Ручная кладь
Шрифт:
Утром, когда я пью кофе, звонит телефон. Это Том. Он ждет меня внизу. Я спускаюсь, вижу его рядом с машиной.
– Ты что здесь ночевал? — спрашиваю с иронией.
Он не понимает издевки, и говорит, что он ночевал в гостинице.
– Я думаю, что тебе было бы неплохо заниматься английским, говорит Том. — В Бостоне есть неплохие курсы.
– У меня нет машины, чтобы ездить в Бостон, — отвечаю я довольно резко.
– Я бы мог тебя отвозить, если ты не против, — говорит он, продолжая смотреть на дорогу.
Я не знаю, насколько я могу ему доверять. Мне понятно, что он хочет от меня, но я еще надеюсь на то, что приедет тот другой, с которым
– Отлично, говорю я — поехали.
Он поворачивается в мою сторону и на его лице расплывается довольная улыбка. Я впервые вижу его таким счастливым.
– Экшианли? — он так привык к моим посылам, что просто не верит, что я наконец согласилась.
– Дефенетли, — отвечаю я.
«Гребаная Америка, эти люди даже разговаривать нормально не умеют», - думаю я.
Пит видит, как я выхожу из машины. Я его не вижу, но чувствую взгляд в спину. Когда я оборачиваюсь, он на меня уже не смотрит. Он никак не комментирует, но мне понятно, о чем он подумал. В голове мелькает мысль, может ли он настучать, и какие будут последствия. Впрочем, мне уже все равно – через полгода все закончится. Я снова проваливаюсь в работу, и попрошу Тома больше не сидеть со мной целыми днями. Если хочется поговорить, пусть зовет меня попить кофе на кухню.
Я разваливаюсь на стуле и погружаюсь в мечты, мозг начинает выстраивать планы на новую жизнь. Том будет возить меня с работы и на работу, по выходным мы будем ездить в Бостон. Я буду учить английский, а потом мы просто будем гулять по городу, если позволит погода.
– Ты почту читаешь, -говорит Питер недовольным голосом, заходя в мою комнату.
– Да, то есть еще не читала, а что случилось?- я слегка вздрагиваю, потому что он застал меня врасплох.
Смотрю почту и нахожу в почтовом ящике письмо от Пита, с предложением попить кофе. Я предполагаю, о чем будет разговор, ухмыляюсь и иду на кухню.
– Что он тебе сказал?
– спрашивает Питер почти шепотом.
– Не поняла, - говорю я
– Ты знаешь, что тебе закрыли контракт?
– говорит Питер.
– Да отвечаю я, через полгода.
– Нет не через полгода, сейчас. Они уже сняли тебя с проекта.
– Что?
– недоумеваю я.
– Я думал, что он тебе сказал, - говорит Питер.
Возникает напряженная пауза. «Добро пожаловать в реальный мир!» говорит мой внутренний голос.
– А ты откуда узнал, - спрашиваю я, после длительной паузы.
– Меня попросили принять у тебя дела, - говорит он.
– Когда?
– спрашиваю я, - когда попросили?
– Утром позвонил шеф. До конца недели, я должен принять у тебя дела.
Я молчу. У меня уходит из-под ног почва, мне становится стыдно и противно за себя, за свои планы и мечты, я осознаю себя жуткой неудачницей. "Если вы хотите посмешить господа бога, поделитесь с ним своими планами" - всплывает в голове.
– Я могу твои слова истолковывать, как официальное сообщение?
– спрашиваю я Пита.
– Тебе должны вручить письмо.
Я оставляю недопитый кофе и иду к секретарше. Спрашиваю, нет ли корреспонденции для меня. Она ищет, но ничего не находит, мотает отрицательно головой. Снова иду на рабочее место, В душе возникает надежда, что Пит не понял или перепутал. Может все-таки не сейчас, я же еще не
Я не знаю, что делать. Мне нужно взять себя в руки, и продолжить писать программу, но я не могу сосредоточиться. Эмоции мешают думать, нет ни желания, ни сил. Сижу, молча, тупо смотря в экран монитора. Я не могу точно сказать, сколько проходит час или два или только две минуты. Я перестаю ориентироваться во времени и пространстве. Я понимаю, что нужно что-то делать, звонить писать узнавать, но не могу. В коридоре раздаются голоса. «Пит, Андрэ, Том?» Пока я пытаюсь их распознать, голоса стихают. Все снова погружается в тишину.
– Нина, - звучит у меня за спиной, я вздрагиваю, потому что не слышала, как он вошел.
– Андрэ?
Он мнется и глупо улыбается.
– Что случилось?
– спрашиваю я. А про себя думаю: «тварь, сейчас будешь дела у меня принимать?».
– Я на счет билета, -спрашивает Андрэ.
– Какого билета?
– я не понимаю, о чем он говорит.
– Нужно выбрать рейс - продолжает Андрэ.
– Какой рейс?- я вообще не понимаю, о чем речь.
– В почте, письмо, читала?
Я открываю почту, и подзываю Андрэ,
– Какое?
Он долго ищет, потом находит запрос, меня просят подтвердить рейс вылета. Это в субботу.
– На это срочно нужно ответить?
– спрашиваю я, - мне нужно подумать.
Андрэ снова мнется, потом говорит, что может нам лучше лететь вместе? Можно будет сэкономить на такси.
Я снова ничего не понимаю, что значит вместе, а ты что тоже улетаешь?
– Да, отвечает он, было же утром письмо от шефа.
Ищу. Ничего похожего на письмо от шефа не вижу и снова зову Андрэ. Он открывает письмо с длинной темой «итоги собрания акционеров по проекту» и еще много всяких слов, такие письма руководство шлет нам постоянно, но я их не читаю, потому что они, как правило, нас не касаются. Читаю письмо, в нем опять много слов ни о чем, я просто ищу свою фамилию. Наконец нахожу, в заключениях и выводах. Написано что я жду новых проектов из Питера, Андрэ из Хельсинки, Тома тоже снимают с проекта и переводят в Лос-Анжелос, Пит остается только на поддержке старого проекта. Из текста совершенно не следует, что проект закрывают, просто на проекте не остается ни одного человека. Я читаю еще раз, но все равно ничего не могу толком понять. Тогда я начинаю расспрашивать Андрэ, но для него все это тоже было полной неожиданностью. И он не в курсе, и не понимает что произошло. Все что он знает, это то, что нужно выбрать рейс, чтобы фирма оплатила нам билеты, иначе придется лететь за свой счет. Мы идем к Питу, в коридоре нас ловит секретарша и вручает конверты. Это дополнение к договору. Там 40 листов текста. Сажусь читать, но перед глазами все плывет, и я решаю, что нужно идти домой. Уже на дороге меня догоняет Пит, он спрашивает, не нужно ли меня подвезти, но я отказываюсь, мне хочется побыть одной.
Тепло и солнечно, я иду по узкой обочине дороги, с одной стороны мимо проносятся машины, с другой зеленеют и шелестят на ветру березки. «Песен еще недописанных, сколько скажи кукушка, ответь», - стучит в висках. У меня из глаз ручьем текут слезы. Я их не вытираю, и они капают мне на кроссовки, на асфальт, или просто ручейками стекают по лицу и одежде. «Солнце мое, взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак», - беззвучно повторяют обкусанные в кровь губы. Я ни о чем не думаю, я просто иду. Руки сжимаются в кулаки с такой силой, что ногти впиваются мне в ладони. «Вот так, вот так, вот так», - стучит в голове.