – потрясение спросил Дэвис.

– Что-то вроде того. – Уокер осторожно взял ожерелье и вынул его из обертки.

Казалось, золото окружили плавные линии света и послышался шелест крыльев ангелов.

«Тринадцать. Тринадцать душ».

Дыхание Дэвиса стало частым.

– Господи, Господи, видел бы ты это. Это так же прекрасно, как то, что носили мои предки.

– Это прекраснее, – не согласился Уокер. – Это дизайн Фейт.