Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
развеселить и всем показать, будто ничего не боится: беспрестанно
напивается пьян, ходит по шинкам, а перед ним играют волынки
и скрипки.
28-го июля предводители дали приказание переходить войску
на другую сторону Тясьмина и готовиться к приступу, но
приведенные языки показали, что турецкий султан уже перешел через
Днестр и отправил хана с ордою на выручку Чигирина. Казалось
бы, такой слух должен был побудить предводителей скорее
кончить расправу с Дорошенком, прежде чем придет к нему помощь.
Но предводители простояли до 9-го августа, не предпринявши
ничего решительного, а в этот день получили известие, что турецкий
визирь с войском стоит уже под Лодыжином; хан же идет к Чи-
гирину. Предводители решили, что не безопасно дожидаться хана, 10-го. августа приказали зажечь свой табор и снялись, а 12-го
дошли до Черкасс. Крымский хан через день по отступлении
русского войска был встречен Дорошенком за десять верст от
Чигирина и на первых порах, в виде приветственного дара, получил
от гетмана человек до двухсот невольников из левобережных ко-
заков, а для всех своих татар - дозволение брать сколько угодно
людей в неволю из окрестностей Чигирина за то, что жители с
приходом русских войск отпали от Дорошенка. Вслед затем хан
погнался за отступившими от Чигирина русскими войсками1, догнал под Черкассами 13-го августа, но после незначительной
передовой стычки повернул обратно к Чигирину. Об успехах
турецких войск в западной части Украины русские предводители, правда, еще не знали, хотя у гетмана в руках были жалобные
письма, писанные из Лодыжина и Умани в последние роковые
дни для этих городков; но боярин и гетман не сочли возможным
посылать туда помощь, тем более, что силы их умалялись: не
только у боярина, но и у самого гетмана из полков самовольно
* Вести о причинах такого быстрого ухода, приносимые выходцами, были различны: одни говорили, что татары думают перебраться на левую
сторону Днепра, другие - что татары пойдут подчинять власти
Дорошенка отпавшие от него правобережные городки. По иному известию
(Pam. Jem., 233), татары услыхали, что Серко с запорожцами беспокоит
окрестности Перекопа и ногайцев.
285
разбегались подчиненные, так что козацких сил при гетмане
оставалось не более пятнадцати тысяч. Гетман и боярин рассудили
за благо убраться на левую сторону, и, отходя, приказали сжечь
Черкассы: укрепления этого города находились в дурном
состоянии, все подгнило, обвалилось, не было ни тайников, ни колодцев, ров обмелел и поправлять было некем: много черкасцев жило на
Запорожье. Оставшиеся в Черкассах жители без ропота, по
приказанию боярина и гетмана, последовали на левый берег за
войсками, зная, что иначе их бы забрали татары.
Хан, отступивши от Черкасс, отправился к Умани, а
Дорошенко, пробыв несколько дней в своей столице для распоряжений
об ее обороне, последовал за ханом. Тогда многие из поспольства, находившегося в осаде в Чигирине, убежали на левый берег
Днепра. 26-го августа освободился задержанный Дорошенком Терпи-
горев: разломал окно своей тюрьмы и выполз оттуда в оковах, вместе с сидевшими там узниками. За ним была погоня, но он
счастливо избежал ее, переправился через Днепр и добрался до
Кременчуга, откуда его проводили в полк к Ромодановскому.
Дорошенко, как говорили, приказал повесить тех, которые не догнали
Терпигорева.
Русские войска, так решительно собиравшиеся переходить на
правый берег, стремительно в одну ночь перебрались на левый.
За ними валили толпы правобережных прочан. Пример одних
увлекал других. В половине августа из Лисянки полковник Ми-
галевский писал, что долго удерживал поспольство <от волокиты>, обнадеживая помощью от Самойловича, но когда разнеслась в
народе весть, что боярин и гетман возвратились на левый берег, то уже невозможно было ничем удерживать народа. Опустел
Крылов. Из больших и малых городков, из сел и деревень шли обозы
с возами, нагруженными прочанами, их семьями и пожитками.
Следуя их примеру и жители Лисянки все ушли за Днепр. Город, прежде многолюдный и крепкий, дававший отпор Чарнецкому, Тетере, Суховеенку, теперь совершенно опустел, - говорит
украинский летописец; беспрепятственно вошли в него татары, тогда
как прежде боялись и смотреть на этот город. Движение народа
к переселению, уже много лет сряду возраставшее после
посещения Украины турками, теперь дошло до высшей степени. Паника
овладела жителями Украины. Где только услышат, что близко
появились бусурманы, тотчас обыватели поднимаются с семьями и
с пожитками, какие успеют наскоро захватить. Часто они сами
не знали, где им искать приюта; и шли, как выражались тогда, <на мандривку> или на волокиту. Большая часть их направлялась
на левую сторону; на перевозах против Черкасс и Канева каждый
день с утра до вечера толпилось множество возов с прочанами, ожидая очереди для переправы; едва успевали их перевозить; пе-
286
решедши за Днепр, они тянулись на восток к слободским полкам, искать привольных мест для.нового поселения. Но некоторые с
западной части Украины бежали на Волынь и в Червоную Русь, в польские владения. Множество прочан, не добравшись до
новоселья, погибали от скудости пищи, безводия и крайнего